Олег Волков - Цена власти. Страница 36

Наконец меж стволов блеснула гладь реки. Перейдя на торопливый шаг, Саян поддерживает раненого товарища. А вот и берег. Добровольцы сталкивают в воду лодки. Нужно как можно быстрей уплыть с места сражения и как можно дальше. К Саян подскочил Ансив:

- Ты ранен?

- Нет! Кровь не моя. Где Ягис?

- Вон! – Ансив ткнул пальцем. – Лодку тащит.

- Отлично! Помоги мне. А то он истечёт.

Подхватив Тача, друзья поспешили к спущенной на воду лодке. Погони не видно. Сородичи Хитрого Волка не выскочили вслед за добровольцами на берег. Но судьбу лучше не искушать. Пока время работает на них, но это не надолго. Разведчики Хитрого Волка наверняка вовсю проверяют лес вокруг стойбища.

- Все здесь? – мощный возглас Лютого пролетел над берегом.

- Да! – отозвалось несколько голосов.

Лютый последний раз глянул на опушку леса и громогласно скомандовал:

- Отплываем!

Ждать отставших опасно да и бесполезно. Кого только задело, и так добежал. А кто серьёзно ранен, всё равно не жилец. Помогая течению, отряд бешено гребёт вёслами вниз по реке. Место высадки со следами крови и умятой травой быстро скрылось за поворотом.

Глава 6. «Вечер после налёта».

Часов пять отряд добровольцев уходил от возможной погони. Вместе с пройденными километрами растёт уверенность в счастливом исходе налета в целом. Бывали случаи, и не раз, когда из добровольцев никто не возвращался. Но вместе с километрами наваливается усталость. Нервное перенапряжение наливает руки тяжестью, глаза слипаются. Так и хочется упасть на дно лодки и уснуть.

Мало кому из добровольцев посчастливилось выйти из боя без единой царапины. Наспех перевязанные раны напоминают о себе кровью и болью. Как воздух, нужна остановка. Или хотя бы краткая передышка. Наконец Лютый скомандовал причаливать. На берегу, поддерживая вконец ослабевшего Тача, Саян торопливо выкрикнул:

- Ягис! Возьми воды.

Лодки спрятаны подальше от случайных глаз. Потрёпанный отряд углубился в лес. На маленькой полянке, в окружении берёз и сосен, добровольцы едва не попадали от усталости в высокую траву. Но Лютый, не давая расслабиться, быстро организовал разбивку лагеря.

Саян, опустив раненого на землю, спросил:

- Ягис, воду взял?

- Да, - Ягис показал полное ведро. – Но куда такая спешка?

- Вы оба, - Саян пропустил вопрос мимо ушей, - будете мне помогать. Никуда не уходите.

Из объёмного вещмешка Саян вытащил маленькую бутылочку с узким горлышком. Наполнив стаканчик остро пахнущей настойкой, Саян похлопал раненого по щекам и спросил:

- Тач! Ты меня слышишь?

- Да, - едва отозвался Тач.

- Пей! – Саян приподнял раненому голову.

Последняя капелька пахучей настойки растворилась на влажных губах молодого охотника. Саян осторожно перевернул раненого на живот. Штанина вокруг раны пропиталась кровью, наконечник стрелы глубоко ушёл в тело. Обломанное древко торчит из бедра. Просто так его не вытащить. Грани кремневого наконечника заточены на манер гарпуна.

Саян превратил дар Создателя в скальпель с полукруглым лезвием. Действуя быстро, но осторожно, срезал замотанные вокруг раны полоски тонкой кожи. От боли раненый дёрнулся. Спёкшаяся корка лопнула, наружу выступила свежая кровь.

- Ягис! Садись напротив меня и держи его ногу, – скомандовал Саян. – Смотри, чтоб не дёргался.

Ягис присел напротив и осторожно придавил раненому бедро. Срезанные полоски и кусок брюк Саян отбросил в сторону.

- Ансив! Где вода? – не оборачиваясь, бросил Саян.

- Здесь! – Ансив поставил рядом кожаное ведро.

Ополоснув руки и скальпель, Саян подтащил вещмешок. На расстеленном куске кожи появились деревянный футлярчик, комок длинной шерсти, круглая тарелочка и самая ценная посуда – металлическая армейская фляжка. Скрутив круглую крышу, Саян приказал:

- Лей чуть совсем мне на руки!

Ансив вылил на ладони Саян несколько длинный капель и удивлённо заводил носом.

- Спирт? Чистый? Откуда? – Ансив поднёс горловину фляжки к носу.

- Места надо знать, - сердито ответил Саян. – А теперь лей в тарелочку. Чуток совсем.

Из деревянного футлярчика Саян переложил в тарелочку пару костяных игл, два широких крючка, пучок жил и ложечку с загнутыми краями. Последним в тарелочке со спиртом оказался скальпель.

Ягис, наблюдая за манипуляциями Саяна, не удержался от вопроса:

- Что ты ему дал?

