Никита Баранов - Иномирец Страница 36

Пока мы, таким образом, общались, войско северян выгрузилось и построилось на берегу. Мы с Велимиром произвели что-то вроде смотра – прошли вдоль рядов, оценили стать воинов и их вооружение. И варанги и славы порадовали: здоровяки, как на подбор, в добротных бронях, вооруженные, буквально, до зубов. Качество оружия, так же весьма впечатляло. Будем надеяться, что и выучка соответствует внешнему виду. Вышел к середине строя и толкнул очередную речь. Короткую и энергичную. Этому тоже научился – жизнь заставила.

На этом с официальной частью было покончено. Велимир пригласил прибывших к накрытым столам. Дальше был пир. За последний месяц таких пиров я посетил десятка полтора. То есть, пировали, практически, через день, отмечая прибытие любого более или менее значимого воинского контингента. Честно сказать, от пиров этих малость подустал. А вот Велимир, Лотар, Хегни и остальные мои знакомцы – ничего. Что значит закалка. Пить старался немного, насколько это было возможно – здравицы следовали одна за другой. Спасибо вездесущей Вальке – она следила, за тем, чтобы вино в моем кубке оказывалось изрядно разбавленным холодной родниковой водой. Вино, кстати, здесь было, все же, привозным из Крыма-Таврии. Местный климат для виноградников оказался холодноват. Валька, как я уже говорил, стала кем-то вроде моего порученца и специалиста по связям с общественностью. Ну и организацией моего быта занималась, по совместительству.

Наверное, интересуетесь, делила ли она со мной и постель? Таки – нет! Как мне объяснили знающие люди, жрицы храма посланца богов давали обет безбрачия и целомудрия. Для чего, или кого, интересно? Для посланца, по логике, себя берегли. Так вот он – посланец! Прошу любить и жаловать! Но получалось, жаловать – пожалуйста, а вот любить – ни-ни! Что тут поделаешь. Хотя, я, собственно и не предпринимал активных попыток в этом направлении. Стыдно сказать – смущался. Это я-то! Да и времени на все эти глупости практически не было. К ночи, после всех хлопот, упражнений по верховой езде и другим нужным умениям, еле доползал до кровати. Да и не пацан ведь я семнадцатилетний, у которого содержание тестостерона в крови зашкаливает и озабочен он этим вопросом все двадцать четыре часа в сутки. Вполне солидный мужчина. Скоро тридцатник исполнится. Пара контузий, опять же. Ну, ладно, ладно. Что-то я уж совсем себя каким-то немощным старикашкой изобразил. Жар в крови все-таки еще остался. Но, в самом деле, от приставаний к Вальке меня что-то удерживало, хотя, она мне и та, еще земная нравилась. Приставать к прислуживающим во дворце девицам, опять-таки было неудобно перед Валентиной. А она здесь постоянно околачивалась. По пьяни, правда, во время этих хронических пиров посещали всякие фривольные мысли, глядючи на молоденьких прислужниц. Но те, стоило мне только начать мычать что-то такое, или распускать руки, шарахались от меня, как от чумы. Или боялись посланца со всеми его непонятными и страшноватыми способностями, или Валька их так жестко инструктировала. Почему-то кажется, что, скорее, последнее. В общем, с личной жизнью пока не сложилось. Ну и ладно – не до того. Может потом, когда разберемся с насущными вопросами. Если доживем. Что вряд ли…

На этот раз пировали недолго – завтра выступать, отдохнуть северянам нужно. Разводить воинов на ночлег распорядители пира начали, как только перевалило заполночь. Тогда же покинул застолье и я.

Поднялись с Туробоем чуть свет. Дворцовая челядь уже была на ногах. Быстро перекусили и вышли во двор. Во дворе формировался обоз из четырех пароконных упряжек. В телегах был сложен запас продуктов для меня, моей свиты и ближней дружины. Там же лежали принадлежности для разбивки походного лагеря, доспехи, запасное оружие и прочие нужные мелочи. Рядом с повозками суетилась Валька. Она что, совсем не спит? Моя жрица намеревалась идти в поход с нами. Когда я заикнулся о том, что ей лучше бы остаться, она посмотрела на меня так, как смотрела в самом начале нашего знакомства, когда у нее были сомнения в моем посланничестве. Стало понятно, что торг в данном случае неуместен.

