Владимир Поселягин - Четвертое измерение(Черновик) книга 1-я (СИ) Страница 35

  - Федя проверь оружие, я пробегусь пока вокруг.- Старшина, успевший уже натянуть трофейную разгрузку, кивнул, подтянув карабин радиста. Свой он уже проверил. ТТ, я отдал сержанту Марьиной.

  Отойдя от лагеря километра на полтора, ощутил свежесть, которую принес ветерок. Направившись навстречу ветерку, вышел на довольно широкую речку, метров так на сто пятьдесят. Подойдя к воде и положив рядом карабин, набрав горсть воды, после чего плеснул ее себе в лицо. Тщательно умывшись, я потянулся за карабином, и тут что-то привлекло мое внимание. Присмотревшись к кустам, растущим прямо из воды, понял что там, что-то скрыто. Подхватив оружие, я аккуратно раздвигая ветки, и убирая паутину, направился к заинтересовавшему меня месту. Обойдя кусты, растущие у берега, я обнаружил, что тут недавно кто-то проходил. Дойдя по следам до берега, увидел то, что скрывали маскирующие кусты.

  Бронекатер, стоящий у самого берега завораживал своей красотой. Присмотревшись к артиллерийской башне стоящей впереди, опознал в ней прототип башни танка Т-34. Хмыкнув, по доскам используемым как трап, поднялся на палубу катера.

  - Есть кто живой? Выходи свои!

  Вдруг услышал, что где-то внизу заколотили чем-то железным, и раздались крики о помощи. Быстро найдя крышку люка, в которую кто-то долбил снизу. Откинув ломик, которым она была заклинена, открыл люк и отскочил в сторону, держа карабин наготове. Из люка сипло кашляя и матерясь, вылезли три моряка в тельняшках, с обмотанными какими-то тряпками лицами.

  - Там еще двое, вылезти не могут,- хрипло выдохнул один из них, срывая повязку, лет под сорок пять с седыми усами. Подойдя к люку, увидел еще двоих лежащих внизу и не подающие признаков жизни. Закинув карабин за плечо, быстро спустился вниз. В нос сразу ударил запах выхлопных газов и бензина. Подхватив одного из матросов, подал его наверх. Чьи-то руки подхватили матроса и вытянули наверх. Подав последнего, вылез на палубу, и откашлявшись, спросил:

  - Что здесь произошло?

  - Вы кто?- хмуро спросил усатый.

  - Капитан Михайлов, бывший командир танковой группы.- Козырять не стал из-за отсутствия головного убора.

  - Главстаршина.. Михайлов. Боцман.

  - Так что тут произошло?

  - Никитин, сукин сын, матрос-рулевой, запер нас в машинном отсеке, когда мы ремонтировали дизель и пошел сдаваться к немцам. Кулак не добитый.

  - Давно?- спросил я, посмотрев на часы.

  - Да где-то минут сорок назад!

  - Дизеля целы? Двигаться можете?

  - Да, норма. В порядке.

  - Я за своими, и к вам. Дождетесь?

  - Дождемся, товарищ командир.- Упоминание о командире, натолкнуло меня, спросить:

  - А где ваш командир?

  - Погиб. Утром, внезапно налетел мессер, и пулеметами..- главстаршина махнул рукой.

  - И лейтенанта, и пол экипажа, как корова языком слизнула.

  - Ладно, потом дорасскажешь! Готовьтесь к выходу.

  Сбоку закашлялись, посмотрев на одного из очнувшихся матросов, которого только что полили забортной водой, громко топая по трапу, побежал за своими.

  До нашей стоянки было где-то, километра полтора. И поэтому я немного заплутал, пропустив лагерь левее. Сориентировавшись, я все-таки попал куда надо. Отозвавшись на окрик старшины, подошел к стоянке. Окинув всех взглядом, сказал, прищурившись от солнечных лучей, падавших на лицо.

  - Нашел наших.- Посмотрев на спавшего радиста, добавил:

  - Там у берега бронекатер стоит, нужно торопиться. Вот-вот подойдут немцы. Так что, бегом!

  Быстро собравшись, и разбудив Молчунова, мы со всей возможной поспешностью, направились к катеру.

  - Вещи сюда складывайте,- показывал главстаршина, остальные матросы готовили катер к выходу.

  -Товарищ капитан, матрос Газелин не отошел от отравления, надо бы посмотреть,- сказал боцман, кивнув на медработников.

  - Сержант,- окликнул я Марьину, помогавшая спуститься вовнутрь катера Молчунову. Радист стал совсем плох, похоже до этого он держался на одной силе воли, и очутившись более-менее спокойной обстановке расклеился.

  - Тут пострадавшего матроса надо посмотреть.

  - Иду.- Подав стоявшему внизу бойцу радиста, она, схватив, одну на двоих с Ивановой санитарную сумку побежала на нос катера, где лежал пострадавший от угарного газа моряк. Другой матрос, хлопотавший около пострадавшего от отравления, оставив его на попечении Марьиной, бросился помогать остальному экипажу.

  - Боцман!

