Владимир Лошаченко - Белый тигр Страница 35

— Иной, чересчур праведный и высокоморальный читатель, станет гневно обличать меня в обилии интима в моих воспоминаниях. На упреки и злопыхательства отвечу коротко — это жизнь и не хрен делать кислую морду с идиотскими заявлениями — у нас, дескать, секса нет. Ага, а детей находят в капусте и аисты их приносят. Так что, кого коробит, не читайте мою книгу и все дела. Надеюсь у основной массы народа мозги на месте — для них и описываю прошедшие события, пользуясь памятью, сохранившимися дневниками и документами. Дела давно минувших дней, эх молодость, прекрасное время, нам есть что вспомнить. — Чего я некстати отвлекся?

Вечером собрались гости — все кого я пригласил, а то неудобно — год отсутствовал и даже поляну не накрыл.

В большой столовой, поставленные столы буквой П, накрыты богатыми, шитыми золотом заморскими скатертями. Повара расстарались — кушания и деликатесы ломились на столах, огромные блюда с разнообразной дичью, источали вкуснейшие ароматы. Осетрины и прочей рыбы не счесть, во всех видах от жареной и конченой, до пирогов и, конечно, знаменитая осетровая уха. Что интересно, до меня тут икру особо не жаловали, а тюрки ее вообще не ели, да и не рыбачили особо, хотя многие жили на реках.

К сроку съехались все гости — отсутствовали только Семен с Громовым, по уважительной причине. Ивана, приемного сына, приехавшего с Сашкой Котом и женой — посадил по левую руку.

Я позвонил в колокольчик.

— Господа и дамы, уважаемые подданные хочу представить вам моего приемного сына — князя Ивана Благовещенского. — Служит в гвардии, холост и очень богатый жених — найдет себе девушку по сердцу, свадьба за мной. — Давайте выпьем за его удачу и будущую счастливую семейную жизнь, ура.

Гости трижды рявкнули здравницу. Выпили, пир начался. Иван, покрасневший, что рак, стал меня благодарить:

— Спасибо за доброе слово, царь-батюшка, только ошибся ты, нет у меня больших денег, живу на жалование.

— Иван, во-первых, называй меня просто батюшкой, без царя, а во-вторых, держи указ, читай.

Князь быстро пробежал глазами свиток и округлил глаза.

Да, да, Ваня, у тебя в моем подвале триста тысяч рублей, в любое время можешь взять их по предъявлении сей грамоты. — Тебе с сего дня принадлежит Белая Русь, со всеми городками. Выберешь себе столицу, обустроишься, но границы своего владения придется отвоевать. — Ляхи там на западе обосновались, ну и выкинешь их к чертовой матери. — К чему говорю, после основного задания, что тебе дам — завоюешь Балтику. — Народы там проживающие расселим по всей России, а не то от них много пакости в будущем нам предстоит.

— Иван, завтра получишь приказ о присвоении тебе чина полковника, хватит тебе в звании капитана ходить. — Первым делом в крупных городах создашь школы гвардейские и канонирские — по тысяче и триста человек в каждой. — Инструкторов я тебе предоставлю, оружие и орудия получишь в оружейке, завтра тебе вручат соответствующий указ. — Посчитай, сколь денег потребуется на сие мероприятие — бумагу мне предоставишь. — Срок обучения в школах для рядовых — полгода, для лейтенанта — один год. Самое главное — тебе предстоит набрать и обучить сто тысяч бойцов — десять дивизий. — Расклад такой — одна дивизия — спецназ, две — казаки, две — егеря и пять дивизий — гвардейцы, пехота. — Вооружение — винтовки, карабины, автоматы, орудия 60-100 мм. — По орудиям — на каждый полк по тридцать орудий и столько пулеметов КПВ. — В школах канониров обучишь три тысячи артиллеристов и одну тысячу пулеметчиков. — Поедешь после Нового года, надеюсь на тебя Ваня.

— Государь…, отец, не сумлевайся, все исполню, за меня краснеть не придется.

— Молодец, другого ответа не ожидал, ты кушай, кушай и между делом невесту себе присматривай. — Жениться тебе надо, первое время у нас поживете. — Ты смотри, а ведь они недаром своих взрослых дочерей привезли — почуяли видно про видного холостяка. — Ваня, глянь какова дочурка у Власа Худорина — персик. — Да, отец, очень красивая девушка. — Через полчаса начнутся танцы, чтобы непременно ее пригласил. — Папа у нее сильно головастый мужик, значит, и дочурка дурой быть не должна.

Гости меж тем поочередно произносили здравицы в мою честь — приходилось каждый раз осушать кубок, позвал Василия, сидевшего со своей женой неподалеку.

— Василий, передай гостям, пусть уймутся, а то вместо здравиц получат плетью по хребту.

Аленка улыбнулась:

— Я горжусь тобой, Государь.

— И ты туда же, прекрати.

