Михаил Сухоросов - Игра на слух Страница 37

— Эй, что — опять?

— А что? — голос сел, последние слова прошлись по горлу, как наждак. Да, вид у меня, судя по всему, очень нехорош. Спина мокрая, морда мокрая, будто водой облили, а в глотке — Сахара.

Эрик передернул плечами:

— Да так, ничего… Только напоминает мне это ситуацию над Ущельем.

Так, это уже становится интересным…

— Почуял что-то? Левое, я имею в виду.

— Около того. Жаль, тут зеркала нет…

Я провел рукой по лицу, стирая обильный пот, поднялся, меня тут же основательно шатнуло. Вот это сходил в Запределье…

— Пошли-ка в дом.

Ильмира тут же кинулась нам навстречу, явно встревоженная до последней степени:

— Что там у вас случилось?

— Что-что… Поколдовал немного.

— Нет, ты что-то темнишь, — голос прозвучал за моей спиной. Этелред. И как я умудрился старого козла не заметить?

— Не волнуйтесь, все расскажу. Только сначала мне бы умыться, выпить и с мыслями собраться.

— Ну-ну, — усмехнулся старик.

Я нарочито неторопливо подошел к кадке, плеснул в лицо несколько пригоршен воды. Вот что б сейчас не помешало — так это горячая ванна… Но не стоит, наверно, подобными желаниями присутствующих радовать. Я нацедил вина в кружку, жестом попросил у Эрика сигарету, все так же неспеша закурил. Пока ни слова сказано не было, слышались только тяжелые, плоскостопые шаги Этелреда, расхаживающего по комнате, как тигр по клетке. Ничего, потерпят… Проснулся в них бескорыстный научный интерес… Вострят, поди, скальпели, микроскопы протирают. Наблюдают. Внимательно. Ладно, если они все так переполошились, причина должна быть веская.

Наконец я щелчком отбросил окурок в очаг, и тогда Этелред остановился напротив двери, превратившись в черный силуэт и безапелляционно потребовал:

— Рассказывай. Если готов, конечно.

Его тон, как ни странно, меня не взбесил. Я только вздохнул устало и в нескольких кратких фразах поведал, что там было. Меня не перебивали — не успели, вероятно…

Теперь и Эрик заходил по хижине, остановился, осведомился голосом детектива:

— Говоришь, Сила из Камня?.. Опять Ринге?

Все-то он понимает… У меня уже завертелась на кончике языка какая-то колкость, но прежде чем она окончательно сформировалась, ответил неожиданно Этелред:

— Нет, Ринге это не мог быть.

Теперь настал мой черед открыть пасть и выкатить глаза. Откуда, интересно, этому черту одноглазому насчет Ринге известно?

А черт одноглазый словно и не заметил наших с Эриком любопытных взглядов, неторопливо уселся напротив меня, потер лысину и нацедил кружку вина. Ясно, это реванш за мое выступление… Эрик покосился на него, на меня, спрятал усмешку и полез за сигаретами. Ладно, а я поступлю по рецепту Дж. К. Джерома — как с чайником, не желающим закипать. Я стрельнул у Эрика сигаретку, придвинул кувшин с вином и сделал вид, что все остальное меня не касается. Через пару минут эта пантомима начала забавлять даже Ильмиру, и тогда Этелред решился:

— Ну, слушать будете?

— Мы тебя слушаем очень внимательно, — вежливо сообщил Эрик.

— Ну так вот… Я уже говорил, что у нас в долине хранится несколько Камней, а именно, шесть. И Ринге угрожал нам из них. Вы, как я понял, ходили в Запределье именно с Ринге переведаться, — он пристально наблюдал за мной, словно ожидая бурной реакции. Не дождется, циклоп недорезанный…

Игра в гляделки длилась не меньше минуты, потом одноглазый совершенно для меня неожиданно усмехнулся:

— Так вот, один Камень просто раскололся, а из остальных Ринге исчез.

Я помотал головой:

— Стоп… Это что — результат нашей скромной вылазки? Я, получается, второй раз этого Ринге заделал?

— Не обольщайся, — тихо произнесла Ильмира.

— То есть?

— Вы встретились в мире, где были равны. А теперь он затаится, выберет время, выберет место, и тогда…

Она не договорила. А что, и так все ясно — тогда хана Меченосцу. Вот навязал себе в кнут узелков…

— И что же делать? Сухари сушить? — я кое-как привел физиономию в относительно нормальное состояние. — Так он теперь может до меня в любой момент добраться, стоит ему захотеть?

Она поднялась, обогнула стол, подошла ко мне:

— Дай мне свой Камень.

