Адвокат вольного города - Тимофей Кулабухов Страница 37

Свой нож, как это ни странно, я носил с собой, потому что во время моего отсутствия его могли банально спереть, а местное законодательство по неизвестной мне причине не имело прямых запретов на владение и ношение оружия. Ну то есть, «стрелять» в городе без особого повода нельзя, патроны должны быть купленными у мастеров или в магазине, а не самопальные, если ты кого-то зарезал, то это само по себе преступление. Но запрет на ношение ножей адвокатом во время следственных действий, как ни странно, отсутствовал.

Активировал клинок и провалился в Изнанку.

Сегодня тут дул ветер, вокруг всё та же горная круча, камни, кустики. Осмотрелся, монстров нет, хотя трупы двоих прибитых Никиткой — пропали.

Так как охота не доступна мне, да и ружья я пока что не купил, принялся тренироваться в создании иллюзий. Прогресс за неделю был заметен. Теперь моя иллюзия могла держаться больше пяти минут, не исчезала после того, как кинешь сквозь неё камень, и шевелилась.

Труднее было заставить её шевелиться так, как это нужно мне. Пока это напоминало случайное подёргивание рукой или ногой, собака даже раскрывала пасть и облизывалась. Кстати, делала она это совершенно беззвучно.

Тренировался пока не устал. Заметил, среди прочего, что само пребывание на Изнанке стало мне даваться легче.

Всё. Пора и баиньки.

Из-за усталости я чуть не проморгал местного монстра, похожего на покрытую пластинчатой бронёй крысу, только размером с овчарку, которая попыталась кинуться на меня из укрытия, однако была сбита с толку иллюзией пса. Иллюзия «отводит глаза» от меня, я становлюсь для противника не то, чтобы невидимым, скорее он меня не замечает.

В одну из прошлых своих тренировок я нашёл дубинку Никиты, но никогда не забирал с Изнанки как приметную вещицу. Сейчас я сделал пару шагов, подобрал, взвесил, и, стараясь не шуметь, подло подобрался к «крысе», которая замерла для прыжка на иллюзорного сеттера.

Глухой удар. Ого, мои рефлексы от постоянного пребывания на Изнанке обострились. Ручаюсь, я не был таким быстрым и решительным до того, как попал в этот мир, даже в «лучшие свои годы». Крыса была готова, а теперь встала дилемма, чем её вскрывать. Вообще нож, как следует из истории его попадания сюда, не любит чтобы его использовали именно как нож, а другого острого предмета у меня нет. Не раскапывать же могилу Никитоса ради его раскладного ножа?

Эту дилемму решил сам клинок, когда отозвался парой эмоций и у меня в голове пронеслось « ладно, только быстро, я смогу заодно поглотить часть силы гаснущей души»…

Глава 14

— Добрейший денёчек, любезные Платон Максимович и Зураб Леванович! — я стоял в пустой, ближе к кухне, части обеденного зала ресторана «Золотой Фазан», заведения мадам Кукушкиной. Имена-отчества были записаны в блокноте заранее, потому что хрен тут упомнишь всех, тем более с такими-то, блин, именами.

Оба помощника заказчицы смотрели на меня с лёгким недоумением и неким ожиданием. Ну, то есть Полина Этьеновна сказала об их почётной миссии про дачу показаний о смерти Стрижова, но зачем я их здесь и сейчас собрал, им было решительно не понятно.

— Не буду врать, что этот метод придумал я. Называется он, по-научному, моделирование, по-народному — ролевая игра. Суть сейчас объясню. Представьте, что сейчас тот день и вечер, когда был убит Стрижов. Представили?

— Зачем? — озвучил общие сомнения Платон и скосил глаза на Зураба.

— Мы проделаем путь к месту смерти, чтобы создать объём деталей, для правдоподобного повторения истории. Итак, Платон Максимович, сегодня в середине дня Полина Этьеновна Вас, среди прочего, попросила съездить и подписать передаточный акт у Стрижова. Зураба на всякий случай придала в сопровождение. Сейчас ближе к вечеру, Вы закончили текущие дела, то же время суток, вы подходите к Зурабу Левановичу и говорите — «пора ехать».

Они ещё раз посмотрели друг на друга, потом на меня.

— И дальше что? — приподнял бровь горец.

— Мы натурально поедем туда. И вы будете запоминать детали, как звали лошадь, кто из вас возьмется за вожжи, какой будет экипаж… И когда в суде вас такую малозначительную деталь спросит судья, вы вспомните эту поездку. Поэтически говоря, мы сейчас создаём реальность чтобы было откуда черпать вдохновение

— Поехали, поэт, — буркнул Зураб и недовольно пыхча, поплёлся к служебному ходу, откуда было ближе к конюшне.

— Вот и первая деталь, первый шёл Зураб, через служебный ход.

До них очень постепенно доходила суть, однако они не присутствовали при тренировочном допросе тех двоих, не подходящих «свидетелей», и они не видели, как раскрываются «на деталях» такие липовые рассказчики.

Мы ехали, налетели на вывернутый из мостовой булыжник, Зураб успокаивал лошадь, одновременно смешно ругаясь на смеси грузинского и русского, а Платон заботливо придерживал поношенный портфель.

Прошли на Изнанку (кстати, я получил от Кукушкиной бессрочный пропуск на право прохода через её портал по любой надобности и в любое время суток). Так как был вечер и безлюдно, то сторож уже бессовестно спал и закрыл ставни портала раньше положенного, за что получил втык от Зураба, отпер и получил приказ ждать нас обратно.

Мы дошли до дома Стрижова, открыли калитку (её уже кто-то из слуг починил), постучали в дверь, вошли, сделали вид что говорим со Стрижовым (его в коротком диалоге изображал я), который оказался пьян, но не в стельку, прошли в дом, расчистили захламленный стол, сделали вид, что подписываем передаточные акты (их изображали два пустых листа, уж оригиналы мы трогать ради этого не стали), потом ушли, наотрез отказавшись выпить со Стрижовым.

С холма (мы действительно обговорили это, стоя на тропинке на возвышенности), представили себе, как монстры появились, сделали круг около дома, выбили двери, забежали, согласовали, сколько их было и как выглядели. Раздались выстрелы. Нам «показалось», что Стрижов их перебил, ибо он охотник и наверняка вооружён, однако потом увидели, как монстры вытащили его на крыльцо и стали жрать.

А раз уважаемому охотнику уже было ничем не помочь, Платон, взывая к ценности передаточного акта, запросился в портал. Прошли, заперли, ничего сторожу не сказали, только дежурное — «стереги створки», сели на карету и устремились обратно, где Кукушкину не застали, а доложили ей ранним