Артём Рыбаков - Игрушки. Выше, дальше, быстрее Страница 36

– Обожди минутку, его ещё из-под машины достать надо.

– Откуда? Вы чем там занимаетесь? – заволновался я.

– Всё в порядке. Он от скуки решил «эмку» отремонтировать.

– Ладно, понял. Тогда не тревожь его. Передай только, что эклеры с начинкой мы нашли. Сорок шесть. Как понял?

– Понял тебя хорошо. Эклеры с начинкой. Сорок шесть. Дальше?

– Мы от вас на «Один-Ка» в направлении на «два часа». Нужна помощь в разгрузке. Как понял?

– Понял хорошо. Да не переживай я записываю.

– Ну и славно. Отбой.

После разговора я выгрузил ещё два снаряда и снова занялся наблюдениями. Взглянув в правый боковой перископ, я заметил группу людей, пригнувшись идущих к танку на расстоянии каких-нибудь пяти десятков метров.

«Ну что за беспечность! Так и на танке кто-нибудь подъедет, а я, замечтавшись, и не замечу. Хотя обзорность в «тридцатьчетвёрке» и в правду – не ахти, книжки не врали». – Подумал я, и, на всякий пожарный, взвёл ППД.

Но, при ближайшем рассмотрении, подходившие оказались нашими бойцами, так что можно было расслабится. Открыв верхний люк, я окликнул ребят:

– Эй, славяне! Что это мы идём, а не ползём? Бойцы залегли, а потом послышался ответ Бухгалтера:

– Из-за гребня холма нас с шоссе не видно. Я когда назад полз – проверил. Виден кусок у кромки леса и вершина холма. А так – быстрее.

– Понятненько. Давайте сюда. Двое – под танк, двое – внутрь. А мы с тобой – пошли к вершине сползаем – за окрестностями понаблюдаем. Потом поменяемся. Нам главное снаряды из танка вытащить.

– Товарищ старший, то есть, Арт, а как мы их тащить будем? В руках не удобно, только по два нести можно.

– А вон, на корме чехол брезентовый. Раскатаем, десяток снарядов уложим и оттащим к кустам. Ты, главное, взрыватели из них выверни.

– Здравая идея. Так, может, я с бойцами останусь и буду сразу взрыватели вытаскивать?

– Хорошо. Как первый десяток готов будет – свистни.

С первым десятком снарядов, учитывая уже вытащенные мной шесть, мужики управились буквально за пять минут – я только-только успел добраться до «бэтэшки», подбитой на вершине холма. Трошин тихонько свистнул, но я знаками показал, чтобы они продолжили разгрузку.

Внезапно из-за гребня холма донеслись голоса, и я залёг за подбитым танком. Повернувшись к «тридцатьчетвёрке», я замахал рукой, показывая Трошину, что нужно спрятаться. Слава и ещё один боец исчезли за корпусом танка.

«Странные какие-то голоса – писклявые какие-то…» – подумал я, прислушавшись.

– …дядько Пилип сказав, шо тот не помацаный, а етот вишь, как разнесло… – сумел я разобрать слова

По какому то наитию, я полез в нарукавный карман, куда положил «шпалы» снятые с тела подполковника-артиллериста. Достав две, я складным ножом торопливо проколол дырки в лацканах соей камуфляжной куртки и вставил «шпалы». Осторожно выглянув из-за танка, я увидел двух пацанов, бредущих по полю. Один из них, тот, что постарше (на вид ему было лет десять) поучал второго – явного дошколёнка:

– Дядько Пилип шо казав? У рэчки! А мы яшцэ не дайшли.

– Сашка, я стамиуся! – канючил второй. – Пачакай, одпачнем!

Подумав немного, я тихонько свистнул, привлекая внимание. Ребятишки остановились и стали оглядываться по сторонам. Эй, пацаны, давайте сюда! – позвал я их и помахал рукой.

– Ой, Сашка, хто ета? – младший дернул за рукав старшего.

– Не бойтесь, я свой, советский, – я постарался успокоить малышей.

– Кали советский, тады бумагу пакажь! – грозно сказал Сашка, загораживая собой мелкого. Я большим пальцем показал на свои знаки различия.

– Ух, ты! – сказал старший, и тут же спросил: – А вы ад немца хаваетесь? После чего приблизился ко мне шагов на пять.

– Не то, чтобы прячемся, но опасаемся. Как, у вас немцы в деревне есть? – и я рукой показал на видневшуюся километрах в полутора деревушку.

– Не, у нас няма. В Косачах есть трошки, а у нас – тольки старасту уцтвярдзили.

– А как ваша вёска (припомнил я характерное слово) называется? И что за староста у вас?

– Та Воуковщына называется. А дядька Пилип – ён добрый. Ён раней милицыянерам працавау, а зараз – старостой. – Ответил Сашка.

– Дядька командир, а вы тут трапку бальшую не бачили? – вступил в разговор младший. – А то нас дядька послал её прынести, а мы ходим, ходим…

– Цыть, ты казяука, не бачишь, я с товарищем командиром размауляю!

