Геннадий Ищенко - Коррекция Страница 36

Глава 11

— Что-то случилось? — забеспокоилась Лида, увидев мужа. — Что ты такой печальный?

— Сталин все переиграл, — сообщил Алексей. — Он не собирается ликвидировать Берию, наоборот, сделал его главной фигурой, а меня в очередной раз убедил в том, что я ни хрена здесь не знаю.

— Ну и что? — не поняла жена. — Я в здешней жизни понимаю еще меньше тебя, но не делаю из этого трагедии. Ты хотел все передать Сталину, и ты это сделал. Ты же понимаешь, что самостоятельным игроком быть не можешь. Ты мне сам говорил, что нужно убрать Хрущева. Сталин от этого не отказался? Значит, дело будет сделано, а чьими руками это уже не так важно.

— Все так, — согласился Алексей. — Только я в таком случае особой ценности не представляю: у Берии своих костоломов достаточно.

— Тебя сегодня на ваших тренировках по голове не били? — насмешливо спросила Лида. — Или вместе с телом у тебя помолодели и мозги? Сколько мы здесь вообще живем? По-моему, меньше месяца. И ты хотел сразу во всем разобраться? Тебя Сталин сейчас оскорбил или унизил?

— Да нет, наоборот, можно сказать, уговаривал.

— Ну и откуда тогда хандра? Хороших бойцов и здесь хватает, твоя ценность в другом! Ты передал всего несколько книг, так даже в них без твоих объяснений не разберутся. А сколько ты вообще всего знаешь? А в здешней жизни разберемся – это только вопрос времени. Что тебе говорил Сталин?

— Говорил, что Берия – это единственный из его окружения, кому по силам обуздать партию и провести реформы. И хотел, чтобы я ему помог.

— Ну так помоги! Я тебя, милый, в последние дни не узнаю. Когда мы сюда попали, рядом со мной был железный человек. А сейчас, когда у тебя все начало получаться, ты почему-то расклеился.

— Это, наверное, из-за Берии. Я понимаю, что Сталин прав, но мне очень сильно не нравится, что мы с тобой будем полностью зависеть от этого человека. Пусть не сейчас, а позже. Может быть, он – это самая лучшая кандидатура, но мне просто вколотили в голову, что он мерзавец, и избавиться от этого трудно. Да и надо ли?

— А что если тебе с ним попробовать сблизиться? Вам придется много вместе общаться, а человек из будущего наверняка вызовет у него интерес.

— Учитывая его репутацию бабника, скорее, у него интерес вызовешь ты, — мрачно сказал Алексей. — Правда, я читал, что ни одну из понравившихся женщин к нему насильно не возили. Но ведь и способы уламывания могут быть разные.

— Уже понравилась! — засмеялась Лида. — Ну и что? Сталин на него шикнул, и он сразу же побежал в кабинет. Мне кажется, что для Берии дело важнее его пристрастий. А красивых женщин много, на мне свет клином не сошелся. А ты прекращай валять дурака и подумай лучше обо мне.

— Я о тебе и так все время думаю.

— Плохо думаешь! — она подошла к нему и села на колени. — Тебе не тяжело? Нет? А скоро будет! Как ты думаешь, во что я превращусь, если буду три раза в день объедаться той вкуснятиной, которую готовят на здешней кухне, а потом валяться на веранде или сидеть за мольбертом? Даже в постели у нас работаешь в основном ты.

— Хочешь возобновить занятия?

— Хочу, только не в чем. Не знаю, продаются ли здесь костюмы для тренировок, но пижамы я в магазинах видела. Купи мне парочку на размер больше, чтобы не мешали двигаться. И еще несколько мужских маек к пижамным штанам. И учти, что тех упражнений и йоги, которые ты мне дал, будет мало. Кто-то меня обещал научить драться. Это прекрасно, когда рядом муж-костолом, но я тоже хочу научиться бить морды! Тому же Берии врезать при необходимости. Ну что, займешься женой, или у тебя все силы уходят на охрану? Подожди, кто-то стучит. Сиди, я подойду сама.

Стучал Старостин. Он пришел в сопровождении двух офицеров, тащивших небольшой, но, видимо, тяжелый сейф, который они занесли в гостиную и с облегчением поставили у стены. После этого они обласкали взглядами фигуру хозяйки, попрощались и вышли.

— Пусть пока постоит так, а потом принесем что-нибудь вроде тумбочки, — сказал Михаил Гаврилович. — В нем лежат твои пленки и устройство для их чтения. Вот от него ключи. Что со всем этим делать, ты знаешь. Он велел спросить, не нужна ли печатающая машинка.

— Даже здесь пользоваться сейфом? — спросила Лида. — В этих комнатах, кроме нас и уборщицы, никого не бывает, а она убирает в моем присутствии.

— Пока не бывает, — сказал Старостин, выделив слово "пока". — И потом, существуют правила работы с секретными документами. У нас и Хозяин их повсюду не разбрасывает. Так что насчет машинки?

