Александр Сигачев - Иное средневековье Страница 36

— Там повозка, возьмём её? — стал советоваться я.

— Ничего другого нам не остаётся. У этого бедолаги нет сёдел.

Жестом он приказал селянину запрячь двух лошадей.

На лице степенного крестьянина появилась гримаса неудовольствия. Расставаться с тяжело нажитым имуществом он не желал. Но, испугавшись ранее невиданного оружия, подчинился и принялся запрягать первую лошадку под нашим пристальным наблюдением.

Но этот трус заслужил подобное обращение. Его раненая жена валяется на улице, а он в первую очередь думает только о себе. Ох уж эти отвратительные минусы эпохи средневековья. С одной стороны чрезмерная набожность, а с другой жестокосердие.

Закончив запрягать, он отошёл в сторону. Мы запрыгнули в повозку, и я дёрнул за поводья. Лошади резко сдвинулись с места и поскакали прочь, унося нас собой.

Выехав со двора, я направил их по главной дороге. Ехать стало не очень комфортно из-за быстрого темпа. На краю деревни нас ожидала засада из пяти боевых служительниц, так я успел окрестить их про себя. Выстрелами в воздух мы ошеломили их, и я успел направить повозку в сторону и объехать препятствие. Вдогонку послышались крики и улюлюканье. Ура! На сей раз мы спасены.

Спустя пять минут я осадил лошадей, и мы поехали в среднем темпе, поскольку погони за нами не наблюдалось. Всё же повозку немного потряхивало, но путешествие на ней в разы лучше, чем на лошади. Повозки хотя бы не встают на дыбы, сбрасывая ездоков.

— И? — я вопросительно посмотрел на своего напарника.

— Ничего не понимаю, — он отрицательно покачал головой. — Теперь абсолютно ясно, что вчерашние гости имеют к происходящему непосредственное отношение. Поначалу я думал, что люди изменились благодаря аномалии во вселенной, но теперь осознал неправильность своего суждения. Так свободно манипулировать сознанием людей! Даже эстонцы не вели разработок в этом направлении. Из всего увиденного следует заключить, что они проводят своего рода эксперименты непосредственно на людях.

— Ты хочешь сказать, они создают контрольные группы путём замены воспоминаний? — эта догадка неожиданно осенила меня.

— Верно. Это объясняет подобную плотность и разнообразие аномального поведения людей.

— Но как они сумели блокировать нашу технику? Неужели они обладают столь устрашающей мощью?

На мгновение я испугался, представив себе битву отсталых племён с конкистадорами, только в роли племён выступали я, Бертран и всё остальное население земли.

— Нет, я так не считаю, — он покачал указательным пальцем. — Вероятнее всего это эффект их появления здесь.

— Изволь объяснить.

— Ладно, попытаюсь максимально упростить излагаемое.

На секунду он закрыл глаза, скорее всего призадумываясь.

— Если представить нашу Вселенную в целом как комбинацию математических уравнений, устроенную таким образом, что как их не переставляй, результат не изменится. Не совсем корректной, но более понятной будет формулировка, которую ты употреблял ранее: от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Это и объясняет невозможность изменить что-либо во времени.

— Об этом я и размышлял последние сутки, — я вежливо прервал его. — Тогда как им удалось это? Два плюс два всегда останется четыре.

— Несомненно, однако, результат обязательно поменяется, если ввести в уравнение ещё число. Я клоню к тому, что необязательно переставлять слагаемые, достаточно приплюсовать дополнительное уравнение, и общая картина непредсказуемо изменится.

— Ясно, но где взять дополнительные компоненты, если в наличии имеется всего две двойки.

— В этом нам и предстоит разобраться, — он запнулся, поскольку телега подскочила на кочке.

— Прошу прощения, — я выровнял лошадей и повернулся для продолжения разговора.

— Ух, чуть язык не прикусил! — Бертран вытер со лба холодный пот. — Не привык я, как вы историки, разъезжать на экзотических видах транспорта.

— Сконцентрируемся на нашей проблеме.

— Точно. Они состоят из материи, а где, кроме нашей Вселенной имеется ещё вещество?

Я стал понимать, к чему он ведёт.

— Только не это. Сначала ты прибегаешь к теории инопланетных захватчиков, а ныне и к совсем утопической идее о множестве Вселенных. Всем давно известно, что наша реальность единственная. Всё это лишь умозрительные выдумки.

