Олег Герантиди - Превосходящими силами Страница 37

– Так обрушить эти стенки!

– А землю куда? Да и долго.

– А если кран?

– Двадцать пять тонн! Да ты вообще здесь краны видел?

– А сделать если?

– Константинов, ты меня задрал уже! Ты еще дирижабль подгони, конструктор хренов!

– С дирижаблями здесь напряженка. А вот кран сделать можно, – морща лоб, согласился с товарищем Шеломков.

– Время!

– А времени много и не надо. Сандро, мобилизуй местных. Срочно нужно два бревна покрепче. Одно – метра два и пару еще метра по полтора. Скобы побольше…

– Но это же глупо!

– Если это сработает, значит, не глупо.

– Сандро, действуй! – Стариков уже понял замысел подчиненных.

Принесенные бревна соединили буквой «П», сколотив толстыми коваными скобами. Стариков распорядился разобрать часть мостовой позади попавшего в западню танка. В образовавшиеся ямы поставили этот «кран». Через него протянули тросы, которые с одной стороны зацепили за буксировочные крюки Т-34, сидящего в «волчьей яме», а с другой прикрепили к стоящим цугом оставшимся двум танкам, связанным между собой.

– Люки по-боевому! – скомандовал лейтенант. – Давайте потихоньку.

Медленно, сантиметр за сантиметром, механики-водители натянули тросы, которые вибрировали от напряжения, как струны гитары. Настал кульминационный момент: добавив газу, танкисты начали вытягивать засевшую «тридцатьчетверку». Наклоненная П-образная перекладина под воздействием тросов стала принимать вертикальное положение, приподнимая зад засевшего танка. Еще чуток, и нижний край гусеницы приподнялся над мостовой.

– Вставляй бревна, быстро!

Солдаты едва успели подсунуть между гусеницей и краем ямы бревна, когда под тягучий треск рухнула вся «обструкция» импровизированного крана, как назвал ее старшина Шеломков. Но Т-34 уже стоял, пусть в яме, но всё-таки на бревнах, и выпячивал в небо свой бронированный зад.

– Султанов! Давай за рычаги!

Танкисты быстро перецепили тяжелые тросы, и снова два танка готовы были тянуть своего застрявшего собрата. Взревели теперь уже три дизеля, задымив весь околоток. Подминая под себя бревна, «тридцатьчетверка» вылезла из западни.

– Все, парни, по коням, из графика на два часа выбились! – срывая голос, проорал Стариков. – Что, Сандро, что ему надо? – спросил он у цыгана, который выслушивал старика в расшитом жилете и в туфлях на босу ногу.

– Он говорит, что Советы должны местной власти деньги за разрушенную дорогу и за бревна, – сказал тот.

– Переведи ему, что я могу найти в этом происшествии и признаки диверсии. И тогда мы посмотрим, кто кому должен.

– Это нельзя переводить. Старик обидится, и у тебя могут быть проблемы.

– А что делать?

– Ты ему расписку напиши, так и так, мол. Потом придут начальники, пусть сами разбираются, что к чему.

– Ну, ладно, скажи, чтобы принесли ручку и бумагу.

Коротков смотрел на двух девушек, представлявшихся ему по случаю прибытия для прохождения военной службы. Одна повыше, под 170, каштановые волосы, подстриженные по довоенной моде, серые с синими крапинками глаза, фигурка о-го-го. Зовут Евгения. Старший сержант Саламатова. Лицо круглое, когда улыбается, ямочки на щечках. На Востоке ее бы назвали луноликая. Видать, много кровей намешано.

Вторая ростом чуть меньше. Строгие карие глаза, русые волосы заплетены в косу. Тонкий носик, точеные ножки. Серьезная, в отличие от своей командирши, у которой нет-нет да и проскочит лукавая искорка во взгляде. Стрелок, она же радист, Светлана Польских.

Самолет у них не ахти какой. Обыкновенный По-2. Кукурузник, вооруженный крупнокалиберным пулеметом. Да мощнейшая рация. Да возможность взлетать и садиться с любого пятачка, с любой поляны, с любой полевой дороги.

– Как, девчонки, настроение? Нравится у нас?

– Да, спасибо, товарищ капитан.

«Отвечает старший сержант. Уверена в себе. Наверное, у летчиков эта черта характера должна присутствовать обязательно», – подумал Коротков, а вслух добавил:

– Чем же я вас заправлять буду? У меня ж танки, соляра одна.

– А вы, товарищ капитан, с «эмки» своей слейте.

– Ну, с «эмки» так с «эмки». Какая еще специфика авиации?

– Масло авиационное. Машина-стартер. Патроны 12,7 к УБТ.

– Ну, этого-то добра хватает. Что касается масла, вы марку напишите, я старшине отдам, пусть ищет. А что за машина?

– Стартер. Это чтобы двигатель самолета заводить. Чтобы руками его не крутить.

– Ну, тогда пока руками покрутим, а про машину подробнее расскажете зампотеху, может, он чего придумает. Я-то не технарь. Я вояка в третьем поколении.

