Александр Афанасьев - Нет дороги назад Страница 37

Меняемся. Араб, с пулеметом ПКМ – лезет внутрь. Я перезаряжаюсь и следом.

На первом этаже виллы – почти ничего не видно. Пыль, дым, искрит телевизор. Араб идет вперед, а я – короткими очередями прохожусь по всему, что хоть немного напоминает человеческое тело или пригодно для того, чтобы его спрятать. Но времени спрятаться – мы им не дали…

Со второго этажа – начинает бить пистолет пулемет и, кажется, пистолет. Ответный огонь ПКМ с расстояния в несколько метров – буквально сносит противника, Араб поднимается по ступенькам и не прекращает стрелять.

Поняв, что у него вот-вот кончатся патроны в ленте – поднимаюсь следом. Бегу – будет слишком громко сказано, в такой защите не побегаешь,…

Видено плохо – пулемет покрошил стены, валяются панели фальшпотолка, искрит проводка. Покрошил он и тех двоих, которые пытались защититься – у одного североамериканский Инграм, у второго табельный Орел. Русский и афганец, сражались на одной стороне и погибли в одном бою, в одну секунду – просто не рассчитали, что ПКМ легко прошьет деревянную панель. Я, кажется, знаю теперь, как замирить русских и афганцев. Ничто так не сплачивает, как совместно совершенное преступление.

Араб отступает в сторону и начинает перезаряжать свое оружие. Я иду вперед.

Первая комната. Просто посылаю очередь прямо через дверь, потом – бросаю гранату. Потом иду дальше. Вторая…

Гремит выстрел – просто оглушительный. По мне что-то ударяет… ощущение пренеприятное. Я поворачиваюсь, вижу закрывающуюся дверь. Из обреза, что ли? Стреляю наугад, высаживая все, что осталось в барабане. Из-за бронестекла и дыма – видимость очень плохая…

Араб хлопает меня по плечу – и занимает место впереди. Я хлопаю по плечу ему и объясняю, собираюсь делать. Рискованно, но иначе никак. что

Спускаюсь вниз. Слышу пулемет, затем гранату. Внизу – немного улеглось, я выбираюсь наружу через тот же пролом, который мы проделали взрывом. И тут же – как по заказу – кто-то прыгает прямо со второго этажа… дело в том, что у афганцев чаще всего окна только на одной, на двух сторонах дома. Это-то и губит…

Пулемет, дальше я слышу гранату.

Дожидаюсь, пока спрыгнет второй, и нажимаю на спуск. Живыми – нам сегодня никто не нужен. Не заслужили они – быть живыми.

Ло тирцах. Не убий…

Наверху взрыв гранаты, потом – ослепительная вспышка, как молния на горизонте – светошумовая. Громкий выстрел ружья, дальше непрекращающийся огонь ПК. Они просто не ожидали, что кто-то придет и начнет убивать. Без разговоров. Без попытки договориться. Точно так, как убивали они.

Ло тирцах. Не убий…

Все?

Араб появляется наверху и машет рукой. Все нормально…

Пока он спускается вниз – я успеваю найти кузню. В Кабуле – нет централизованного газоснабжения, и газовые трубы и колонки – снабжаются газом из баллонов. Это – большая и богатая вилла, потому баллонов здесь целых четыре. Я добавляю заранее заготовленное взрывное устройство, поставленное на десять минут. Ignis sanat.[48]

Перезаряжается. Открываем дверь. Улица уже перекрыта афганской полицией, но бронетранспортеров нет. Афганскую полицию мы знаем хорошо – они не будут предпринимать никаких действий, если не заставить их.

По нам открывают огонь, бестолково и бессмысленно. Араб – в ответ начинает стрелять в сторону полицейских машин из ПКМ – разлетаются фары, мигалки, полицейские прячутся, чтобы переждать огневой налет. Я – успеваю забраться в нашу машину на место водителя, открываю пассажирскую дверь.

Израсходовав ленту – Араб неуклюже забирается внутрь, я хватаю его за рукав бронезащиты и тащу. Наконец дверь захлопывается, и мы трогаемся с места…

У афганской полиции есть гранатометы и пулеметы – но желания и умения их применять совсем нет: ночные патрули, советников нет, полный бардак. Прем прямо на них, в стекло летят автоматные пули, потом к ним присоединяется пулемет – но банковская бронемашина пока держит удар. Запомнив, где стык между машинами – я направляю свою машину туда. Поставленные в заграждение пикапы разлетаются – путь свободен, как в фильмах. Вслед – град пуль гремит по броне, афганцы разворачиваются для начал преследования.

Все как в фильмах. Только в фильмах не показывают, что бывает потом. Потом – начинают искать и ищут до конца жизни.

Араб – хлопает меня по руке, показывает большой палец. Он уже избавился от шлема и части бронезащиты. Теперь – самое главное сделать все правильно.