- Спиртовую настойку из корня молагана. Дрянь страшная. Мозги в трубочку сворачивает и через уши высасывает. Анестезией будет. Ягис, - Саян склонился над раненым, - держи его!

Уверенно орудуя скальпелем, Саян расширил рану. Тач, находясь в глубоком беспамятстве, вяло зашевелился и попытался перевернуться на бок. Но Ягис ещё крепче прижал его коленом. Проспиртованными крючками Саян развёл края глубокой раны. На ярко-красном фоне разрезанных мышц выступили чёрные полоски отмирающей ткани.

- Ансив! Держи крючки. Не дай краям сойтись.

Передав крючки, Саян осторожно потянул наконечник стрелы. Не тут то было. Треугольный кусок кремния упёрся острыми краями за плоть и ни за что не хочет вылезать. Недолго думая, Саян взялся за ложечку с изогнутыми краями.

Коротким уверенным движением Саян вогнал ложечку в раскрытую рану точно под наконечником. Настойка молагана не лучший анестетик, Тач опять дёрнулся. Подвигав ложечку из стороны в сторону, Саян завёл острые грани наконечника под загнутые края, а кончик острия вставил в маленькую дырочку на полукруглом конце ложечки. Осторожно потянув на себя, Саян вытащил ложечку из раны вместе с наконечником.

- Здорово! – в унисон ахнули Ягис и Ансив.

- У кого учился? – спросил Ягис.

- У Большого мха, - ответил Саян. – Старик много чего знает. А так на сыром мясе тренировался.

- И много ты кусков перепортил? – поинтересовался Ансив.

- Много, - признался Саян. – Инса едва из дома не выгнала.

Отвечая на вопросы друзей, Саян продолжает операцию. Комочком шерсти осушить рану. Скальпелем соскрести зловещие чёрные полоски. Напоследок Саян смочил рану спиртом.

- Отлично! А теперь, - Саян глянул на Аниса, - убери крючки и сожми края.

Красноватые остатки спирта выступили из сомкнутых краёв. Тонкий изогнутый крючок легко прокалывает кожу. Ловко поддевая края, Саян быстро связал несколько узелков и наложил поверх шва слой лесного мёда. На немой вопрос Ягиса, Саян пояснил:

- Мёд содержит так много сахара, что в нём не размножаются бактерии.

Заканчивая операцию, Саян обернул раненую ногу тонким куском кожи. Узкие ремешки зафиксировали импровизированную повязку. Довольно вздохнув, Саян произнёс:

- Будет жить! Лея-целительница поможет. А наконечник не выбрасывайте – талисманом будет.

Только сейчас, обернувшись, Саян заметил стоящего рядом Лютого.

- Ещё раненые есть? – спросил Саян.

- Как же без этого, - ответил Лютый и, повернувшись в сторону почти развёрнутого лагеря, громко крикнул: - Всех тяжело раненых сюда! Умелец займётся ими! А вы двое, - Лютый ткнул пальцем в Ягиса и Аниса, - помогайте ему. Ночлег мы сами развернём.

Работая до темноты, Саян вытащил ещё несколько наконечников, зашил бесчисленное количество порезов и наложил шину на сломанную руку. Расходные материалы, спирт, мёд, ремни для перевязки, ушли полностью. Зато! Как изменилось к нему отношение со стороны бывалых охотников.

Саян ловко завязал последний узелок на очередной ране. Пусть он не принёс положенной жертвы Вему-защитнику и не «упал с дуба», но по словам, по жестам полноправные мужчины племени уже приняли его за своего. Остальное формальности. Пропитанная кровью сумка со страшными трофеями и та ловкость, с которой он врачует боевые ранения, принесли то, чего так долго и упорно добивался – уважение.

Наконец, наложив последнюю повязку, Саян без сил присел возле костра. Пока он занимался ранеными, зашивал, накладывал повязки и швы, заботливые руки товарищей по отряду развернули палатку, насобирали дров и развели костёр. Ансив колдует над ужином. В подвешенном над костром котелке булькает вода. Тихая летняя ночь принесла долгожданную прохладу и успокоение. Словно и не было страшного боя, резни и потоков крови. Лёгкий ветерок закручивает дым от костра в причудливые узоры и разгоняет надоедливых комаров.

Время занятья защитным облачением. Когда отряд отвалил от вражеского берега, прямо в лодке быстро скинул кожаные доспехи и наспех запихал их в мешок. Теперь, при свете костра и догорающего дня, Саян вытряхнул защитное облачение на траву. Внимательно разглядывая царапины и проколы, Саян задумчиво провёл пальцем по самому глубокому порезу.

Больше всех пострадал щит. Впрочем, этого и следовало ожидать. Снаружи с десяток маленьких ромбических проколов от стрел, несколько крупных ромбов от копий и парочка глубоких порезов то ли от топора, то ли от большого ножа.