Дружинники ближней дружины седлали лошадей и выводили их на улицу. Так что во дворе было весьма оживленно. Вмешательства в процесс сборов не требовалось, потому мы с Туробоем добрались до дозорной башни – самой высокой точки города, забрались на ее наблюдательную площадку и посмотрели, что делается в лагере. Дождь, ливший почти без перерыва несколько дней, наконец-то закончился. Облака на небе присутствовали, но в них появились разрывы, обещающие, что сегодня мы, возможно, увидим долгожданное солнышко. Лагерь проснулся и напоминал отсюда с башни растревоженный муравейник. Город тоже просыпался. Народ тонкими ручейками стекался к подолу и через его южные ворота выходил к месту дислокации ополчения. Ну как же, проводить соплеменников на святое дело освобождения от иноземного ига, надо обязательно. Как без этого. А то, что провожающие добавляют бардака в и так не слишком упорядоченный процесс мало кого волнует. Похоже, основные силы смогут выступить не раньше полудня. Ну, другого я при нашей организованности и не ждал. Наблюдать за всем этим безобразием, а тем более, участвовать в нем не было никакого желания. Пожалуй, надо брать ближнюю дружину, полк казаков-разбойников и начинать движение. Будем исполнять роль головного дозора. А здесь и без меня разберутся рано или поздно.

Сказано – сделано. Скатились с башни вниз, быстрым шагом добрались до дворца. Там нас уже ждали оседланные кони. Похлопал по шее, нервно переступающего Воронка, сунул ему припасенный сухарь, прыгнул в седло и разобрал поводья. Оглянулся. За спиной уже собралась моя дружина. Все пятьдесят два человека с Хегни во главе. В полном вооружении. Ну, если мы – головной дозор, то это не лишнее. Хотя, сейчас ребята надели брони чисто для форсу. Здесь выступление войска в поход – тот же парад. Уже потом на марше тяжелые шлемы, панцири и щиты складывались на телеги и дальше воины ехали налегке. Конечно, если не было угрозы внезапного столкновения с противником. При наличии такой угрозы двигались вовсеоружии. Подумав, решил, что сам надевать доспехи не буду – долго, да и необходимости нет. Махнул рукой и наш отряд двинулся к подолу.

Добравшись до лагеря, распорядился одному из полков легкой конницы собираться и двигаться с нами. Сборы у казачков, надо отдать им должное, времени заняли совсем немного. Пока собирались, дал указания собравшимся вокруг начальным людям о дальнейших действиях, сказал где буду находиться сам и повернулся к командиру полка, с которым собирался двигаться впереди войска, невысокому, но крепкому и ловкому мужичку с гладко выбритым, хитроватым лицом. Объяснил ему задачу. Тот кивнул, мол, все понял. Попросил напомнить имя. Оказалось, звать новоиспеченного воеводу Хитрован. Очень подходящее имечко. Или это прозвище? Скорее, последнее.

Ну, раз все ясно, тронулись с богом. Моя дружина двигалась в голове. За ней вытягивался в колонну 'казачий' полк. Продефилировали мимо, столпившихся на обочине, и кричавших что-то ободряющее, провожающих. Выехали на Лютецкую дорогу, и перешли на легкую рысь. Копыта весело застучали по камням вымостки. Великий освободительный поход начался.

Глава 15

Чертова жара! Что, вообще, здесь за климат такой дурацкий! Неделю назад доставали дожди с их вездесущей сыростью и промозглым холодом, теперь – жара. И это притом, что уже начало осени, и мы находимся километров на триста севернее Кийграда. Кустарник, в зарослях которого мы затаились, тень давал чисто символическую. Шлем с доспехами раскалились и ощутимо припекали тело даже через поддоспешник и подшлемник. Поддоспешник пропитался потом и неприятно лип к телу. Струйки пота из под шлема сбегали по лбу, обтекали брови, струились по щекам и капали с подбородка. Уф! Где эти чертовы румийцы! Ползут, как черепахи! Сколько можно ждать!

Наконец, уши уловили цокот копыт. Похоже, по дороге двигался румийский головной дозор. Наконец-то! Цокот становился все громче и вскоре из-за поворота дороги показался конный отряд в полсотни человек. Доспехи и вооружение у них были не типичными для румийцев. Во всяком случае, для тех, которых я до сих пор видел.

– Герулы, – прошептал, сидящий рядом Хегни. – Северное племя германцев. Конные стрелки. В рукопашной – так себе.

Я кивнул, поблагодарив за пояснение. Вооружение у этих румийских федератов, по моему разумению, относилось к легкому: безрукавные кольчуги, с поддетыми под них кожаными куртками, яйцевидные шлемы с короткой бармицей, небольшие круглые щиты, притороченные к седлам. Больше защитного вооружения не наблюдалось. Не видно было и копий. Зато к задней части седел, с обеих сторон были приторочены колчаны со стрелами, а из-за спины торчал мощный лук в налучье. На поясах висели прямые мечи средней длины.