Константин Калбанов - Рыцарь - Степь Страница 37

Под Андреем лошадь так же пала, однако пролежав несколько секунд он зашевелился и сделав над собой усилие смог подняться сначала на колени, а затем оперевшись о бок павшей лошади с трудом сумел встать на ноги, если не обращать внимание на то обстоятельство, что стоял он согнувшись и уперев руки в дрожащие колени.

— Сэр… Ваше… Приказание… Выполнено… — Прерываясь после каждого слова прохрипел он.

— Что с вами случилось?

— Где падре Томас, — не преминул задать вопрос невесть когда оказавшийся по близости инквизитор.

— Погиб, — устало выдохнул Андрей.

— Как погиб, когда это случилось, — добавил металла в голос падре Аманд.

Но проявление настойчивости с его стороны пропало в туне, так как силы наконец покинули измученное тело и он вновь рухнул в пыль, но на этот раз у него не нашлось сил чтобы подняться или хотя бы пошевелить рукой.

Сказать, что комендант был растерян, это не сказать ничего. Нет, оно конечно понятно, что люди дошли до последней стадии, но вот так вот все разом попадали в пыль и лишились чувств, это было как то вовсе необычно.

Комендант уже набрал в легкие воздуха, чтобы потребовать к себе лекаря, но был вынужден только шумно выдохнуть. Лекарь был уже здесь и быстро перемещаясь от одного неподвижно лежащего воина к другому проводил беглый осмотр.

— Что скажите, — едва лекарь разогнулся осмотрев последнего, обратился к нему комендант.

— Большинство имеют легкие ранения, трое ранены несколько серьезнее, но опасений их раны в принципе пока не вызывают, точнее сказать не могу.

— А как же тогда объяснить их состояние? Что с ними?

— Ничего. Они спят.

— …

— Да, да. Спят.

— И как вы это объясните?

— Пока ни как. Пока я не поговорю с ними, то ничего не смогу сказать, — здесь лекарь несколько лукавил, так как симптомы были ему знакомы, но говорить об этом он не хотел, по той простой причине, что в крепости находился весьма рьяный инквизитор, пока еще не обкатанный пограничьем и не привычный мыслить несколько свободнее. Выскажи он свои подозрения и вполне возможно, что все эти люди не раз избегавшие встречу с костлявой, повстречаются с костром, так и не придя в себя и не имея возможности объяснить произошедшее.

— Вы хотите сказать, что падре Томас сам отдал вам приказ употребить дьявольский настой.

— Да, именно так все и было, — Андрей стоял посредине комнаты в доме коменданта который оккупировал, вот небывальщина, выездной трибунал инквизиции, зрелище в пограничье практически нереальное. Ложь с языка срывалась легко, словно истинная правда, тем более, что он был уверен, встань перед выбором падре, то поступил бы именно так, слишком много жизней зависело от них и слишком мало шансов было выжить, чтобы привнести «скверну» к людям.

— Как падре мог отдать такое распоряжение? Падре Томас был известен как истый поборник веры. Как он мог не просто разрешить такое, а отдать распоряжение поступить таким образом.

— Возможно все дело в том, что будучи на грани между жизнью и смертью, рискуя своей бессмертной душой, выбирая между гибелью тысяч людей и возможной опасностью грозящей не полным трем десяткам людей он решил, что оно того стоит. И клянусь Господом нашим, падре Томас оказался прав.

— Ну это то как раз решать не вам, — проскрипел болезненно худой с обтянутым не здорового цвета кожей черепом, председатель. Глядя на него почему то думалось о мумии. А еще Андрею вспомнились исторические фильмы и книги в которых подобные типы имели именно такой вид, возможно у тех персонажей типы внешности и не столь уж и были выдуманы, как то трудно представить на подобном месте здорового розовощекого монаха. Председатель был похож на скелет обтянутый кожей, а еще складывалось полное ощущение, что по его жилам вместо крови, течет желчь.

— Конечно не мне. Решать Вам, господа трибунал. Я просто высказал свое мнение. Но прежде чем вы вынесите свое решение, я хотел бы высказать еще кое что.

— Мы слушаем вас, сэр Андрэ.

— Я понимаю, что грех лежит на всех нас, но дело в том что никто из моих людей не слышал слов падре. Умирая на моих руках он говорил только со мной. Мои люди только выполнили мой приказ, о том, что это зелье орочье они не знали ничего. Мною же руководило только стремление помочь людям.

— Как зелье оказалось у вас.

— Падре сказал, что искать его нужно в шатре колдуна. Найти его было не трудно. В шатре был только один мешок с черным порошком.

