Герильеро - Д. Н. Замполит Страница 36

Вася успел несколько раз проверить в сумке газету с заметкой о золотых самолетиках, взятую у доктора Дуке, слегка передвинул пистолет за поясом (давно пора сделать нормальную кобуру под мышку), когда в школе прозвенел звонок и на улицу ломанулись дети. Еще через некоторое время вышла Исабель и легкой походкой двинулась в сторону центра.

Вася неторопливо встал, попрощался с бомжами и тронулся за ней. Минут через пять он увидел, как девушка открыла дверь небольшого домика. Вася подождал еще немного и пошел стучаться.

– Кто там?

– Сеньорита Кордоба здесь живет? У меня для нее книга.

Лязгнул замок и в открывшейся щели Вася увидел черные глаза и волосы, обрамляющие бледное лицо.

– Ой, – воскликнула девушка и захлопнула дверь перед самым Васиным носом.

Он даже не успел понять, что случилось, как створка распахнулась снова и красная, как советский флаг Исабель сказала:

– Заходи.

Глава 12. И немедленно занялся грабежами

Она все время поправляла чашки, двигала кофейник, перекладывала салфетки, не давая рукам ни секунды покоя. И сразу, хотя Вася видел, насколько ей не хочется и неудобно, рассказала о случившемся, даже не пришлось доставать из сумки газету со статьей о европейском аукционе. Ничего особенного, обычное кидалово – забравший “золотой самолетик” ювелир теперь делал вид, что не понимает, о чем речь.

Касик ругательски ругал себя – ну, положим, тащить сразу самолетик и статую падре Луису он посчитал рискованным, а кроме Исабель довериться больше и некому было. Но даже он сам, человек родом из страны, где еще свежа память о “святых девяностых” – эпохе первоначального накопления капитала, когда кинуть партнера, друга или родственника было вполне в порядке вещей и расписки даже между самыми близкими людьми никого не удивляли, – не подумал о том, что ценности надо передавать при свидетелях. Чего уж говорить о воспитанной в строгих традициях девушке из приличной семьи, отдала знакомому ювелиру “под честное слово”.

Ювелиру, чтобы понять, каким сокровищем он завладел, много времени не потребовалось и он сделал красивый финт – изготовил даже не копию, а так, нечто по мотивам. И “вернул” как раз при свидетелях.

– Я тогда зашла к нему в магазин, он сразу засуетился, вынул ее, “Вот, сеньорита, пока там решится со старой брошкой, можете носить новую!” – краснея и запинаясь рассказывала Исабель. – Я только потом поняла, что про замену и старую брошку он говорил только мне, а про возврат – при всех, чтобы слышали помощник и покупатели.

Вася покрутил безделку в руках – пчелка, крылышки, обычная дешевая ювелирка, не исключено что вообще позолоченная, а не золотая.

– А потом, когда газеты вышли… – девушка прекратила двигать вещи по столу и грустно оперлась лбом на сложенные вместе руки. – Он всегда был такой порядочный… Папа столько через него заказывал…

Ну да. Вести дела с главой уважаемой семьи это одно, а с беглой дочкой, да еще без свидетелей – совсем другое. А кабальерос, то бишь джентльменам, верят на слово. Вот кабальеро карта и поперла. Но отдавать за просто так шанс на экипировку отряда Вася никак не желал и потому спросил адреса ювелира – магазина и дома.

– Ты же не собираешься выбивать из него деньги? – подняла на него черные глаза Исабель.

Именно это Вася и собирался, хотя вот прямо сейчас ему больше всего хотелось просто прибить мерзавца, обидевшего сидевшую рядом девушку. Но… Глупо вваливаться к ювелиру без поддержки, наблюдения, предварительной разведки, а только с жаждой справедливости. Как ни хотелось поквитаться немедленно, Вася отчетливо понимал, что соваться в одиночку сродни самоубийству. Не зная ни плана дома, ни сколько там человек, не имея возможности все это пронаблюдать, без путей отхода и подготовленных укрытий… Нет, придется вернутся в горы. И все распланировать как следует. Но вслух сказал другое:

– Конечно нет. Но пусть не думает, что я это так оставлю.

– Не надо! – Исабель вскочила и через минуту вернулась из другой комнаты, сжимая в руках несколько банкнот. – Вот, возьми, здесь тысяча песо, я отдам, это моя вина!

– Послушай, там слишком большая сумма, я должен был подумать заранее.

Двести семьдесят пять тысяч франков. Сорок пять тысяч долларов. Или полмиллиона песо – как выяснил Вася, курсы здесь стабильные, но вытрясать лучше доллары, а то еще устроит президент Баррьентес гиперинфляцию и сиди, перекладывай боливийские фантики.

– Я верну! – вскинула голову сеньорита, но тут же поникла. – Не сразу, постепенно…

– Не вздумай отдавать сама. Если эти деньги у тебя лишние, – Вася вложил купюры обратно и закрыл ее ладонь, обхватив своею, – то купи книжек в школу.

– Но ты же рассчитывал на эти деньги!

– El hombre propone, y Dios dispone.[36] Не волнуйся, я найду способ.

– Но зачем тебе столько денег сразу? – все еще пыталась отговорить его Исабель.

И снова Вася не ответил прямо. Ну в самом деле, не говорить же что надо вооружать, обувать-одевать и кормить два десятка партизан, пришлось изворачиваться.

– Трактор. Я хочу купить трактор.

В очередной раз индеец поразил девушку из высшего общества.

– Трактор???

– Да. Маленький. Я думаю, что если общине дать технику, то мы сможем выращивать больше маиса, избавить от недоедания, – и тут Вася понял, что это и в самом деле неплохая идея.

Так что стоит разузнать получше, ведь если снабжать общины техникой, то это и канал поставок, и неплохой бизнес, и поддержка снизу.

– Но где ты возьмешь механиков?

А вот это был вопрос вопросов. Тут и винтовке обучить целая проблема, а уж использованию и ремонту сложной техники вообще беда. Те, кто мог выучится на механика, находили работу без проблем, им горные общины ни к чему.

– Трактор – первый шаг. Нам многое придется поменять, в том числе и обучение.

Вася понемногу завелся и выдал все, что его так поражало в Боливии. Он припомнил и повсеместную нищету, и начальников из округа, покупающих дорогие машины ценой в несколько сотен их зарплат, и те самые книжки, которых не хватало в школах. Ради интереса он при помощи Исабель даже прикинул, сколько стоят все недостающие книжки во всех школах департамента и получил цифру, слишком похожую на стоимость “мерседеса”. Что неприятно удивило учительницу. Подозревать-то она подозревала, но вот увидеть,