– Товарищ капитан, а орден Боевого Красного знамени за что? За Испанию?

– Нет, девочки. Для Испании я молод. За Финскую, полтора года назад.

– Вы брали линию Маннергейма?!

– Опять не угадали. Мы на плавающих танках по тающему льду Финского залива обошли и окружили Выборг, чем заставили белофиннов сдаться. За это и орден. Служите лучше, и вам орден дадут. И не один. У вас все ко мне?

– Да. Разрешите идти.

– Не да, а так точно. Давайте, идите, устраивайтесь, скоро ужин.

Солнце уже нацелилось спрятаться за горизонт, отоспаться, отдохнуть от своей тяжелой работы, когда танки, проскочив Алба-Юлию, подъехали к расположению 123-й стрелковой дивизии. Танкистов встречал капитан, исполняющий обязанности комдива.

– Ты не смотри, лейтенант, на мои лейтенантские погоны. Я капитан Егоров, меня сам Жуков в капитаны по телефону произвел.

– Понял, товарищ капитан, что тут у вас?

– Тут у нас полный… короче, вырвалась какая-то немецкая часть из лесов. Штаб из автоматов положили. Сунулись в эту долину, а с той стороны танки шли, двадцать шестые. Те их пуганули. Немцы сюда. А мы здесь уже тревогу сыграли. Короче, заперли их с двух сторон. Уже трое суток бьемся.

– Много гансов-то?

– Да под дивизию! У них пушки зенитные на конной тяге, они все танки уделали.

– Да ты что! А кто их с той стороны держит?

– Да мы же и держим.

– Связь как?

– Через связных, как еще!

Разложив на капоте «эмки» карту, капитан Егоров, налысо обритый крепыш с азиатскими чертами лица, пояснял:

– Вот здесь они закопали свои пушки. Линия окопов вот так.

– А наша задача какая?

– Давай сначала по дальней связи вызовем авиаподдержку.

– А что раньше не вызвали?

– Да эти козлы радиостанцию расстреляли! Пошли посмотрим все на месте.

Когда они прошли метров триста по лесу и вышли к линии обороны, Стариков оценил увиденное. Два сгоревших дотла Т-26. Один с сорванной башней. Во втором, в лобовой броне пробоина с кулак. Вдалеке, ближе к вершине холма, несколько трупов фашистов.

– А где их позиции? – спросил Игорь.

– Видишь, во-о-он там, перелом холма. Здесь на обратном скате наши позиции. А с той стороны – их.

– Так ведь не видно ж врага-то.

– А это и есть, как в шахматах, патовая ситуация. Если мы в атаку идем, то попадаем под огонь, не зная положения их огневых средств. Если они идут в атаку, то, как только переходят через высшую точку холма и начинают спускаться со склона, мы со всех сторон лупим по ним, тут они у нас как на ладони.

– А нам-то что делать?

– Давай, вызывай штурмовиков. С самолета мы все как на ладони.

– Так у них же зенитки.

– А в это время вы на танках в атаку пойдете, они как раз стволы вверх задерут, вот и демаскируют себя.

– Да бились мы как-то с одной зениткой…

– Ну и как?

– Как. В ушах до сих пор звенит, как она врезала нам. Твои-то с нашими танками взаимодействовать могут?

– Спрашиваешь! Мы ещё в Финскую Т-26 прикрывали. Мы их, а они нас.

– Ну, ладно, давай, тянуть не будем. Я подгоняю свои танки. Формируй штурмовую группу. Подождем штурмовиков и начнем с Богом.

– Задачу-то бойцам какую ставить?

– Дай нам десант на броню, с пулеметами. Они нам нужны, чтобы прикрыть от гранатчиков. Сами пусть прячутся за башню. А мы попробуем повыщелкать пушки. Да, если вскроем пулеметчиков, и их пощупаем.

– Добро. А я в это время веду своих на первую линию окопов.

– Все, договорились. А за что тебе Жуков капитана дал?

– А ни за что. Аванс за будущую победу.

– Тогда тебе очень надо постараться, мужик. Жуков, говорят, не любит, когда его аванс кто-нибудь не отрабатывает.

– Бронебойные выгрузить, там танков нет. Мужики, быстро. Время не ждет. Взрыватели поставить на «осколочный». Слушайте сюда! – Стариков переживал состояние так называемого предбоевого синдрома, заметно психовал. – Мужики, как только выскакиваем на тот склон – сразу выстрел. Прицелился, нет – выстрел! И стрелять, стрелять, стрелять! Попал, не попал, без разницы. Главное заставить их испугаться, бросить все, вжаться в землю. Огонь, огонь, огонь! Конечно, лучше перестрелять всех сразу. У них пять пушек. У нас всего три. Так что огонь и еще раз огонь. На месте не стоять. Если, не дай Бог, подобьют, тем более! Огонь и огонь. В этом наша защита. Все поняли? По машинам. Ждем штурмовиков. Атака сразу же после их пролета.