Джон Холм - Император и молот Страница 36

Шеф постучал по столу костяшками пальцев.

– Я созвал вас для того, чтобы обсудить наши планы на будущее. Но прежде всего мы должны извлечь некоторые уроки из того, что уже произошло.

Он обежал взглядом стол, остановился на Свандис.

– Теперь мы знаем одну вещь – что Свандис была не права. Она говорила мне, говорила всем нам, что богов не существует, что богов создают люди из-за собственной слабости, из-за своего несовершенства. И что видения, ниспосланные мне богами, – это просто мои сны, порождения моего мозга, как голодным снится хлеб, а испуганным снится причина их страха. Теперь мы знаем, что из ее утверждений неверно, по крайней мере, последнее. Фарман за тысячи миль узнал про наши беды и пришел к нам на выручку. Его видение оказалось правдой. Но оно было ужасным. Фарман увидел то же самое, что видел я, видел уже трижды. Локи вырвался на волю. Локи освободился от своих цепей. Он готов освободить от Грейпнира волка Фенриса и начать Рагнарок. Так что нам следует снова задуматься о богах. Они существуют на самом деле. И все же возможно, что Свандис не совсем не права. Потому что боги и вера в них как-то связаны между собой. Я обращаюсь к Ханду. Ханд, скажи теперь для всех, а не только для тех, с кем ты уже разговаривал, скажи, что ты думаешь о богах.

– Я бы сказал, что Свандис отчасти права, – отозвался Ханд. Он не поднял глаз и не посмотрел на нее. – Боги созданы людьми. Но как только они созданы, они становятся реальностью. Они – плоды воображения, порожденные нашей верой, но когда они созданы, они обретают власть даже над теми, кто не верит в них. Я также думаю, что они злы, ведь они рождены из-за слабости.

– Даже Идуна? – строго поинтересовался Торвин, сверля взглядом яблоко на шее Ханда, знак богини-целительницы. Ханд не ответил.

– Но если Ханд прав, – продолжал Шеф, – мы должны согласиться еще вот с чем. Существуют другие боги, кроме богов Пути. Господь христиан. Иегова евреев. Аллах мусульман.

– Тогда почему же они нас не уничтожили? – спросил Хагбарт. – Их приверженцы достаточно нас ненавидят, чтобы этого желать всеми силами души и поверить в это.

– Ханд дал хороший ответ на такой вопрос. Он напомнил, сколько нас таких – как он и как я, – которые были с колыбели воспитаны в христианстве, но совсем не имели веры. Только привычку. Может быть так, что материя разума, из которой сотканы боги, очень деликатная и необычная, как греческий огонь. Может быть, некоторые разумы, разумы большинства людей, вообще неспособны ее вырабатывать. И не забывайте, у христиан тоже есть свои святые и провидцы. А с другой стороны, если боги происходят от нас, у них сохраняются наши сильные и слабые стороны. В точности как сказала Свандис. Бог христиан не действует в этом мире. Своих поклонников он переносит в иной мир. – Шеф вспомнил одно из своих ужасных видений, в нем король Эдмунд, замученный язычниками, прошел мимо него навстречу судьбе, в которой не видел ни проблеска. – Наши боги, боги Пути, действуют в этом мире, подобно своим жрецам и приверженцам. Они верят в то, что можно сделать руками.

Бранд, глядя на напряженные лица вокруг стола, расхохотался.

– Я человек Пути, – выкрикнул он. – Я выступил на стороне Пути против проклятых Рагнарссонов, правильно? Но чем больше я вижу и чем больше я слышу, тем меньше я верю во что бы то ни было, кроме трех вещей. Это мой корабль, мое золото и мой «Боевой тролль».

Он подхватил свой украшенный серебром боевой топор, потряс им и еще раз отпил из двухпинтовой кружки пиво, запас которого привез вновь прибывший флот.

– Пока мы с тобой согласны, – сказал Шефу Торвин. – Мне не слишком нравится то, что ты сказал про бога христиан, но я готов допустить, что ты прав. В конце концов, мы всегда говорили – и ты сам всегда говорил, и доказал это своими делами, вот Хардред может подтвердить, – что мы боремся не против христиан и не против христианства, а против Церкви, которая управляется из Рима. Потому что мы-то прислушиваемся к твоим словам, но если бы ты попробовал сказать такое императору и находился в его власти, тебе бы очень повезло, если бы ты умер легко. Христианская Церковь не терпит соперников! Не хочет делиться властью и монополией на истину. Именно это наш основатель ярл Радборд знал и предвидел. Именно поэтому мы проповедуем Путь. Чтобы каждый мог сам выбирать себе дорогу.

– Каждый мог сам выбирать себе дорогу, – повторил Шеф. – Поэтому мы здесь.

