Алекс и Ангелина Змаевы - Туман над тропами Страница 37

— Пойдем, Пума. Сегодня тебе лучше выспаться днем. Не уверен, что ночью получится. Голос я тебе покажу вечером.

Идея "выспаться днем" мне понравилась. Может, благодаря сытной еде, а может, все еще отходя от напряжения предыдущих дней, уснула я быстро под свист ветра и поскрипывание нашей хижины.

Разбудили меня в полумраке. Через открытую дверь сочился слабый свет месяца. Вой разжег очаг и в его пляшущем свете принялся перебирать предметы на своей "шаманской" полке.

— Вот, смотри, — он развернул чью-то шкурку, и в руках появилась голова крупного волка, — это — Голос. Держи. Я разрешаю.

Большая, тяжелая, неожиданно гладкая… Через пару секунд я поняла, что голова керамическая и расписана красками. Я повертела странный "Голос" в руках, разглядывая и ощупывая. Это оказалась окарина[8]: маленький мундштук для губ на затылке волчьей головы, отверстия на месте глаз и ушей.

Оглянувшись на Воя, я поднесла голову к губам.

— Нет, пока не надо. Пусть в поселке будет тихо. Когда соберемся завывать, все сперва опробуют голоса. Тогда и ты попробуешь. Только запомни, Голосу нельзя закрывать сразу глаза и уши до самого того момента, как мы с вождем станем призывать дух Рыжего Волка. А вот тогда можешь пробовать свой Ночной Голос.

— Ночной Голос — вот эта штука?

— Нет, Ночной Голос — это когда у Голоса закрыты глаза и уши.

— Понятно. И много людей будет "на завывании"?

— Нет. Если бы не Голоса, пришла бы половина племени. А так — четыре руки Волков, не больше. Обычно с Голосами мы поем только в полнолуние, но сегодня вождь решил сделать сюрприз Кайманам. Пойдем, пора.

Я прижимала к животу тяжелую "волчью голову" и шла за Воем по тропинке, запятнанной слабым призрачным лунным светом, к большой поляне на краю леса. Примерно полтора десятка охотников и пяток женщин уже ждали нас. Все двигались молча, Вой отдавал распоряжения жестами. Вождь и шаман вышли на середину поляны и сели, подобрав под себя ноги. В десятке шагов перед ними в тех же позах расположились шестеро охотников и я, все с разной формы "Голосами" в руках. За нашими спинами уселись и остальные.

Подняв лица к луне, Волки тихо запели, прочищая горло. А я стала пробовать окарину. Звук инструмента оказался низким и глубоким. Он становился еще ниже, если я закрывала то или иное отверстие. Вой сделал знак, все замолчали, и после паузы повел длинную заунывную, удивительно гармоничную песню без слов. К шаману присоединялись голоса Волков, один за другим и я, перебирая пальцами по отверстиям, старалась, чтобы мой "голос" не слишком выбивался из общего рисунка. В какой-то момент охотник с Голосом в виде страхолюдной морды непонятного зверя в руках, сидящий рядом со мной, толкнул меня локтем и кивком показал перед собой. Ага, похоже, момент настал. На следующей руладе шамана я закрыла пальцами все отверстия Голоса и дунула, набрав побольше воздуха. Звука не услышала, однако по позвоночнику пробежала дрожь первобытного страха, поднявшая дыбом все волосы на теле. Тут же исчез звук остальных шести Голосов и ужас накрыл меня, как ледяная волна. В короткую паузу, когда у нас кончилось дыхание и Голоса на мгновение смолкли, я осознала происходящее — инфразвук. Я улыбнулась и вновь закрыла все отверстия окарины. Над поляной разносился хор вечерних волков, и во все стороны от него темным облаком, вибрирующими щупальцами расползалась паника. На краю прогалины кто-то завозился, послышались тихие возгласы, приглушенные звуки прыжков с деревьев на землю и удаляющийся треск ломаемых кустов. Славный сюрприз подготовил вождь разведчикам Кайманов. Вещь почти бесполезная в реальных военных действиях, в рассказах сбежавших разведчиков будет приукрашена многократно и превратится в незримую защиту для племени. Остановившись на мгновение, я вдохнула поглубже и Ночной Голос разнесся над поляной в третий раз.

Дикий.

25 день 13 луны 10903 круга от н.м.

Наконечник получался кривым. Я уже промахивался, еще одна ошибка — и можно будет выкидывать все и начинать заново. Еще раз попытался сосредоточиться, но взгляд сам по себе уходил в сторону, где на старой коряге сидел Сучок. Нет, так дальше продолжаться не может…

— Послушай, я не понимаю, чего ты сидишь здесь. Я бы давно уже плыл к Волкам, шторм там или не шторм. Она наша шаманка и твоя женщина, так чего мы ждем?

— Она запретила, — серый, как полосы туч на горизонте, голос.