Я пожал плечами и подчинился. Она не стала брать Камень в руки, просто водила над ним ладонью, губы ее сжались так, что стали почти невидимы, искривились, словно от боли. Что ж она там такое увидела?.. Увидела?! Постоянно забываю, что она слепа…

А Ильмира, чувствуя, что я выжидательно на нее смотрю, медленно кивнула. Вот это красотища… Я оперся подбородком о сцепленные ладони, Камень соскользнул и теперь тихо покачивался на цепочке.

— Так это Ринге был? — хрипло осведомился Этелред, я помотал головой, не убирая рук:

— Это вообще не человек был. И что с Ринге это связано, тоже не уверен. Знаю только одно: это из Камня.

— Да, — Ильмира снова кивнула. — Теперь твой Камень — просто дыра в Запределье.

Я снова потряс головой:

— Но я-то должен это чувствовать! Камень хоть и стерт, но настроен все равно на меня!

— Ты и почувствовал. Когда? — быстро спросила она.

— Я ж говорю — размялся малость… Знак Меча попробовал.

— А он большого расхода Силы требует?

— Н-ну… Не слишком, но…

— Ага, — Эрик теперь тоже в упор смотрел на меня. — А то, что ты пробовал над Ущельем?

Я ожесточенно потер лоб:

— Погоди… Ты хочешь сказать… — и тут до меня дошло. — Значит, как только я использую Силу, появляется контакт с Запредельем? — Я не перевел даже, а перебросил взгляд на нее. — Да или нет?

Она словно задумалась, потом ответила медленно:

— Да, Мик. Контакт с ним есть всегда, но не такой… А чтоб ты опять меня во всех несчастьях обвинять не начал, я скажу: это случилось с твоим Камнем после того, как ты прошел Ущелье. Вернее, случилось с тобой.

Я следил за ее рукой — длинные нервные пальцы прошлись по краю столешницы, скрылись из виду. Выругаться охота, но сейчас даже мат в башку не лезет… Я поднял глаза — внимание по-прежнему приковано ко мне, повисла такая тишина, при которой рад даже назойливой мухе. И что ж в этих горах даже насекомые не живут?..

— То есть надо от Камня избавиться, и чем скорее, тем лучше? — наконец глухо выговорил я наконец. Нет, к Камню, каким бы он ни был, я отношусь как к живому — не как к вещи или амулету. И если мне его лишиться, я буду чувствовать себя калекой…

Когда Ильмира ответила, мне показалось, что обращается она к очагу:

— Это не выход, Мик. Ты ведь сам говорил — Камень настроен на тебя. А ты на него.

— Получается, если я его просто в кусты зашвырну, связь все равно останется? И через него меня найдут те… оттуда?

И опять — медленный, еле заметный кивок. Эрик не дожидаясь просьбы протянул мне сигарету, я рассеяянно взял ее, мотнул головой в знак благодарности, закурил, не отрывая взгляда от Ильмиры:

— А как порвать связь? Изменить настройку Камня? — молчание. — Или мою, — совсем уж неуверенно добавил я. Эрик мрачно усмехнулся:

— Методом фронтальной лоботомии, например…

Я его проигнорировал:

— А можно уничтожить Камень?

Мне показалось, что Этелред зло ухмыльнулся:

— А ты пробовал уничтожать чародейские вещи?

Вопрос явно риторический. А вывод как на ладони: лучше и не пытаться. Если уж воспользоваться Камнем пока жив владелец невозможно, что уж говорить об уничтожении… Вероятно, при этом и я уничтожен окажусь, причем каким-то способом, связанным с Запредельем. Вот и толкуй после этого о загробной жизни…

А Этелред уже не прятал ухмылку:

— Можно, конечно, никогда Силой не пользоваться, — произнеся это, он неожиданно дернулся — наверно, потому, что Ильмира резко повернулась к нему. Да уж, это, как говорится, спасибо за совет… Во-первых, это даже выходом из игры не назовешь, во-вторых, продолжать поход предстоит сложный, ожидаются всякие напасти, которые, Силой не пользуясь, не одолеешь, а значит, предполагается возврат или бегство. А еще и Лига — если я попробую тамошним объяснить, что случилось, меня перед тем, как пристукнуть, еще и на смех поднимут. А еще Орден — им я до сих пор как кость в горле. Да еще и то обстоятельство, что Сила у меня есть, просто как факт, а уж пользуюсь ли я ей — мои проблемы, да еще учесть то, что всевозможная нежить нападает на людей, владеющих Силой, разика в два почаще, чем на тех, кто ей не владеет… И еще то, что я, хоть и не знаю опять, куда лезу и на кой мне все это надо, остаюсь Чародеем и для всяких запредельских штучек создан как птица для полета… Что-то, оказывается, помню еще из классики.

Я криво усмехнулся своим мыслям, Эрик быстро, искоса глянул на меня. Думает, свихнулся? И не так уж он ошибся.

— Ладно, раз от этого не загородишься, наверно, можно это как-то использовать? — по крайней мере, если уж помирать, так с музыкой.