— Я серьёзно! — он схватил меня за плечо. — Поразмысли сам! Если предположить, что другие Вселенные существуют параллельно с нашим миром, то всё происходящее встаёт на свои места!

— Хватит! — я нервно стегнул лошадок, и повозка набрала скорость.

— Всё ясно. В тебе говорит учёный, нежелающий признавать возможность альтернативной истории! — он упёр руки в бока.

— А известно ли тебе, сколько мы натерпелись из-за фальсификаций тех же эстонцев?! — я повысил голос. — История только одна, а все альтернативы — это жалкие подделки в попытках её переписать в угоду эгоизму! Будьте вы прокляты, эстонцы! — погрозил я кулаком вдаль.

— Но разве это не объясняет наличие совершенно неизвестного языка и элементов культуры, никогда не существовавших здесь?

Как ни прискорбно, а в этом он совершенно прав. Согласно имеющимся данным, сей язык возник из пустоты.

— Это очередная пакость подлых эстонцев! — запротестовал я.

— Я понимаю твои чувства, все мы искренне ненавидим эстонцев. Но всё же, сваливать все злодеяния на них неверно. Ты чрезмерно поддался влиянию культурной среды данной эпохи.

В его словах определенно был толк. Привычка делить мир на чёрное и белое, а все беды списывать на дьявола, очень заразительна из-за большой своей простоты.

— Ты прав, прошу прощения. Историк всегда должен стараться быть объективным.

— Надо же, кажется, мы пришли к взаимопониманию, — Бертран почесал затылок. — Следует напомнить, что эстонцев уже нет, собственно как и Эстонии, да и всего будущего. Рискну выдвинуть предположение, что там сейчас сплошная мешанина, обретающая форму лишь после их появления.

— То есть будущее не существует как таковое, а формируется исходя из настоящего?

— Совершенно верно! — я оторопел.

Как так? Вся моя семья, друзья, мой дом, страна, весь мир, всё исчезло.

— А… как же так?

— Смирись, — посоветовал Бертран. — На данный момент гораздо важнее выстроить возможные гипотезы и планы дальнейших действий.

— Ах, дела не требуют отлагательств, — печально высказался я.

Что ж, факт того, что я посвятил себя истории, заставлял смириться с возможной гибелью или потерей чего-то ценного. Наверное, поэтому я почти ничего не почувствовал. С кем не бывает.

— Вернёмся к разговору. Подытожим всё ранее сказанное: наиболее вероятно, что это гости из параллельной Вселенной. Они проводят некие эксперименты на людях, цель которых нам пока неизвестна. Они технически более развиты, чем мы. Это имеющиеся предположения и факты. Теперь перейдём исключительно к догадкам.

Бертран сделал жест ладонью, тем самым передавая мне право продолжить.

— Предположим, что там, где они живут, им запрещают испытания на человеке и во избежание бюрократических препятствий они отправляются вне поля юрисдикции их законов. То есть сюда.

— Судя по тому, что творится, моральные нормы не очень-то сковывают их. Не слишком ли сложный путь ради простой цели?

— А что тогда, по-твоему?

— Минуточку, — я призадумался.

Что как историк я могу наблюдать на протяжении ведомой истории? Войны!

— Кажется, я догадался. Как ты считаешь, это может являться простым завоеванием с последующей колонизацией?

— Что-то тут не так. Для чего тогда им эксперименты? Проводили бы их уже после своей победы.

— А что, если их очень мало, просто не достаточно, и они пытаются воспроизвести техническое вооружение и собрать собственное войско. Диверсионный отряд — вот кто они!

Сие предположение подтверждало наличие огнестрельного пистолета в кармане моего попутчика.

— Скорее всего, у них несколько целей. Наиболее вероятная из всех — завоевание. Так какова же следующая?

— Припоминаешь, что говорил избитый житель той деревушки? — я вновь стегнул вожжами.

— Что-то про окрестные поселения. Кажется, в одном из них появился некий лекарь, пичкающий местных лекарствами, от которых возникает зависимость. Бьюсь об заклад, они испытывают наркотические препараты.

Ранее у меня возникало ощущение, что нас ожидает нечто подобное.

— Как жестоко. Но для чего проводить столь бесчеловечные эксперименты, тем самым привлекая к себе внимание окружающих? Ведь сообщение между областями существует и по-своему активно.

— На уме только один вариант: по неясной причине сообщения прерваны.

— Но сейчас нет ни чётких границ, ни постовых, ни пограничной охраны. Передвигайся куда хочешь, на свой страх и риск конечно.