– Так, ребята, давайте сюда. Посидим, поговорим. – И я приглашающе махнул рукой.

Пока ребята поднимались к «моему» танку, я успел помахать Бухгалтеру, и показать ему, чтобы он подошёл ко мне.

Когда ребята сели рядом со мной, я нашарил в кармане штанов пакетик с продуктовым НЗ и, открыв его, не вынимая из кармана, набрал полную горсть «вкусняшки». Надо сказать, что я предпочитаю в качестве «экстренной подпитки» таскать смесь сухофруктов и орехов. Протянув руку с лакомством детям, я предложил:

– Угощайтесь.

Ребята подумали пару мгновений, а затем сложили ладошки «горсточкой», и я щедро отсыпал каждому орехово-фруктовой смеси. Младший сначала задумчиво разглядывал незнакомую субстанцию в руках, а потом высыпал всё в подол рубахи и, выбрав из кучки кусок сушёного ананаса, отправил его в рот. На лице его появилась умильная улыбка, и он торопливо запихнул в рот примерно полгорсти невиданного угощения.

– Шашка, вку… шно вельми, – не переставая жевать, сказал он.

Старший не заставил себя долго упрашивать, и тоже принялся за угощение. В этот момент к нам и подошёл Трошин.

– Здорово хлопцы! – поприветствовал он ребятишек, а мне кивнул головой: «Кто такие, мол?»

– Вот, боец Трошин, ребята местные, до брезента охочие. Их дядька Филипп прислал. – Коротко обрисовал я ситуацию. – А дядька Филипп – большой человек, староста. Пацаны, продолжая увлечённо жевать, согласно закивали головами.

– А как бой здесь был вы, ребята, видели? – спросил Бухгалтер.

– Угум… Я бачиу. – Откликнулся старший. – А Михася мамка в погреб загнала, ён малой ишо.

– Ну, и что же ты видел? – это уже я.

– Тому скора три тыдни як. Германы па той дарозе, – и он махнул рукой в сторону шоссе, – пёрли. А наши танки аккурат ад вёски нашей паехали. Тольки германы хитрые были, яны у лесе гарматы понаставили. Почти усих папалили. Дядька Пилип сюды ходил, кулямёт прынёс – я бачыу як ён яго у дровы заховал. А нас, вось, за трапкой якой-то послал.

– «Трапку» мы вам, конечно, отдадим. Только она тяжёлая очень. Не дотащите. – Ответил я.

– Нее, мы с Михасем сильные. Я вон з самих Углян книги домой прынес, коли у школу пашёл!

Поскольку я не знал, где эти самые Угляны ноходятся, то только и мог, что одобрительно покачать головой. Однако тут мне пришла в голову хитрая идея.

– Ребята, а что, если мы сами вам тряпку принесём. Да, и с дядькой Пилипом познакомиться нам охота. Вы говорите, он милиционером был?

– Да. Был. Тольки у нас рашили германам пра то не гаварыть.

– Так передайте Пилипу, что мы вечерком заглянем. Тряпку принесём.

– А, может, ему записку напишем? – предложил Трошин.

– Верно, сейчас и напишем.

– Дядька командыр, а у вас ласункау больше няма? – спросил Сашко, облизывая ладони. По контексту догадавшись, о чём он спрашивает, я снова полез в карман.

– Подставляйте руки!

Отойдя на пару метров от ребятишек, мы с Трошиным присели на землю и принялись обсуждать «послание диверсантов милицейскому старосте».

– Слушай, Антон, а зачем нам вообще с ним встречаться? – спросил меня Бухгалтер.

– А жрать тебе, Слава, каждый день хочется или только по средам? – парировал я.

– Так можно же просто придти и взять.

– Ага, так они тебе и отдадут. У них, между прочим, пулемёты тоже имеются. Да и дружить с ними надо, а не реквизициями заниматься. Лучше думай, что мы им предложить можем?

– Оружие? Патроны?

– Керосин! – осенило меня. – Керосина у нас литров пять есть. Ещё котелки, ложки и прочую утварь, что от батарейцев погибших осталась.

– И немецкие тоже можем отдать.

– Не можем! – отрезал я.

– Почему это?

– Если у них кто из оккупантов увидит – крестьянам может сильно не поздоровиться. Немцы имущество своё собирают гораздо активнее, чем наше.

Слава смущённо почесал затылок, как видно, проблемы крестьянства его до сего момента не волновали.

– Колёса… – задумчиво предложил он.

– Что «колёса»? – настала моя очередь удивляться.

– Мы можем предложить им на обмен колёса от передков и пушек. Они в хозяйстве всегда нужны.

– Вот видишь, что, значит, направить умного человека на правильный путь! Сразу идеи хорошие появляются. А поскольку Бухгалтер у нас ты – то тебе и писать. – С этими словами я протянул ему огрызок карандаша и листок из блокнота.

Трошин покорно разложил листок на колене и приготовился писать, но потом, почему-то замявшись, спросил: