432 - Евгений Александрович Востриков Страница 36

Глубоко под водой. Большой, даже огромный кальмар дрейфует над дном, изредка на большом туловище вспыхивают синеватые огоньки. Недалеко от тела высвечиваются портреты людей фотографического качества. На них накладывается изображение президента Покрайны. Портреты людей после этого отображают презрение, возмущение, гнев. В череде портретов возникает изображение Макира, сначала школьник, а потом взрослый парень. Далее такая же манипуляция с портретом главы страны. Такое же презрение и негодование. Над портретом Макира возникают портреты его друзей и знакомых. В их числе Коисана, Павил, когда они были ещё подростками. Изображение Коисаны принимает современный вид и занимает место портрета Макира. Далее всё та же манипуляция с портретом Покраинского руководителя, результат тот же – девушка негодует. Дальше такая же процедура с портретами родственников Коисаны – все негодуют и возмущены.

Кальмар не торопясь плывёт дальше, продолжают мелькать портреты людей. Из темноты навстречу ему выплывает ещё один такой же, только вспыхивающие иногда на теле огоньки зеленоватого цвета. Кальмары останавливаются неподалёку друг от друга. Между ними начинают перетекать изображения рыб, пальм, других кальмаров поменьше. В конце концов, остаются большие портреты возмущённых людей.

Из темноты к ним подплывают и другие огромные кальмары с различными мелькающими огоньками, тут и красноватые, и жёлто-оранжевые и синевато-белые, вспыхивающие парами. У всех вокруг тел портреты негодующих людей. Вдали угадываются и ещё такие же кальмары.

Просторная комната с высокими сводчатыми потолками. На стенах, на высоте чуть выше человеческого роста портреты людей в длинной одежде. Одежда очень разная, тут и тёмная, и светлая, и серая, и с узором посередине. Брат Героген сидит откинувшись в глубоком кресле, глаза полуприкрыты. Расслабления на лице однако не видно, глаза под веками быстро двигаются, как бы следят за чем-то. Так продолжается несколько минут. Потом движение глаз останавливается, мужчина вздыхает, садится в кресле удобнее, массирует виски указательными пальцами обеих рук. Посидев ещё немного, он встаёт и подходит к письменному столу в глубине комнаты, присаживается за него.

Служитель достаёт из стопки чистый лист бумаги, берёт в руки карандаш и начинает записывать в строчку слова округлыми буквами. Исписав страницу, он берёт ещё один лист, кладёт рядом. Затем подчеркнув несколько слов в разных местах на первом листе, пишет два слова на втором. Так появляется целая колонка коротких предложений. Оглядев написанное, Героген встаёт и подходит к открытому окну.

Внизу под окном узкий двор и ряд строений на нешироком скальном карнизе. Далеко внизу, за внешней стеной крепости в утренней дымке поблёскивает река. Сразу за рекой другая гряда гор. Солнце высвечивает только самые пики скал. Несколько человек в темных брюках и куртках, разгружают караван вьючных животных, оттаскивают в сторону мешки, отставляют корзины. Морды животных плотно замотаны, так что те даже не могут открыть рты. Героген понимающе кивает головой, возвращается к столу, берёт исписанные листки бумаги, выходит в коридор.

Почти напротив двери и немного на отдалении, освещённый настольной лампой, за конторкой сидит брат Царатен, внимательно смотрит на коллегу. Собравшись, Героген подходит к нему с документами, становится сбоку от стола. Под рукой у руководителя большой картонный лист с портретами людей различного возраста. Есть среди них и портреты Арежана и Васина Тарады, Макира. Только портреты Арежана и Васина есть и в пожилом возрасте, у Макира такого портрета нет.

Царатен: «Что у тебя?»

Героген: «Вот. Первичный источник на этом листе, переработка на втором».

Царатен: «Давай суть… Гаданиями я заниматься не хочу. Тебе должно быть виднее».

Героген: «Суть… В общем всё готово – нужно делать следующий шаг преобразования Покрайны… Так, руководители вот этот и этот»

При этом Героген показывает на портреты Васина Тарады и Арежана Заландика.

Царатен: «Совпадает… Это решённый вопрос… А кто первый?»

Героген: «Вот этот».

Служитель показывает на портрет Васина.

Царатен: «Понятно… Так и думал… Кого ещё нужно выдвигать?»

Подчинённый показывает ещё ряд портретов, в том числе и портрет Макира.

Царатен: «Видимо решили, что пойдёт ускоренная программа… Что же хорошо. Ты усердно поработал… Молодец… Наше дело продвигается в нужном направлении...»

Героген: «Медленно, но неуклонно…»

Царатен: «Именно… Кстати там прибыло питание… Ты просил маленький компьютер… Его тебе привезли…. А зачем он тебе если не секрет?»

Героген: «От тебя и них секретов нет…»

Царатен: «Да это понятно… Для пользы дела… А всё же…»

Героген: «Я заканчивал математику в универе… Может есть последовательность в которой они дают указания… Будет подспорье… Допустим основная тема - это вторая картина, потом седьмая ну и т.д. …. Быстрее... И как бы надёжнее…»

Царатен: «Может быть… Попробуй… До сих пор так никто не делал… Только личный опыт…»

Героген: «Но может, есть закономерность….»

Царатен: «Что же попробуй…. Сходишь потом к распорядителю он тебе выдаст компьютер… А пока отдыхай…. Подготовка, насколько я понял закончена…»

Героген: «С остальным как? Или вы сами брат? В принципе всё понятно..»

Царатен бегло просматривает список коротких предложений.

Царатен: «Это дела второстепенные… Вроде понял… Так а это… Что это за комбайны…»

Героген: «Пришёл к выводу, что их не надо, я там приписал…»

Царатен: «Да, вот вижу… Видимо какая-то сделка связанная с комбайнами… Но вообще-то это не твоя задача…»

Героген: «Вы же знаете отец, идёт поток, выделил из него и это направление… Было несколько раз… Записал…»

Царатен: «Ну тогда это уже похвала… Тебе доверяют… Такое нужно конкретному важному источнику…