Андрей Бочаров - Русская фантастика 2015 Страница 36

– Безусловно, комиссар был прав, – перебил профессора Шефнер. – Мы могли жить и дальше бок о бок с «темными зонами», лишь гадая, таят ли они в себе опасности или же нет. Однако мы проникли на запретную территорию, и нам был преподнесен урок. Это полезный урок, профессор. Так что, не корите себя, сэр. Мы потеряли много людей, но, быть может, в будущем мы сможем сохранить несравнимо больше жизней.

– Я благодарен, майор, за слова поддержки, – отозвался Милфорд. – Но я вынужден заметить, что положение плачевное. Мы ведем в Объединенное Королевство армию вторжения. Наши войска не готовы к встрече с таким врагом. Боюсь, война будет быстротечной и кровавой.

Киллиан и Телье переглянулись. А Уильям Ганн поднял руку, словно на лекции.

– Но профессор!

Я от души стукнул юнца ладонью между лопаток.

– А чем вы займетесь, мой дорогой Билл, когда вернетесь домой? – спросил нарочито громко.

– Я… эм… – аспирант Милфорда замялся, ему не очень хотелось делиться сокровенным, но мой авторитет и его врожденная честность сделали свое дело. – Пожалуй, навещу родителей… Они живут в Крауч-Энд, я редко туда выбираюсь. Мне почему-то раньше было стыдно, что я – физик и будущий кандидат наук – родом из аграрной глубинки. Это было глупо с моей стороны, джентльмены. Пожалуй, проведу остаток лета, помогая отцу на ферме. У меня раньше неплохо получалось заботиться о лошадях.

– А чем займетесь вы, Шелдон? – с улыбкой поинтересовался майор.

Не могу сказать, что он застал меня врасплох, и все же мне пришлось ответить первое, что пришло в голову. Возможно, это и был самый искренний ответ. А может – лишь пыль, которую я пустил в глаза и себе, и своим спутникам.

– В пабе на Черити-Лок кухаркой работает одна девушка. Ее зовут Мария. Ее нельзя назвать красавицей, но она молода, стройна и преисполнена христианскими добродетелями. Вряд ли ей приглянется старый хрыч вроде меня, но чем черт не шутит – сделаю ей предложение!

– Это правильный замысел, Шелдон! – одобрил майор. – Дай бог вам удачи!

– Рискну задать тот же вопрос вам, – обратился я к майору.

– Ха! Выйду на пенсию. Буду играть в крокет в компании таких же отставников! – со смехом ответил Шефнер. – Ну, а вы, профессор?

– Я? – растерялся Милфорд. – Да мне объяснительных теперь писать столько, что…

– Бросьте! – отмахнулся майор. – Какие-нибудь человеческие планы. Вы ведь, по сути, еще совсем молодой человек.

Милфорд пожал плечами.

– Не знаю я ничего. И думать не желаю. Все это не имеет смысла…

– Что не имеет смысла? – не оставлял профессора в покое майор.

– Все это, – развел руками Милфорд, точно желал заключить в объятия однообразие терриконов, постылую пыль, которая поднималась за механоидами, и приближающуюся грязно-серую переборку, за которой – трудно поверить! – территория Объединенного Королевства. – Поиск ответов на фундаментальные вопросы физики Корабля, исследование дальних и необитаемых отсеков, протомеханизмов, природа электричества и магнетизма… Все это – возведенное в степень тщеславие. Не ради чистого знания, не ради ученых степеней, наград и званий. Даже не ради сказочной славы и богатства в пределах Королевства.

– Ради чего же, док? – спросил я, подозревая, что Милфорд намерен закончить монолог многоточием.

Милфорд посмотрел на меня, потом на остальных.

– Мы пытаемся познать суть бытия, чтобы стать подобными богу. Это соперничество длится не одну тысячу лет, и пока у нас неважные успехи. Но мы не успокоимся, пока не сравняемся в своих знаниях и могуществе с Творцом. Мы не остановимся, пока каждый из нас не окажется способен создать свой Корабль. Да, на свой вкус, исходя из своих потребностей, тайных и явных желаний. Вот в чем наш великий замысел! Каждый человек, осознанно или не отдавая себе отчета, мечтает стать богом! Тщеславие, джентльмены, рафинированное тщеславие. Смертный грех, осмелюсь напомнить!

Киллиан хлопнул Милфорда по плечу.

– Дорогой друг! Множественность Кораблей – это сильное допущение, – проговорил он дрожащим от волнения голосом. – Никогда ничего подобного не слышал. И даже, признаться, не задумывался.

– Я поздравляю вас! – Телье схватил удивленного Милфорда за руку и горячо потряс. – Дух захватывает, стоит только представить флотилию Кораблей, плывущую во внешнем пространстве.

– Бросьте, джентльмены! – вяло отбился Милфорд. – Мы узнали, что Корабль не бесконечен каких-то несколько лет назад. А вам уже подавай множественность Кораблей! Будьте же скромнее, всем сердцем призываю!

