Майкл Муркок - Финальная программа. Средство от рака. Английский убийца Страница 35

Джерри оживился.

— … И я верю в то, что как рабочего материала мистера Корнелиуса достаточно.

У Джерри появилась мысль, что он, по-видимому, ощущает что-то вроде галлюцинаций, переплетенных с реальностью. Видение было сном, слова же были произнесены на самом деле. Он попытался вытащить себя из сна, но безуспешно.

— Цель ДУЭЛи была двойная, как вы знаете. Первой задачей было ввести в нее всю сумму человеческих знаний, систематизировать их и преобразовать эти знания в одно окончательное всеобщее уравнение. В конце концов три дня назад мы добились этого, и я поздравляю вас.

Именно вторая часть ввела в заблуждение многих из вас. Техническая проблема — как ввести эту программу в человеческий мозг — была преодолена с помощью записей, подаренных доктором Лесли Бакстером, психобиологом. Однако какой мозг мог принять такую фантастическую программу? На этот вопрос ответ столь же прост, как я сейчас отвечаю на вопрос, который вы мне задавали. Конечное назначение ДУЭЛи — это достижение цели, которая, осознаем мы это или нет, с самого появления Хомо сапиенс была целью всех усилий человечества. Это простая цель, и мы почти достигли ее. Мы работали, леди и джентльмены, для того, чтобы создать универсальное человеческое существо. Человеческое существо, вооруженное всеобщим знанием, гермафродита во всех отношениях — самооплодотворяющееся и на этой основе саморегенерирующееся, а значит, бессмертное, воссоздавая себя снова и снова, сохраняющее свои знания и увеличивающее их. Короче говоря, леди и джентльмены, мы создаем такое существо, которое будет названо нашими последователями божеством.

Видение поплыло, и теперь Джерри слышал слова менее ясно:

— Условия, сложившиеся в современной Европе, оказались идеальными для этого проекта, идеальными во всех отношениях, и я верю, что мы добьемся успеха сейчас или никогда. Я уничтожила мои записи. Необходимое оборудование создано. Выносите вперед мистера Корнелиуса, пожалуйста.

Джерри почувствовал, как его поднимают, и он плывет сквозь призрачную толпу.

Он медленно двигался позади мисс Бруннер, шедшей к большой овальной металлической камере. Потом они оказались вдвоем внутри нее, в темноте. Мисс Бруннер мягко и нежно начала заниматься с ним любовью. Он ощущал ее, все ближе и ближе, чувствуя, как она втягивается в него. Это походило на сон, который он видел прежде.

Его наполнило восхитительное ощущение слияния с мисс Бруннер, и он все еще продолжал удивляться, было ли это сном, вызванным его ранением. И все же у его тела оказались груди и два набора гениталий, что казалось абсолютно реальным и совершенно естественным, словно так и должно было быть. Потом он почувствовал уколы боли в скуле, и память его и мисс Бруннер, индивидуальность его и ее на момент слились, затем медленно рассеялись, пока его ум не очистился и ДУЭЛЬ не начала свою работу.

18

Техник внимательно взглянул на свои часы, затем — на металлическую камеру и цифры на ней. Все цифры сейчас успокоились. Неспешно вспыхивал и угасал зеленый свет.

— Вот оно, — проговорил он с хрипотцой очень похожему на него другому технику.

Камера подкатилась по роликам вплотную к ДУЭЛи. Расположившись огромным полукругом напротив большого полукруга компьютера, ученые и техники таким образом замкнули окружность.

Луч прожектора был направлен на овальную камеру. Ученые подошли вперед, чтобы по показаниям приборов убедиться в правильном функционировании системы, и, удовлетворенные, снова отступили.

Диетолог среднего возраста, заслуживший эту честь тщательной отработкой чертежей, повернул рукоятку камеры.

Все затихло, умолкло.

Высокое грациозное обнаженное существо шагнуло наружу. У него были волосы мисс Бруннер и глаза мистера Корнелиуса. Выступающие контуры челюсти мисс Бруннер смягчались аскетической формой рта Джерри. Существо было двуполым и прекрасным.

По рядам ученых и техников прокатился благоговейный ропот, некоторые из них засвистели и принялись хлопать в ладоши, другие весело затопали ногами.

— Эй, энтузиасты! — выкрикнул Корнелиус Бруннер.

Пещера задрожала от мощного крика ликования. Ученые и техники запрыгали вокруг, похлопывая друг друга по плечам, смеясь, танцуя.