  - Да, товарищ капитан!

  - Значит так, командование над катером я на себя не возьму. Я в вашей кухне плохо разбираюсь, командуй ты, а пока пристрой меня куда ни будь. Вон хотя бы командиром орудия, я воевал на таком, пушку знаю.

  - Хорошо товарищ капитан. У нас как раз расчет побило вместе с командиром.

  - Ладно, разберемся. Пойду осваивать орудие. Старшина ко мне!

  Вынырнувший из люка старшина вопросительно посмотрел на меня.

  - Значит так старшина, мы теперь расчет этого орудия. Принимай хозяйство.

  Осмотрев пушку, ни каких различий практически не нашли. Пушка оказалась той же ф-34, как и на моих обоих танках, тут даже шлемофоны были. Пока мы с Суриковым осматривали боевую башню, катер, потихоньку порыкивая двигателем, отошел от места стоянки.

  - Рулевой, возьми левее.- Скомандовал боцман не отрываясь от бинокля.

  - Есть взять левее.- Отозвался щупленький рулевой.

   Откинув крышку башни, я сидя с интересом крутил головой, следя за оживленной возней матросов. Для чего нужна половина из проделанных ими работ, я не понимал. В это время мы на малом ходу вышли из протоки на большую воду Днепра.

  - Справа большой катер.- Крикнул матрос, находившийся на носу бронекатера.

  - К бою.- Громко скомандовал, боцман. Плюхнувшись на место наводчика, я захлопнув крышку люка и стал крутить штурвал наводки, направляя ствол орудия на цель обнаруженную сигнальщиком. Выход на крупные волны Днепра дал мне оценить профессионализм наводчиков бронекатеров. Попасть в цель при пляшущем прицеле очень трудно. То вода в прицеле, то небо, и в этом промежутке иногда мелькала цель.

  Через минуту я приноровился. На танках тоже приходилось стрелять на ходу, что ж мне и здесь сплоховать, что ли.

  - Стрельба по готовности.- Услышал я голос боцмана в наушниках шлемофона.

  - Готов!- Откликнулся я в ответ.

  - Суриков осколочный!

  - Готов осколочный!- ответил старшина, после лязга затора.

  - Огонь.- Скомандовал боцман.

  Чуть опущенное орудие смотрело в сторону уже начавшего разворачиваться посудины противника. Ветер дувший им в корму, наконец развернул их знамя, укрепленное на небольшой мачте, что дало мне рассмотреть свастику. Поймав момент, когда наш катер замрет на мгновение, прежде чем опять качнуться в бок, произвел выстрел по катеру противника.

  - Рядом легла.- Услышал я боцмана.

  - Давай еще!

  Только после четвертого выстрела, я смог попасть в корму, улепетывающего от нас катера.

  - Ах ты бисов сын!- Вдруг в динамиках воскликнул боцман.

  - Что там?- отозвался я, на матерную тираду боцмана.

  - Никитин, су..а. Вот кто их сюда привел. Бейте их товарищ капитан. Бейте.

  - Суриков осколочный!

  - Готово!- после выстрела, услышал радостный вопль боцмана:

  - А молодцы добили. Они хода лишились. Рулевой поворот влево. Щас мы их бортовым залпом накроем.- Дослушивал я, быстро крутя ручки поворота башни, поворачивая ее вслед за поворотом катера. По остановившемуся катеру, где суетились фигурки людей, ударила пулеметная башня ДШКМ-2Б установленная на корме. Посмотрев на ее работу, спокойно откинув крышку люка, снова уселся на башне, с интересом глядя на приближающийся, полузатопленный большой катер. Пара матросов вооружившись моим трофейным МГ, держали на прицеле выживших немцев.

  - О, смотрите, и Никитин живой!- воскликнул из рубки, радостный боцман.

  Немцев, после шквального огня двуствольного зенитного ДШК, выжило около десятка, плавающие сейчас вокруг посудины. Самого Никитина я опознал, по матроской куртке. Испуганно оглядываясь на нас, он держась за спасательный круг, судорожно греб к берегу.

  - Сдавайтесь. Это, как его? А, хенде хох.- Крикнул немцам боцман.

  - Боцман, а они тебе нужны?- спросил я однофамильца.

  - Да нет вообще-то. Информация разве что!

  - Да на хрена они тогда нам сдались!!! Вон офицерик плавает, его и возьмем. Остальных в расход,- после чего достав трофейный карабин, я скомандовал:

  - По немецко-фашистским захватчикам! А-агонь!

  Матросы с трофейным пулеметом короткими очередями пересекли несколько плавающих голов рядом. Корма подбитого катера полностью ушла под воду. На поверхности остался только нос, за который держалось пара немцев, прося у нас пощады. Прицелившись в крайнего, я выстрелил ему в грудь, второй, тот офицер, смотревший на нас с круглыми от испуга глазами, ждал выстрела. Крикнув, чтобы плыл к нам, и пообещав, что я пальцем его не трону, стал ждать. Матросы подняли из воды мокрого немецкого лейтенанта, связав, оставили на палубе.