Тверской Баскак - Дмитрий Анатолиевич Емельянов Страница 35

фронте, когда окопы противников разделяло порой не больше пятисот метров, тоже проявляли интерес к катапультам. Хорошо ведь забросить гранату или мину врагу в траншею и при этом обойтись без орудия или миномета. Дешево и сердито! Взялись за эту тему горячо, но быстро остыли. При всех технологиях двадцатого века забросить даже гранату дальше трехсот метров никак не получалось.

Из этого вывод, шибко губу раскатывать не стоит. В нынешних условиях я могу рассчитывать, что построенная баллиста забросит десяти килограммовый снаряд на сто-сто пятьдесят шагов, и это будет очень хорошо. Что ж, мне этого вполне достаточно. Отогнать лучников на такую дистанцию, значит похоронить всю эффективность монгольской тактики.

Я вновь довольно ухмыльнулся, утер залепляющий лицо снег и продолжил свои рассуждения.

Кроме военного применения, имелся и широкий спектр коммерческого использования. Я не собирался спаивать Русь раньше времени, поэтому как алкоголь, спирт даже не рассматривал, и без этого было полно вариантов. К примеру, как осенило меня той же ночью — светильники! Вместо свечей и масляных чадящих лампадок, сделать спиртовую лампу. Всего-то и надо: медный сосуд, фитиль, и желательно стеклянный рассеиватель-колпак. Над последним придется еще поработать, но кварцевого песка в верховьях Волги достаточно, так что перспективы есть. И последняя революционная идея, что посетила меня, вообще окрылила, предсказывая сверхдоходы. Зажигалка! Тут, и дел-то никаких, все просто. Медь у меня есть. Фрол нальет что-то типа патронных гильз, фитиль, кремний, вот и все! Такие зажигалки во времена отечественной войны солдаты в окопах делали, так чем мы тут хуже.

Все эти мысли греют меня радужной перспективой, и я не устаю копаться и копаться в мелочах своих будущих проектов. Снег усилился, но я шагаю как зомби, не обращая внимание на усталость. Не знаю сколько мы так прошли, солнца не видно, небо затянуто низкими тяжелыми облаками. Может час, а может полдня, не разберешь. Через какое-то время нас догнал Калида и, отобрав у меня повод, пошел первым. Остановились только когда повечерело. Свернули в лес и уже спокойно начали разбивать лагерь на ночевку.

* * *

Вернулись на наше городище уже затемно второго дня. Шли до последнего, решив ночевать уже дома, а не под открытым небом. Зашли в лагерь тихо, никто нас не встретил, и я подумал, что с подобной беспечностью пора завязывать.

Оставив лошадей и поклажу Калиде и Фролу, сам двинул прямиков в юрту. Мужики разберутся без меня, а мне надо в тепло и поспать, иначе чувствую, слягу. Откидываю полог и захожу в спертое тепло, наполненное запахом дыма и немытого человеческого тела. Устало валюсь на шкуры у самого очага, а сидящий напротив Куранбаса невозмутимо поднимает на меня взгляд.

— Рад видеть тебя, хозяин, дома и в добром здравии.

То, что он даже задницу не приподнял, звучит диссонансом со словом хозяин, но сейчас у меня нет сил ни на разборки, ни на иронию. Молча распоясываюсь, подставляя тело идущему от костра теплу и, чуть отойдя, бросаю половцу.

— Чего-нибудь горяченького сообрази!

Куранбаса откладывает в сторону какую-то палку и протягивает руку к глиняному горшку.

— Вот, хозяин, похлебка. — Он улыбнулся мне, смешно топорща свои тощие усики. — Жирная и горячая!

Принимаю у него горшок и только сейчас понимаю, что за палка была у него в рука:

«Лук! Он же новый лук себе мастерит!»

Половец возглавлял небольшую артель охотников и исправно снабжал все мое поселение мясом. Эти люди уходили с рассветом в лес и возвращались затемно, поэтому Куранбаса в последнее время как-то выпал из моего поля зрения. Сейчас же глядя на его изделие, вижу, что дело он знает отменно. Ствол собран из нескольких пород высушенного и изогнутого дерева. В каждой детали чувствуется технология, отточенная поколениями предков.

«А ведь точно! — Радостно восклицаю про себя. — Он же половец, а они, как говорят, рождаются уже с луком».

Мне такой человек нужен, ибо в дереве, нужном для производства луков, я не понимаю ни хрена. Быстро хлебнув прямо с горшка, я отставил его и вскинул взгляд на Куранбасу.

— Скажи, сколько нужно времени для того, чтобы сделать хороший лук?

Половец, зажмурив глаза, подумал и выдал.

— Месяца два-три, если дерево уже найдено.

— Так долго! — Разочарованно протянул я. — Да что тут делать-то столько времени?!

— Срезать, высушить, вновь намочить и согнуть, опять высушить… — Со свойственным ему степным педантизмом, Куранбаса начал загибать пальцы.

— Подожди! — Прерываю его на полуслове. — А если сразу срезать дерева не на один, а на десять или двадцать луков, то получается за то же время, ты сделаешь десять или двадцать?

Половец задумался и ответил не совсем в тему.

— Зачем тебе столько?

«Ладно, — решаю про себя, — будем считать это за положительный ответ».

Иронично хмыкаю и тут же перескакиваю на другую тему.

— А можешь сделать мне такой лук, чтобы его могли натянуть только пятеро взявшись все вместе.

— Неее! — Машет головой Куранбаса и смеется. — Тетива порвется! Никакая тетива не выдержит!

«Тетива?! — Осмысливаю появившееся препятствие. — Вот как! Действительно, ее же из жил всяких делают! Ладно, если это единственная проблема, то она решаема. Проволоку медную они уже в это время тянуть умеют, так что можно сплести струну любой толщины, а она-то уж выдержит».

Решив, останавливаю хихикающего половца.

— Сделай мне лук вот такой толщины. — Показываю ему на пальцах диаметр сантиметров в десять. — Но так, чтобы гнулся как твой и не ломался. Можешь?!

Куранбаса, вмиг посерьезнев, нахмурился и протянул.

— Не знаааю! Попробовать надо, никогда такого не делал.

Глава 5

Солнце печет мне в затылок совсем по-летнему, и не мудрено. Уже конец мая. Изогнувшаяся дугой Тверца вырезает посреди леса открытое пространство заливного луга. Я стою у самой кромки воды, а шагах в трехстах высится стена из высоких сосен, точно такая же как и на другом крутом берегу. В этом времени оказалось целой проблемой найти такое место, которое было бы свободное не только от деревьев, но и от посторонних глаз тоже.

Ведь кругом лес, и все очищенные делянки заняты под посевы. Там сейчас самая страда, так называемая летняя работа в период косьбы, жатвы и уборки хлеба, так что безлюдными они точно не выглядят, а для испытания моего нового оружия мне нужна скрытность, хотя бы на первое время.

Прямо передо мной суетятся Куранбаса и плотник Ясыр. Последние приготовления перед демонстрацией результата их двухмесячного труда.

Все сделано по моему чертежу. Четырехугольный разборный каркас. По бокам две треугольные штанги, скрепленные сверху поперечной перекладиной-отбойником. К ней крепится коромысло