— И ваши люди не видели где именно вы взяли это зелье.

— Нет, ваше святейшество. В это время они были заняты уничтожением стойбища.

— Допустим, все было именно так. Но вам было известно, что боевым отрядам запрещено атаковать стойбища или отряды орков без представителя святой инквизиции?

— Да, мне это было известно, так же как и моим людям. Но я все же отдал приказ двигаться к следующему поселению, так как мы не собирались брать добычу, мы ее и не брали. Ни я, ни один из моих людей не взяли в этом походе ни единой безделушки, за исключением коней, при этом мы использовали только нашу сбрую и седла.

Председатель посмотрел на сидевшего с права от него, одного из тройки, представляющей трибунал. Ответом послужил утвердительный кивок. Андрей тут же вспомнил слова коменданта, брошенные ему по секрету. Когда они все были в беспамятстве и все старались создать как можно лучшие условия, инквизитор, падре Аманд с особым тщанием обыскал их не хитрые пожитки, а так же сбрую и седла павших лошадей. Узнав об этом, Андрей был готов погладить себя по голове, «хороший мальчик», так как догадался избавиться от всего орочьего и от той самой монетки в частности. Карабины припасы к ним они спрятали в десятке миль от крепости, так что ничего предосудительного при них не было.

— Хорошо. Но как вы можете объяснить тот факт, что не полные три десятка воинов, пятеро из которых еще мальчишки, смогли успешно атаковать несколько поселений? Орки известны, как умелые воины.

— Должен заметить, что еще до этого похода, мы не раз сходились с орками в открытом бою, и зачастую численное преимущество было на их стороне, но мы всегда выходили с победой, там нам противостояли воины, а не инвалиды, молодняк и старики с самками. Что касается мальчиков, то каждый из них отправил в ад не один десяток орков. Конечно они делали это не сходясь грудь в грудь, а расстреливая их из арбалетов с выгодных позиций, но сути это не меняет. Раньше это почему то не вызывало сомнений у святой инквизиции. Или падре Томас не представлял отчет о походах?

— Здесь, вопросы задаем мы, — с показной ленцой проскрипел председатель, но от этого его голос прозвучал особенно угрожающе.

— Прошу прощения, ваше святейшество.

— Как вы пришли к решению поджечь степь?

— Просто я подумал, что если орки ведут кочевой образ жизни, то кормов у них нет, они их просто не заготавливают, а просто откачевывают на те пастбища где меньше выпадает снега. Они не могли отреагировать по другому, под угрозой были их дома которые мог поглотить огонь, их пастбища, а значит и их основное богатство, скот.

— С чего вы взяли, что основное их богатство скот.

— Просто увидел сколько у них скота, его оказалось очень много. Значит основная их пища мясо, а скот нуждается в пастбищах. Конечно они могли охотиться на людей, но только такая добыча пропитания чревата опасностями. Мы имеем плохую привычку защищаться и защищать тех кто не может сам за себя постоять.

— Вы свободны. О нашем решении вы узнаете позже, когда мы закончим допрос остальных.

Выйдя на улицу Андрей с наслаждением вдохнул свежий морозный воздух, от чего в голове слегка зашумело. Вот казалось бы к коменданту иной раз набивалось до двух десятков человек, но вот так душно как в присутствии трех инквизиторов никогда не было.

Хотя солнце и спряталось за сплошным покрывалом туч, но глаза тут же заслезились от окутавшего все вокруг белым саваном, выпавшего прошлой ночью снега. В помещении все же было как то сумрачно.

Когда глаза свыклись с новым освещением, Андрей бросил взгляд на своих людей, которые стояли несколько в стороне под охраной воинов святой инквизиции. Ему к ним приблизиться не позволили. Десятник мягко но непреклонно подтолкнул Андрея в сторону, давая понять, что он волен пока передвигаться по крепости, но к своим людям приблизиться не может. Андрей только кивнул, мол понял и бросив последний взгляд на своих воинов направился к казарме которую они делили с воинами гарнизона, их казарма все еще была занята тяжело раненными защитниками крепости.

От отряда осталось два десятка человек, включая и самого Андрея. По счастью все мальцы остались целы и практически невредимы. Хотя среди них не было практически ни одного, не имеющего ранения тяжело раненных не было. Они не могли позволить себе иметь на руках тяжелых, а потому двоих пришлось добить, чтобы остальные имели хоть какой-то шанс выжить, эту обязанность вынужден был взять на себя Андрей. В тяжелой ситуации он как командир должен был сам делать это, кто если не он и это он переживал особенно тяжело.