— Да нет, я по поводу Ивана, так рада за него. — Может ему действительно повезет и он найдет себе хорошую жену.

— Алена, обрати внимание на дочь Худорина.

— Очень симпатичная девушка.

— Через три-четыре часа для женщин накроют столы в соседней палате — пообщайся с ней, присмотрись, вдруг Ване подойдет.

— Хорошо, супруг мой — и шепнула на ухо — Я хочу тебя. Истомилась.

Я поцеловал ее маленькую ладошку:

— Потерпи, милая, до двенадцати осталось недолго. — Сам хочу, но что делать.

Объявили танцы, на первый вышли мы с царицей. Веселье набирало обороты, Карчи в кружке слушателей травил байки. С их стороны доносились взрывы хохота. Молодежь танцевала. Наш Ваня не отходил от дочери Власа Худорина — видимо по душе пришлась ему девушка. — Надеюсь, у них все сладится.

Тигры, лежавшие за нашими тронами, удалились, видимо не понравилось громкое звучание духового оркестра. Остался один Сынок, старательно закрывающий свои уши лапами. Пытался его отправить, ни в какую — тьфу на тебя, мучайся теперь, дурачок.

Посидев немного за столом, приказал Василию направить в кабинет Карчи с Рувимом Кацманом. В сопровождении Сынка я пришел в кабинет. Министры уже меня ждали.

— Ну-с, господа хорошие, выкладывайте о крестьянском вопросе, что надумали?

— Государь, ты умен и справедлив, дай Бог тебе здоровья и процветания, а также твоего правления нашим государством не менее тысячи лет — зачастил Карчи.

— Стоп, стоп, ты плетью давно не получал — сейчас устрою. — Рувим, докладывай.

— Государь, мы долго думали и сделали вывод. — Первое — крестьянскую реформу необходимо начать с казенных крестьян. — В счет кредита выдать крестьянам железные плуги, лошадей, семян, обозначить территорию их земельных наделов. — А также выдать малую толику денег для чего необходимо создать крестьянский банк — кредиты давать под малый процент и не только крестьянам. — Второе — мы предлагаем выкупать крестьян у бояр и князей, у некоторых их явный избыток. — Бояре сами рады избавиться от обузы, но продать никому не могут — наличных денег маловато. — Мы для них счастливый случай — продадут без разговоров, еще и спасибо скажут.

— Добро, соберитесь с Митрохиным и Никитой Ковалем, прикиньте сколько и чего выделить крестьянам. — О крестьянском банке — главное управление здесь в Казани — начинайте строить здание с подвалами. — В крупных городах открыть филиалы, у вас сразу появятся клиенты из купцов. — Под небольшой процент станут вкладывать деньги, чтобы не тащить наличные в путь-дорогу.

Рувим въехал в тему на раз, запрыгал и заплясал по кабинету.

— Ты еще «семь-сорок» исполни.

— Ась?

— Все, проехали. — Ребята, чешите за стол, сегодня гуляем, а вообще проявляйте больше самостоятельности — вы же правительство в конце концов.

— Чего ругаешься, Государь? — выпучил глаза Рувим.

— Карчи, объясни ему.

Карчи, ухватив Рувима за рукав парчового халата, утянул его вон.

Неплохо попировали, расслабились, в конце вечера подозвал Ивана.

— Ну, есть чем нас порадовать?

Иван, смущаясь, ответил:

— Необыкновенная девица, отец, Дианой зовут, а умница какая… — замолчал, уставясь в пол.

— Рад, за тебя, сын, что ты право смущаешься — ты же гвардеец, беги, вон зажалась поди.

Иван, запунцовевший, убежал.

— Чем ты его в краску вогнал? — спросила Алена.

— Да он сам себя, скромный шибко, вот женим, излишнюю застенчивость жена тотчас выбьет. — Я до женитьбы тоже застенчивый был.

— Врун ты застенчивый — Аленка рассмеялась. — Пойдем, муж мой, на последний танец.

— Всегда к вашим услугам, сударыня.

Вечер удался и к двенадцати ночи завершился.

Следующую неделю посвятил семье — выезжали за город в лес. Васенька носился с Пушком по сугробам, визжа от удовольствия. Сынок с Малышкой поочередно исчезали в лесу — охотились.

В начале месяца, но заведенному порядку, адъютант зачитывал челобитные и прошения, кидаемые народом в специальный ящик, присобаченный рядом с воротами Кремля. Любой мой подданный мог обратиться ко мне, своему Государю напрямую — одно но, анонимки не рассматривались. Василий зачитывал бумаги, а я после размышлений, выносил свой вердикт, который он заносил в папку. В особых тяжелых случаях — убийстве, грабеже, насилии — давалось поручение Тайному приказу — те проводили расследование. Виновные и свидетели доставлялись на мой суд. Обычно сие происходило, когда народ не верил в своего местного наместника, либо приговор его суда считал несправедливым. Много жалоб поступало на воровство служилых людишек и на притеснения бояр.