– Вон он!

Да, точно. Вон он.

Тормоз, врубаю заднюю – и задом в переулок. Он достаточно широкий, – но если правильно поставить машину, она его закупорит.

Приоткрываю дверцу и сбрасываю на землю то, что мы сделали вчера. Самодельная штука – что-то вроде ловушки. Электрический запал, боевые патроны и шутихи. Если активировать – будет казаться, что перестрелка, причем огонь ведется непонятно откуда. Афганцев это на минуту – две тормознет.

В грузовом отсеке машины у нас – спрятан мотоцикл. Обычный мотоцикл, марки Иж, мы его купили на рынке за четыреста рублей. Прочный, надежный и дешевый, террористы используют мотоциклы для налетов и обстрелов. Пока афганцы разблокируют дорогу – мы будем уже далеко, и нас – не поймать. По крайней мере – этой ночью…

Афганцы уже нашли нас. Взревывает мотор мотоцикла. Араб уже оседлал его, и за спиной – рюкзачок, которого раньше не было. Значит – успел что-то собрать в разгромленном пулеметным огнем гнезде.

Вот так вот. Ло Тирцах.

Российская Империя, Москва

Доходный дом А.П. Леве

28 мая 2017 года

Я закрыл крышку нетбука, который приобрел, как только прибыл в Москву, машинка выключилась автоматически. Конечно… по направленности интереса и работы в сети меня могут вычислить… наверное, уже вычислили. Но это им ничего не даст – нетбук я сегодня выведу из сети, вытащу из него модем и спрячу. Модем, наверное, потеряю – предоплаченный. Пусть потом ищут, удивляются изменению направленности интереса, проверяют, следят…

В нетбуке – у меня расшифрованные данные с жестких дисков, которые мы взяли во время бойни в Кабуле. Как и предполагал – в этой схеме все просто так кроме денег. Конечно же, они носили с собой нетбуки с электронными ключами, контролировали свои денежные средства. Система PGP, шифроключи на две тысячи сорок восемь бит, одноразовые пароли. Ничего это не помогло. Нетбук – ничто против пулемета Калашникова, а у многих – даже не хватило ума заблокировать доступ к счетам, когда мы пошли на штурм.

Один миллиард сто семнадцать миллионов рублей. Таков улов этих ночей. Все эти деньги – я перевел на другие счета и расположил в Европе. А примерно полмиллиона снял себе наличными – на "продолжение банкета". Все-таки расходы у человека, находящегося на нелегальном положении немалые. И ровно в десять раз больше – послал на другие счета. Там – их тоже получат те, кому они нужны.

Что делать с остальными – пока не знаю. Не задумывался. Наверное, надо какой-то благотворительный фонд организовать. Для ветеранов. Несколько больниц построить…

Я сидел на кровати в одной из самых маленьких квартир доходного дома А.П. Леве в старой Москве. Квартиру я снял на месяц, но выеду уже завтра – как обычно, оставив и излишнюю плату, и залог домовладельцу. Денег хватает, а у бродяг есть такая пословица: "Жадность фраера сгубила".

Откуда я знаю обычаи бродяг?[49] На одесских улицах чего только не наберешься…

На кровати лежало мое новое платье. Белая рубашка, черные пиджак и брюки, черные носки, туфли-монки и шляпа. Шляпа черная, с довольно широкими полями, фетровая – а не американская ковбойская. Перстень с могендовидом,[50] небольшой атташе-кейс, какой носят торговцы золотом и бриллиантами, борода – и перед вами вылитый соблюдающий еврей.

Одев все это на себя, заправив брюки, которые мне были коротковаты в носки[51] я подошел к зеркалу, посмотрел на себя. У меня волосы светлые от природы – но теперь они темные. На Востоке – лучше, если у тебя будут темные волосы, светлые – могут оказаться приманкой для террориста. Борода у меня уже приличная, достаточная, чтобы тебя посчитали своим как исламисты, так и еврейские хасиды. Вот только в бороде, если ее не красить, и на голове – в светлых волосах проглядывают совсем седые.

Напоследок осмотрел комнату – все. Встречусь я сегодня с Кордавой или нет – сюда я больше не вернусь…

Вышел на улицу, кивнул на ходу консьержке, сидящей в своем уголке. Окунулся в людской, текущий по тротуару поток…

Нетбук я, как и планировал, оставил в камере хранения на Николаевском. Нырнул в метров, сделал пару пересадок, проверился – хвоста нет. Вышел на Предтеченской…

Москва – в отличие от Санкт-Петербурга была славна не ресторанами – а трактирами. Русскими, исконными, с русскими блюдами – ничего подобного в европеизированном Петербурге не было, это было чисто московская особенность. Многие трактиры превратились в сети быстрого питания, распространились по всей стране – но были и те, которые как в начале века – имели всего один зал и на большее не претендовали. Путь мой лежал именно в такой трактир.