Владимир Поселягин - Егерь Страница 36

То, что меня берут живым, было видно, да и генерала я рассмотрел у машин, он там командовал. Метнувшись в заросли кустарника, я перебрался на другую сторону, сюда фланговая группа ещё не добралась, видимо напоролась на моё 'минное поле'. А что, нарезал ежами ключей проволоки и раскидал её там. Лето, подошва тонкая, сколько подошв ног повредило, не знаю, но заметив, что всё же двое хромая появилось, улыбнулся. Не зря старался, подготавливаясь.

До 'Победы' я не добежал, вот она, рядом с подъездом стоит, внутри новые документы, милицейская форма, а от облавы я хотел уйти на ней, ну и всё для изменения облика. В общем, эти раненые ключей проволокой в ноги двое оперов, загнали меня в подъезд, пули вошли в стену рядом со мной. Поэтому я просто вынужден был нырнуть в подъезд заброшенного здания.

Тут же сразу я достал дело, скомкал несколько листов внутри и поджёг, после чего подскочив к выходу, и сделал несколько выстрелов в темноту, показывая, что я ещё тут и жив. Судя по теням, здание окружали, и явно готовился штурм. Действовал я быстро, всё, чтобы я не делал, всё согласно плану, даже сотрудники 'девятки' и приданные силы, что окружали здание, первые ласточки уверен, уже в окна первого этажа лезли, все действовали по моему плану, хотя и не осознавая этого.

В общем, действовал я быстро, пока дело моё горело, пепел должны найти, бланк с отпечатками я сжёг, он уже сгорел, специально проследил за этим, остальное меня не так волновало, если успеют потушить, то даже хорошо. Подскочив к Вострикову, он был прикован к трубе, и даже попытался брыкаться, когда я его освобождал, но не преуспел, я отстегнул его. Одет он был в полную копию моей одежды, грим был нанесён полностью однотипный, даже клей на подушечках пальцев соответствовал. Так что, предварительно рассовав по его карманам мелочёвку, включая зажигалку, пустая оперативная кобура на поясе у него уже и так была надета, слегка оглушил его, а то тот, предчувствуя скорую смерть начал активно сопротивляться, он после удара немного осоловел, но был в сознании, что позволило мне ещё пару раз выстрелив в темноту ночи, через открытые двери подъезда, вытолкнуть Вострикова наружу. При этом сунув ему в руку 'Макарова' из которого я палил.

Тот, выскочив наружу, перебирая ногами и тряся головой. Было видно, что при свете фар машин, что подогнали сотрудники КГБ, а так же ручных фонариков, он дёрнулся от одного попадания, но тут уже вмешался я. Палили многие, но не на поражение, а рядом, чтобы тот просто не ушёл обратно, можно сказать, перерезая ему путь пока подбиралась группа захвата. Да и вообще этот рывок посчитали актом отчаянья. Мол, умру, но и с собой кого‑нибудь прихвачу. В общем, в той стрельбе хлопки второго 'пээма' который был у меня, но с накрученным глушителем, никто не расслышал. Первая пуля, между прочим разрывная, вошла Вострикову точно в затылок, буквально срывая с него лицо, вторая в плечо, отчего его тело развернуло, и он упал на спину. Теперь если что решат что эти пули прилетели ему от сотрудников конторы, вошли то они со спины, и он упал так, как будто стоял к ним тылом. У нас с Востриковым многое совпадало, даже группа крови, но вот цвет глаз был другим. У меня карие, у него серо — зелёные. Именно поэтому, пребывая в его личине, я старался ходить в очках с опущенной головой, рисковать попасть на глаза наблюдательному соседу не хотелось. Так что выстрелом в голову я снял эту проблему опознания. Кстати, в личном деле Вострикова я заменил цвет глаз на карие, вывел старую запись химикатом и сделал новую. В своих делах менять не стал, при серьёзной проверке могут обнаружить, что там подтирали, а мне этого было не надо, замены бланков с отпечатками пальцев хватало.

После того как Востриков упал, и к нему рвануло несколько теней, я пробежал в первую квартиру и через пролом в полу спрыгнул в подвал. В здание уже были сотрудники конторы, я слышал шум их шагов, но успел первым. По времени я немного опаздывал от плана, поэтому посыпая порошком свои следы, пробежал по заваленному хламом подвалу заброшенного дома в угол и там по деревянной лестнице, которую заранее лично сюда принёс, спустился в катакомбы.