Они столпились вокруг улыбающегося создания, высоко подняли его и принялись маршировать вокруг компьютера, распевая победную песню без слов, превратившуюся в имя-молебствие:

— Кор-не-ли-ус Бэ-рун-нер!

Корнелиус Бруннер становилось гвоздем программы.

— Зовите меня просто Корн, — улыбнулось оно, посылая воздушные поцелуи всем и каждому.

Сначала словно в отдалении, затем все громче завыла пара сирен.

Корн насторожило ухо:

— Враг у наших ворот! — и указало тонким пальцем в сторону внешней пещеры: — Вперед!

Поднятое перекатывающимся потоком, состоящим из тысяч ликующих льстецов, Корнелиус Бруннер сидело на их плечах, несших его вперед.

Через большой зал горячего озера, вверх по склону, ко входу в пещеру неслись они с громоподобным ревом, составляя как бы единое целое.

Двери пещеры открылись, и они ринулись на простор. Корнелиус Бруннер хохотало, восседая на их спинах, словно на лошади.

Там их ждал небольшой военный расчет: несколько единиц легкого вооружения и бронированные автомобили.

Солдаты отступили и попытались бежать, однако все — оружие, техника, люди — оказалось поглощено потоком, не заметившим их маневра, когда гигантская масса в триумфе потекла вперед.

Корнелиус Бруннер указало на юго-восток:

— Туда — сначала на Финляндию!

Поток изменил направление, не меняя скорости, и всей массой понесся вдаль.

Выплеснувшись через границу, он заполнил Финляндию, наводнил Германию и становился все многочисленнее и многочисленнее по мере своего продвижения. Корнелиус Бруннер, возвышенный над самым центром толпы, подбадривал ее, понукал, нахваливал. Тысячи стали миллионами, неся нового мессию через континент, опустошая целые города, оставляя после себя сокрушенные страны.

Неудержимый поток достиг Бельгии, подчиняясь повелению своего распорядителя, опустошил Льеж, лишил населения Брюссель и, унеся с собой половину населения страны, ворвался во Францию.

Громовый голос этого потока можно было слышать на сотни миль от Парижа. Вздрагивание земли от ног ощущалось в двух сотнях миль. Аура от его присутствия распространялась волнами по всему миру.

Миллионы не маршировали — они продвигались вперед в танце. Голос их стал одной мелодичной песней. Их плотно спрессованная масса покрывала не менее пятидесяти квадратных миль, постоянно разрастаясь.

— На Париж! — вскричало Корнелиус Бруннер — и они ринулись на Париж.

Никто ни разу не остановился, кроме тех, кто умер от возбуждения.

Париж был пройден, и четверо оставшихся его обитателей собрались, чтобы проследить за уходящими.

— Беспрецедентно! — пробормотал глава государства, почесав нос.

— Возможно, возможно, — ответил его секретарь.

Поток накатился и прошел по Риму, оставив Папу — единственного жителя города — погруженным в размышления и предположения. Через некоторое время Папа поспешил из Ватиканского дворца и был подобран через час.

Все крупные города Италии, все крупные города Испании и Португалии.

И тогда, с легкой ноткой скуки в голосе, Корнелиус Бруннер отдало свое последнее приказание:

— К морю!

К побережью, на самый берег — и тут встретился поток с потоком, когда гигантское сборище вылилось в море.

Через шесть часов только одна голова оставалась над водой. Конечно, это была голова Корнелиуса Бруннера, плывущего сильными гребками обратно к берегу.

Корнелиус растянулось на основательно затоптанном песке и расслабилось. Волны набегали на мирный берег, несколько птиц бороздило голубое небо.

— Это — жизнь, — зевнуло Корнелиус Бруннер, в чьем мозгу содержалась вся сумма человеческих знаний. — Думаю, я могу устроиться на ночлег и здесь, как в любом другом месте.

Корнелиус Бруннер уснуло, оставшись в одиночестве на заброшенном берегу.

Опустилась ночь, за ней последовало утро, и оно проснулось.

— Куда теперь? — вслух размышляло оно.

— В Нормандию; там есть еще неоконченное дело.

— В Нормандию, ладно, в дом Корнелиуса.

Оно поднялось, размяло тело, повернулось и вприпрыжку побежало в глубь земли по спокойному, опустевшему ландшафту.

Конечная дата

Первое в мире универсальное человеческое существо сунуло детонатор под руку и медленно пошло обратно, разматывая провод, который тянулся в подвал дома. На безопасном расстоянии оно поставило ящик, а на него замыкатель.