— Да ну ее, — отказался Алексей. — Много шума, да и не привык я на ней работать. Почерк у меня очень разборчивый и писать стараюсь аккуратно, а в тишине думается лучше. И ручку принес из будущего, которая пишет без всякого нажима. Вот бумага будет нужна.

— Бумагу я тоже положил в сейф, — сказал Старостин. — Чернила не нужны?

— Спасибо, не нужно, — Алексей взял авторучку и провел ею по лежавшей на столе салфетке, оставив тонкую черную линию. — Видишь, как работает? Это не чернила и не паста, а не пойми что. Такое впечатление, что она как-то меняет бумагу. Так что для работы у меня все есть. Послушай, Михаил, мне нужно смотаться в Москву. Надо купить для жены пару пижам и майки. Она в четырех стенах закисла и хочет заниматься спортом.

— Спортом в пижаме?

— А чем тебе не нравиться пижама? От нее нужны только штаны, но и верх пригодится, если будет использовать по прямому назначению. Если есть что-то другое, можно купить и его. Лишь бы была просторная одежда из тонкой, прочной ткани. Я хорошо вожу машину и, если доверяете, могу смотаться сам. Только я эту Москву плохо знаю, особенно на окраинах.

— Машину-то я тебе доверю, — ответил Старостин. — Но есть указание тебя одного никуда не отпускать. И дело здесь не в недоверии. Ты слишком ценен, чтобы так рисковать. Мало ли что может случиться! Давайте я сегодня смотаюсь домой на пару часов раньше обычного, и все сам куплю. Спрячь свои деньги, потом рассчитаемся. А тебе, Лида, никто не запрещает гулять по территории. Вот за ворота одну не выпустят.

— Вот ты у нас какой ценный кадр! — сказала Лида, когда подполковник попрощался и ушел. — Охраняют почти как Сталина. И пистолет дали. Заряжен, кстати?

— Да, сегодня выдали. Но пока не пристрелял. Ладно, раз принесли работу, работой и займусь. А как твои дела с моим портретом?

— Все быстро вспомнилось, — ответила жена. — Но о результатах говорить еще рано. Так что я тебя прошу в мои рисунки не лезть.

Берия был в растерянности. Он был слишком умным и предусмотрительным человеком, чтобы не задумываться о своей судьбе после смерти Сталина. Врагов и просто тех, кому он мешал в борьбе за власть, было предостаточно. Ему же уже вся эта суета начала понемногу надоедать. Сказывалась и усталость, накопившаяся за годы войны. Ирония заключалась в том, что он не мог все бросить и уйти. Это для него было равносильно самоубийству. Поэтому единственным спасением было сохранить власть, а лучше – забрать ее как можно больше. Именно это ему сегодня предложил вождь. Поначалу он не поверил ни в каких пришельцев из будущего. Коба постарел, и нашелся ловкач, который запудрил мозги старику. По мере чтения книги в нем зародилось и начало крепнуть ощущение того, что все так и должно случиться, что написан не чей-то вымысел, а самая настоящая действительность. Он хорошо знал всех, о ком писалось, и знал, чего от них ожидать. Так вот в тексте он не нашел ни одной нелепости, а многочисленные фотографии придавали прочитанному достоверность. Когда Сталин спросил, мог бы Лаврентий его убить или нет, Берию прошиб холодный пот. Он хорошо знал вождя и понял, что за этим вопросом лично для него скрывается что-то страшное. Рассказ об убийстве Сталина только укрепил его в этой мысли. Мог ли он в этом участвовать? Конечно, мог, а может быть, и участвовал. За пять лет Сталину могло многое прийти в голову, могла прийти и мысль обновить свое окружение. Их многое связывало, но в политике личные пристрастия значат очень мало. Поэтому в случае угрозе жизни он бы не колебался. Жизнь – это высшая ценность, без которой все остальное вообще теряет смысл. Так почему тогда он, а не Коба? Слава богу, что так вовремя принесло этого пришельца! Если все произошло бы так, как написано в книге, этот Алексей спас его жизнь. А, может быть, наоборот, сократил. Берия отдавал себе отчет в том, какую тяжелую ношу взвалил на него вождь. Схватка с верхушкой партии будет насмерть. Поддержка Сталина значит многое, без нее за это не стоило и браться. Но и с его поддержкой можно было запросто остаться без головы. Стоит ему только ошибиться, а им понять, что именно затевается и какие ставки, лучше будет застрелиться самому. Ну ничего, работы он не боялся, а рисковать своей шкурой все равно пришлось бы, ни сейчас, так позже. Лучше уж сейчас вместе со Сталиным. Надо тщательно продумать, что говорить Судоплатову, а завтра обязательно съездить к Сталину дочитать книгу. И с этим Алексеем нужно познакомиться ближе. Он его видел один раз и очень недолго, но парень понравился. Это что же должны были написать о нем, если этот Алексей его заочно так невзлюбил? А в его жене есть что-то необычное. Чем-то она его зацепила, жаль, что придется оставить в покое. Но увидеть ее снова он бы не отказался.