Когда я спускался в пролом, то на груду кирпичей спрыгнул один из оперов и осветил подвал, но я уже успел нырнуть вниз и осторожно убрать лестницу. Саму лестницу я понёс в руке, она ещё была нужна. Собаки след вряд ли возьмут, как и я, Востриков был хорошо обрызган одеколоном, что отбивало запах тела, ну а дальше понятно. Вот он лежит, убитый. Те двое, что подошвы ног повредили, видели, что я сначала метнулся к машине, они же сами выстрелами, чтобы пули легли рядом, загнали меня в подъезд. Проверят машину и найдут мой маскарадный костюм, везде отпечатки Соколова, на документах, в машине, затребуют дела из милиции, сравнят и поймут, что убили всё же Соколова. Грим на его уничтоженном лице найти не проблема, та же одежда, поддельные документы, оружие, в подвале папка с личным делом догорает. В общем, решат, что Соколов рискнул и проиграл. Всё на этом, останется освидетельствовать смерть и убрать меня из розыскных листов. Когда удалят клей с подушечек пальцев и проверят отпечатки, то только утвердятся в мысли что погиб действительно Соколов. В общем, всё, как я планировал всё и сделал, осталось дождаться результатов работы конторы, отдыхая в Союзе под видом иностранного туриста.

Добравшись до другого пролома, сорок минут шёл, причём частью бегом и даже стал на минуту опережать график. Посматривал на часы, так что знал что успеваю. Поставив лестницу, я её тоже посыпал порошком, чтобы отбить нюх у собак и поспешил дальше. Заранее угнанная машина стояла там, где я её и оставил. Забравшись в неё, завёл и поехал на съёмную комнату. Там, стараясь ходить тихо, чтобы не разбудить жильцов, сменил личность на брокера, после чего прибрал, покинул помещение и, поймав на улице такси, редкость, но они ездили по ночам, доехал до гостиницы. Всё, всё что хотел я сделал, осталось дождаться срока окончания отпуска и покинуть Союз. Билеты у меня заранее были куплены. Ну да, ещё прибраться после себя осталось. Сегодня я никак не успевал, поэтому решил заняться этим завтра. И на даче уберусь, ну и на съёмной квартире. Нечего оставлять такие улики, а то мало ли что.

За следующие два дня я успел проделать много работы, где под личностью Вострикова, а где используя другие, левые. Слежки я за собой больше не обнаружил, того шпына не встречал, поэтому работал спокойно. Всё убрал, большей частью вещи утопил, частью перевёл в драгоценности через криминал, решив вывезти через границу. Чего имущество хорошее терять? Да знаю, что жадностью губит, но тут больше был расчёт. Более того, я в одном заброшенном здании бывшей больницы, на окраине города, сделал лёжку, как будто жил тут пока находился в Москве. Рано или поздно её обнаружат, тем более там пистолет под матрасом лежит с отпечатками Вострикова, теперь уже Соколова, и несколько пустых бланков советских паспортов. Мальчишки найдут и сообщат куда нужно. В большинстве они тут ответственные. Так вот, среди вещей было моё недописанное слезливое письмо родителям. Мол, я пытался на катере перебраться в Турцию, хлипкая посудина просто не выдержала волнения. Спасти дочек не удалось. Из команды и пассажиров до берега добрались только я и мальчишка, сын греческого рыбака, что польстились на деньгу и согласился переправить нас ночью через границу. Легенда, хлипая конечно, но я надеялся что пройдёт. Дочек ведь искать могут, а так есть причина прекратить их поиски. Они же куда‑то делись, да и жил я где‑то чуть меньше года. Это место тоже надо найти, а по письму будет ясно, что никого искать не нужно.

После этого я избавился от личности Вострикова. Нет, не убил его, а то какой‑нибудь дотошный следователь может связать, а просто оправил в длительную командировку за Урал. Я уволился из института, где он работал, причина не хочу находиться в Москве, где умерла любимая мама, решил к геологам податься. Завербовался в соответствующей организации, даже специально всё купил для того чтобы жить под открытым небом, палатку на новой работе выдали, сел на поезд и укатил. Ну а то, что сошёл на следующей станции, вернувшись, снова став тем брокером, мало кого должно волновать. Никто и не знал. Да, я это всё провернул за два дня, но так ведь уже всё рассчитано было, да и подготовлено тоже.

Следующие три дня я просто отдыхал, как душой так и телом, посещая всякие выставки, ярмарки ну и другие красоты столицы Союза. Посмотреть было на что и я делал это не без удовольствия. Даже в ГУМе купил дополнительный чемодан, чтобы все покупки было в чём вывезти.

Наверное от скуки, раньше мне было просто не до этого, я вспомнил, кто я есть такой. Монстр и маньяк, охотник на маньяков. Почему бы не вернуться к любимому хобби, тем более время на это было? Тэк — с, кто у нас там сейчас резвиться на просторах столицы? В какой город решит внезапно смотаться брокер, чтобы посмотреть на красоты ещё одного советского города? Большинство из этих уродов я уже подчистил, но двое всё ещё ходили и они уже начали оставлять жертв за спиной. Один из них был Михасевичем, не смотря на официальные данные, свой путь он начал раньше. Это было в его деле, но официально он убил первую жертву в семьдесят первом году. То есть в следующем. Однако я точно знал, что он уже два года как развлекается. В другом районе, так же не оставляя следов, но всё же. Пока у него три жертвы. Будут ещё две, но информация была расплывчатой, доказать не смогли, из‑за этого и не приписали в список жертв, поэтому я не знал кто тогда погиб, прихватить его на этом не удастся, значит просто ликвидация.