Истинный саваран - Виталий Сергеевич Останин Страница 34

И это я еще не принимал во внимание банальнейшее табу — ну, не способен русский человек отдать приказ на уничтожение стольких гражданских. После такого, только в монахи, грехи до конца жизни отмаливать. Причем, как командирам, так и исполнителям.

— Так что мы сейчас лихорадочно пытаемся придумать, что делать. Для этого и стягиваем всех сверхов к Греции. Особая надежда на Зиму и Шторма — их способности как раз могут помочь. Британцы чертовски хорошо поработали: и уничтожить нельзя, и допустить высадки тоже. Страшно представить, во что превратится Восточная Европа, если по ней прокатится такая орда.

— Сделаем все возможное, чтобы этого не допустить! — чуть не в один голос отозвались Люба с Данилом. Как и у меня, вид у них был, мягко говоря, обалдевший.

Летающая лодка подкинула нас до самой базы «стратегов» — аэродрома Энгельс-2. Вдоль взлетной полосы, несмотря на лето, дул холодный ветер. Хорошо хоть военные пригнали несколько уазиков.

— Генерал Глебов, — козырнул офицер, распределяющий советских сверхов по двум машинам. — Вам отдельное предписание. Постойте минуту, я вас провожу к транспорту.

Вот так я и не попрощался толком с Любой. Переглянулись через стекло, она мне махнула рукой, я ей — и машина увезла её к разворачивающимся у края полосы «стратегам». Мне же, как выяснилось, предстояло лететь назад, на базу. Только не на способном на сверхзвук «сто шестидесятом», а на старом добром «горбатом» Ил-76.

Полет проходил долго и скучно, с несколькими посадками и дозаправками. Поначалу на лавке в грузовом отсеке сидел вообще только я один, потом прибавилось еще несколько человек, незнакомых. Все одно поговорить не получилось: хорошая звукоизоляция для армейского грузовоза, не только воздушного, а вообще любого, конструкторам всегда виделась ненужным излишеством.

Выспавшись и поскучав, я стал копаться в своей гарнитуре. Два часа страданий — и я все-таки с грехом пополам научился управлять интерфейсом зрачками. Тут-то и оказалось, что от канала группы русских сверхов, уже долетевших до Греции, меня никто не отключил. А, может, генеральское звание позволяло мне получить доступ ко всей полноте информации. И оно же помогло мне увидеть маршрут моего борта. Так вот, оказывается, почему так долго: «семьдесят шестому» пришлось огибать места прорывов саваранов. Проблемы, оказывается, не только в Греции были…

Пока добирался до базы, «Тушки» успели высадить Зиму и остальных на южный берег. Более того, местные уже везли их вертолетами на корабль-штаб, державшийся в паре десятков миль от флота «вторжения». Греки пребывали в ужасе, переходящем в панику, и не могли дождаться обещавших все разрулить советских сверхов. Сами к огромной куче судов уже перестали лезть, потеряв несколько катеров пограничников береговой охраны. И вообще, потомки эллинов настолько приуныли, что даже запросили советское руководство о серии тактических ядерных ударов.

— Пассажирам приготовиться к посадке!

Долетели все-таки.

«Глебову срочно явится в штабной зал №1!» — тут же пришло сообщение на терминал гарнитуры.

Уже на полосе, дождавшись посланной за мной машины, я зажмурился, выставив голову в окно и вдыхая чистый лесной воздух, бьющий в лицо. Секретность базы ККС заставила выстроить её вдали от городов. Почему-то от запахов летнего дня у меня защипало в глазах. Словно я вижу кедровники вокруг полосы в последний раз… да ну, бред какой-то.

Штабной зал в первый момент мне показался похожим на ЦУП какого-нибудь космодрома. Необъятный экран во всю стену, разбитый местами на отдельные окна, ряд столов с офицерами связи за компьютерами. И Окелло, прохаживающийся за их спинами. По центру супер-дисплея была выведена трансляция из Греции.

— … .Мы остановим продвижение транспортов, — решительно рубанула рукой моя Люба. Она уже добралась до штабного судна, и как старшая по званию среди советских сверхов, высказывалась за всех. — Тем составом, которым мы сюда прибыли при помощи греческих коллег вполне получится создать зону сплошной непогоды. Это заставит встать на якоря всех капитанов, у кого осталась хоть капля рассудка. Остальные пусть сами на себя кивают: не мы их потопим, а собственная дурость.

— Инициативу Зимы поддерживаю, — ткнув рукой в ухо, вмешался в разговор негр. — Пусть все эти люди позволили британским спецслужбам использовать себя как средство для беспрецедентной провокации, мы не позволим себе уподобиться нашим противникам.

Несколько явных греков было подняли бучу, но их уже никто не слушал. Пожилой моряк сразу начал раздавать практические указания супергероям из СССР. Василий же, заметив меня, быстро подошел и подхватил под руку. Едва ли не силой впихнул мне в ладонь какую-то небольшую фиговину. Зашептал.

— Там, у дальней стены стол и стулья. Сейчас подойдет Винер, жди его там. У тебя в руках генератор помех. Включить не забудь! Там есть микрофон, я буду вас слышать — но больше никто.

Ух как мне это все не понравилось! Мало нам «греческого кризиса», так еще что-то подкралось?

— Что происходит? — так же шепотом спросил я его.

— Кое-что похуже, чем ничего хорошего, — зыркнул на меня он. — Наш «предсказамус» введет тебя в курс дела. Все, иди уже! Только гарнитуру мне сначала отдай.

Стол я разглядел, подобрав нужный режим, поставил на него выданный прибор. Перевел в положение «вкл». Уселся, стараясь не строить предположений — все равно не додумаюсь. Сосредоточился на экране и понял, что советские сверхи уже покинули корабль. Изображение показывало всю группу в воздухе и, кажется, синтезировалось компьютером в результате сложений изображений с камер гарнитур. Пришлось снова выключить «глушилку», чтобы услышать, что они говорят. Естественно, мое внимание сосредоточилось на паре Зимы и Шторма, поднявшихся в небо выше остальных. Прибор связи с приоритетным генеральским доступом позволил слышать их, будто я рядом находился. К моему удивлению, обсуждали они вовсе не задачу.

Зима. В небе над Эгейским морем

— … Так ты сейчас с Виктором?

Наконец, Данила решился задать вопрос, который мучал его уже долго. Молчал всю дорогу до Эгейского моря, но стоило им двоим подняться в воздух, заговорил.

— Ты же не ревнуешь, я надеюсь? — с легкой усмешкой ответила Люба.

Ветер не мешал им разговаривать, несмотря на то, что сверхи находились на высоте около тысячи метров и стремительно неслись на юг. Красный Шторм был опытным аэрокинетиком, и воздухом