— Как "запретила"? — я сначала даже не понял, о чем он. — Ты виделся с нею после того, как ее украли?

— Нет, раньше.

— Она знала? Знала, что ее украдут?

Молча кивает.

— Да лысый обезьян! Что из тебя по слову все вытаскивать надо!

— Отстань, Дикий, а?

— Не отстану. Она между нами и Туманной, ты не забыл?

— У нас сейчас за нее Подарочек, — проговорил он бесцветно. — А Марги… Ну да, знала и сказала, чтобы мы не смели кидаться вслед. Собиралась удержать Волков от набега. Может, еще что-нибудь задумала.

— Гм. Так, значит, это не опасно?

— "Неопасно"? — пожал плечами. — Ее там замуж выдадут. Уже, наверное, выдали. Будет жить, детей растить… Отстань от меня, Дикий.

— Мальчики, что тут у вас происходит? — жена появилась за спиной неслышно даже для меня. Или я просто стал невнимателен. Теперь уж я уставился на нее, зрелище гораздо приятнее. А ведь если Марги знала заранее, она обменяла свою жизнь на острове на возможность для нас создать семью. И после этого он говорит, чтобы мы отстали! Нет уж.

— Свет мой, Сучок говорит, Марги заранее знала о похищении и запретила ее спасать. И будто она будет чьей-то женой у Волков и удержит их от набега.

— Вот как? — Солнечная — сама безмятежность, улыбнулась мне и повернулась к старой коряге: — Сучок, как долго она собиралась быть там "чьей-то женой"?

Сучок хмурится, недоуменно и непонимающе:

— Что значит "сколь долго"? Будет женой, родит ребенка.

— И все?

— Этого достаточно!

— С тем, что ты назвал, можно управиться за год, или даже быстрее. А потом она может вернуться к тебе. И к нам.

— Да зачем ей возвращаться? От мужа. Из сильного племени.

— Но я же вернулась. И она, тем более, если захочет — найдет способ вернуться.

— Если захочет.

— Ах, вот в чем дело, Сучок. Ты не уверен, что нужен ей?

Он молча подбирает камешки у ног и швыряет их в кусты.

Свет мой присаживается с ним рядом и обнимает за плечи. Где-то в груди шевельнулась ревность, но сразу же пропала под взглядом жены. Кажется, только на мгновение поймала мой взгляд, и сразу все стало ясно и спокойно. Странно на меня действуют ее глаза, наверное, если бы она сейчас повела Сучка в кусты "успокаивать", я даже не дернусь помешать. Но таких мер не потребовалось, ограничилась разговором.

— А что ты сделал, чтобы вы оставались близки?

— Старался быть внимательным, ласкать, добычу приносить… Помогать.

— Тю-ю-ю. Сучок, где гуляла твоя голова? Ласкать, добычу приносить — это и Волки могут. Вот "помогать"… только где? В чем ты ей помогал?

— Да так, по мелочи, в повседневном.

— С чего ж ты решил, что повседневное для Марги важно? Она говорила? Повседневные дела — это ее мечта? Нет? А какая мечта?

— Не знаю…

— Сучо-ок! Кто будет знать? Ты с нею жил два года. Кто может знать лучше? Вспоминай давай!

Он уставился прямо перед собой:

— Когда-то давно она говорила: "Хочу связать из ниток белое крыло и лететь на нем над океаном".

— Она сделала "Закатного змея" и полетела над океаном под парусом. Пока ты помогал ей делать катамаран, у вас все было хорошо? Она от тебя не отдалялась?

— Тогда все было хорошо. Очень хорошо. А вот потом…

— А потом эта мечта сбылась. О чем она мечтала еще? Давай-давай, вспоминай. О чем вы говорили?

— Говорили… о том, что она хочет перемен. О духах.

Отодвинулась от Сучка, отошла в сторону, не спуская глаз. Уселась ко мне на колени, видимо, решив, что прикосновений более не требуется. Я зарылся носом ей в волосы… м-м-м… свет мой. И пропустил кусочек разговора.

— … что там с духами?

— Мы говорили, что ведет наше племя не Туманная. Точнее, не только Туманная.

— Знаешь, это правда. Не похожа Марги на посвященную Туманной. Мягкая Лапка — да, Подарочек — похожа. А Марги — она… что-то большее. Я уже думала об этом.

О чем это они? Как это: не шаманка Туманной? Не понимаю.

— Солнечная, как так? Туманная ей отзывается — мы все видели.

— Ты прав, Дикуш, но все-таки, мне кажется, она посланница какого-то другого покровителя…

— Но кого? Кого Туманная станет слушаться? Кого-то, кто старше Старейшей?

— Например, своего отца, — Сучок уже отвлекся от своей печали и сосредоточился: — Мы с Марги об этом уже говорили. Отец четырех старейших — Время.