– Мне кажется, профессор, вы станете проповедником, – неожиданно высказался майор Шефнер.

А я поднял руку, требуя остановиться.

– Почти на месте. Думаю, ближе подходить необязательно.

Нас действительно не стали гнать к переборке. Сопровождающие – пара крокодило-черепах и пара двуногих охотников – остановились за нашими спинами. А авангард сил вторжения уже занялся преградой. При помощи воздушных струй механоиды очистили переборку от грязи. Произведи замеры будущего входа, прощупав поверхность красными лучами.

А затем яростно бросились вперед. Вклинились дисковыми пилами в переборку, и корабельная сталь поддалась, как поддается жестяная консервная банка острому лезвию ножа. Механоиды меньшего размера вгрызались в стену снизу, а в верхней части в нее врезался пилами исполин. Пилы оглушительно визжали, трещали электрические дуги, шагающие механизмы тряслись от усердия и напряжения.

– Джентльмены, для меня было честью участвовать в этой экспедиции вместе с вами, – сказал Шефнер, опираясь на винтовку, словно на трость.

– Взаимно, майор, – ответил я.

– Джентльмены! – обратился ко всем Уильям Ганн. – Если вам по душе рыбалка, буду рад принять вас в Крауч-Энде этим летом.

– Или же – добро пожаловать в кораблеографический клуб в Ист-Энде! – в свою очередь пригласил Киллиан. – Имеется славный винный погреб, а наш повар готовит умопомрачительные стейки.

А Милфорд, не отрывая взгляда от механоидов, проговорил почти с мольбой:

– Только бы они не прорвались дальше Угольного Мешка… Только бы они не…

Взвилась в воздухе водяная пыль, заиграла всеми цветами яркая радуга. С грохотом поток выбил подпиленный кусок переборки, как вышибает игристое вино пробку из горлышка бутылки.

Исполин вскинул голову, на которой все еще вращались пилы, грудью принял удар и завалился на бок. Менее габаритные механоиды мгновенно оказались по шею в воде, а мелких бурный поток и вовсе поглотил с головой.

По северному Кольцевому пути – судоходному каналу, опоясывающему половину горизонта, Надсон гонял баржи с углем. Об этом, по-моему, знали все, кроме книжного червя Милфорда. А в двадцатых числах июня в канал начинали сбрасывать талые воды с Свальбардского горизонта, где в это время размораживаются для профилактики морозильные отсеки. Кольцевой путь в июне и июле обычно переполнен, и движение по нему затруднено из-за сильного течения.

Стена воды надвигалась стремительно. Ревущая, серо-желтая, пенная. Бежать было бессмысленно. Я успел разглядеть, как мелькают в круговерти куски породы и части механоидов. Секунда-другая, и меня заключило в цепкие ледяные объятия.

…Ударили по щеке.

Один раз. Второй. А потом я, не открывая глаз, перехватил руку, обтянутую влажной замшевой перчаткой.

С усилием разлепил веки. Надо мной нависала борода Декстера Льюиса – управляющего концерна «Надсон и Сын».

– Кто… еще… уцелел? – выкашлял я по слову, опережая возможные вопросы.

– Меньше трети из ваших, – ответил Льюис, протягивая руку.

Я сел и огляделся. Поток забросил меня на горб террикона, тело болело, но кости, похоже, остались целы. Вода все еще прибывала сквозь дыру в переборке, но это уже были слезы, а не наводнение. Там, где раньше простиралась пустошь, теперь плескались грязные и мелкие волны. Над котлованом висела пышная шапка пара. Адская кузница безмолвствовала.

Я увидел с полдюжины лодок с клеймами старика Надсона на бортах. Рабочие, которые пришли вместе с Льюисом, были заняты делом: кто шарил в воде, кто помогал счастливчикам вроде меня, кто тыкал баграми и веслами в вяло шевелящихся или вовсе неподвижных механоидов. Над волнами вздымалось облепленное грязью брюхо павшего исполина, он лежал на спине, а лапы с внушающими ужас когтями, казалось, чуть-чуть не доставали до свода.

Я увидел, что майор Шефнер сидит, закутавшись в одеяло, и пьет из фляги наверняка что-то обжигающее и вкусное. Кучерявый индус ловко бинтовал голову бледному Телье. Киллиан вылавливал свои карты. Бумага сильно размокла и разваливалась на куски, стоило упрямому кораблеографу подцепить ее веслом.

Я увидел профессора Милфорда и Уильяма Ганна, они сидели в лодке, что направлялась в сторону пробоины в переборке. Темнокожие гребцы изо всех сил налегали на весла, идя наперекор течению. Милфорд почувствовал мой взгляд, улыбнулся и помахал рукой. А с ним и Уильям Ганн вскинул руки в жесте то ли приветствия, то ли прощания.