Он глубоко вздохнул, поскольку наступил решающий момент:

– Я считаю, что пришло время для новых путей.

– Для новых путей?

– Для новых амулетов. Для нового знания. Свандис уже подала пример своим амулетом в виде пера птицы. Он подразумевает изучение нашего мышления, записи всего, что кажется нам самым мимолетным. Изучение мышления и материи разума. Какого бога ты избрала своим покровителем, Свандис?

– Никаких богов, – ответила дочь Ивара. – И никаких богинь. Я взяла имя из наших сказаний. Я ношу перо Эдды, что значит «прабабушка», как знак наших старинных преданий и обычаев.

– На латыни edo означает «я пишу», – заметил Скальдфинн. – Свандис этого не знала. Одно из тех совпадений, которые посылают боги. Я думаю, у Свандис есть новое знание, которое нам следует принять.

– Нам нужен еще один амулет, – сказал Шеф. – Арабский значок sifr, что означает «ничто, ноль». Могущественное «ничто». Если бы у меня еще не было своего знака, я бы выбрал этот. Это будет знак для тех, кто умеет считать, а их богом будет Форсети, который прекращает споры и дарует определенность. Третьим знаком будут крылья Вёлунда. Для Толмана и других летунов.

Шеф обвел присутствующих своим единственным глазом, стараясь подчинить сомневающихся своей воле и оценивая, насколько это ему удается. Пока они с ним. Жрецы Вёлунда, жрецы Форсети, это ново, но их примут. Жрецы Пути всегда приветствовали новые профессии, будь то летание по небу, изготовление линз или вычисления. Пора приступать к самому трудному:

– Считаю, что нам нужен и четвертый знак. Для таких, как Стеффи, который обжег себе руки, стараясь осветить нам поле боя. Нам нужны люди, которые будут носить знак огня. Знак Локи.

Торвин сразу вскочил, его молоток сам скользнул с пояса в руку, а на лицах Скальдфинна и Хагбарта, да и Фармана тоже, появилось выражение ужаса.

– Ни один человек не может носить этот знак! Мы зажигаем огонь Локи, чтобы он напоминал нам, с чем мы имеем дело. Но мы не поклоняемся ни огню, ни его богу. Даже если ты все сказал верно про людей, создающих богов, и так далее, зачем нам создавать богов, подобных Локи? Он обманщик, отец чудовищного отродья. Погубитель Бальдра.

– Зачем создавать? Да мы уже их создали. – Шеф оглядел комнату, чтобы видеть, как воспринимают его слова. – Если Ханд прав и Локи существует, тогда это мы его создали. Создали из страха и ненависти. Сделали так, что он погубил добро и красоту, потому что мы завидовали. Приковали его, чтобы не винить во всем самих себя. Сделали его безумным. Сейчас он вырвался на волю. Я сам боюсь его сильнее, чем вы. Но я заявляю следующее. Такая же свобода для Локи, как для Тора. Для зла такая же, как для добра. Если он нападет на нас, мы его уничтожим. Но огонь может быть за нас, а не только против нас.

Торвин огляделся, словно ожидая, что раздастся гром с ясного неба.

– Такая же свобода для Локи, как для Тора! – повторил он. – Но ведь он отец чудовищного отродья. Ты их видел. Ты с ними встречался.

Его взгляд нерешительно остановился на Свандис, словно оценивая, как далеко можно зайти. Торвин убежден, вспомнил Шеф, что отец девушки Ивар Бескостный был порождением Локи, имеющим нечеловеческую форму в другом мире, в мире богов. Если уж на то пошло, Шеф и сам в это верил. Но Локи тогда был прикован и безумствовал от боли.

– Свобода – не то же самое, что беззаконие, – заговорил Шеф. – Если приверженец Локи придет и скажет, что его бог заставляет его совершить при погребении человеческое жертвоприношение или разрезать ради удовольствия женщину на кусочки, мы скажем ему, что наказанием за такие дела будет смерть. По закону людей Пути это всегда так. Это и отличает нас от язычников. Сейчас я не знаю, что заставило Локи убить Бальдра, что заставило людей придумать Локи и Бальдра и убийство одного другим. Но я знаю, что, когда мы исцелим мировой недуг и вернем Бальдра, мы должны будем уверовать во что-то иное, кроме вечной вражды.

Фарман заворочался на своем стуле и заговорил тихим голосом. Человек он был невыразительный: когда Шеф впервые встретил его, это произошло в видении Вёлунда, где Шеф был хромым, но могучим кузнецом богов, а Фарман – не более чем мышью, попискивающей из-за плинтуса. По временам Шеф теперь так и воспринимал его, как попискивающую мышь. Однако он пользовался большим уважением. Все признавали, что его видения верны. Он и Виглик были двумя самыми знаменитыми провидцами Пути.