Вадим Денисов - Путь на Кристу. Закрытые воды Страница 38

   -- И русская vodka! -- расхохотался он. У губернатора тоже вышел вполне удачный день.

   -- А как же! -- пообещал я.

   Расстались мы... ну просто корешами. Смета закрыта, и я почти ни в чём не ошибся. Разве что вместо рекомендаций проплатил оружие. Хорошо работается с немцами, всегда так. А поисках Прореза он не спросил, а я и не подумал заявляться. Тема настолько болезненна, что всуе не поднимается, не принято. Сто лет её обтирали.

   В фойе меня ждали Михаил с Сашкой, которые давно извелись в непонятках. Я вышел к ним гордым дартаньяном, держа в одной руке бумагу с рекомендациями. Следом шестововал молчаливый Генрих с пулеметом и магазинами.

   -- Спасибо, Генрих, ступайте...

   -- Это что, шеф? -- парни обалдело приняли из рук невозмутимого немца оружие, и теперь не могли оторвать взгляд от красавца.

   -- Картофелечистка, -- серьёзно сказал я. -- РПК, что же ещё! Хотя это не главное. Главное, мужчины, совсем в другом... Ну что, боцман, теперь-то точно потренируемся, погоняем местных свинок по полосатым жопкам. Вот так вот. Пакуйте.

   Потом заглянул в департамент торговли, оформил два заявления, цены оказались вполне божескими. Бумаги будут готовы только через два часа, набирает крепость местная бюрократия.

   На улице было жарко.

   Сразу встал вопрос -- как нести эту дуру по городу?

   -- Может, завернуть пулемёт во что-нибудь? -- гениально предложил Сашка.

   -- И во что? Снимайте футболки, -- посоветовал я.

   -- В пиджак завернуть! Жарища, всё равно ведь не надеваете.

   Ах вы, черти!

   -- Этот пиджак, матрос, стоит больше, чем два таких пулемёта. В нужный момент я подарю его подходящему человеку, и получу гранатомёт. Вы вот что скажите: почему фиакр не подогнали джентльмену?

   Парни переглянулись.

   -- Да где же его искать! Здесь ни один рикша не проезжал.

   Тельняшки вы полосатые. Беспомощны на берегу, как дети.

   -- Ясно с вами... С "Темзой" связывались? Как там?

   -- Последний раз связывались двадцать минут назад, -- боцман показал мне на мою же "Моторолу", словно она записала все переговоры. -- Значит так. Наши пошли по делам...

   -- Стоп! Нам всё едино ждать, концессии у меня, видите ли, бумаги надо забрать. Так почему бы трём благородным донам не завалиться в приличный кабак? Жрать охота, тощие губернаторские бутерброды едой считаться не могут, это так, дыхание освежить. Двигаем в "Адмирал Бенбоу", посмотрим, что там с кухней... Пистолет гони.

   Забрав у Мишки свой "Кольт", я нацепил кобуру на пояс. С огнестрелом тут свободно, уже не раз видели самопалы за спинами.

   Художник, закончив реставрационные работы, уже убрал лестницу и, довольно посвистывая, зашёл в заведение. Сразу после него в дверях показался мужик с довольным видом. Посмотрел в небеса, поправил шляпу, и двинулся в сторону реки.

   -- А платить чем будем? -- осторожно спросил боцман.

   На сделке с мазутом мы выручили пригоршню мелких, с чешуйку, серебряных монеток, правда, экипажу не роздано, весь сбор пойдёт в пользу монтёра... тьфу ты, на рынке осядет!

   Перед входом на специальной дощечке было написано, что можно отведать сегодня. Смотреть не стал, внутри прочитаю.

   -- Что имеем, тем и оплатим, -- бросил я беззаботно.

   -- Неужели патронами? -- испуганно выдохнул Сашка.

   -- И едой, -- без улыбки буркнул я. Детский сад... -- Пошли!

   За массивными дверями заведения было почти прохладно и немного темно. При полном безветрии во дворе лабиринты старинного каменного здания рождали лёгкие спасительные сквознячки. Окна, выходящие на солнечную сторону, были закрыты, на теневую -- открыты настежь. А неплохо! Выдерживаемый лаконичный стиль обстановки, глиняная посуда, деревянные подвесные люстры, массивные дубовые столы и стулья, льняные салфетки, грамотная деталировка стен.

   Заведение наверняка принадлежит одной семье, и передается из поколения в поколение.

   Уже само название кабачка навевало мысли о былых кутежах отмороженных пиратов, пугающих мирных британских обывателей, когда столы ломились не столько от обилия спиртного и закуски, сколько от страшных сабельных ударов перебравших корсаров. Выскобленные столешницы приглашают к дружеской беседе или тайным переговорам о поисках сокровища -- вот тут и шли тёрки о местном речном золотишке! Обстановка к тому располагает: кусок верёвочной рыбацкой сети, большие бочки, декорированные корабельными штурвалами, масляные светильники в железной оправе, свисающие над столами -- от разговоров и музыки они чуть раскачиваются, отбрасывая на лица заговорщиков и карты золотоискателей мистические тени.

   Художник, зажимая в руке оплату, спешил на выход, но остановился, пропуская нас внутрь. За стойкой с фактурным сухим стуком неспешно передвигал деревянные счёты низкорослый, плотного телосложения трактирщик. Услышав звон колокольчика у двери, он подняв голову и сразу упёрся взглядом в РПК, который Сашка, чтобы не пугать народ слишком сильно, держал в обнимочку, словно ребёнка. Удивления не выказал, только чуть громче стукнул счётами по стойке. Из боковой двери кухни тут же выглянула коренастая женщина средних лет, сразу оценила контингент посетителей и скрылась, оставив в зале ароматы свежей еды. Прошли, выбрали стол и с облегчением сели. Кроме нас, в зале обедали трое: мужчина с женщиной, скорее всего, семейная пара. И одинокая скучающая дама.

   Трактирщик отставил счёты, вразвалочку подошёл к нам.

   -- Рад приветствовать, господа! Меня зовут Билли. Вы, конечно, те самые русские, что прибыли позавчера на этом чудесном пароходе! О вас говорит уже весь город! -- положив на стол меню в толстой кожаной папке, он чуть склонился, обозначив готовность услужить. -- К вашим услугам.

   Конечно, Билли, не Пью же... Я молча достал, выложил и расправил бумагу с рекомендацией губернатора, повернув её так, чтобы хозяин мог сразу прочитать текст. Потом положил сверху золотую монету.

   -- Мультипаспорт. Разменяйте на серебро, если вас не затруднит.

   Он быстро скользнул глазами по строчкам, кивнул, бережно поднял золотой, взвесил в руке, оценил качество.

   -- Серьёзная бумага... С удовольствием! Нужно бы взвесить, курс...

   Я поднял руку.

   -- Видно, что человек вы, Билли, солидный, надёжный, поэтому недоразумений я не предвижу. Оставьте монету у себя, мы заберём серебро после обеда.

   Трактирщик кивнул, клиенты ему понравились.

   -- И ещё один мультипаспорт, -- кивнул я трактирщику на пулемёт. -- Хорошо бы его прибрать, как-то неудобно держать такое оружие на виду. Позже нам понадобится какая-нибудь рогожа.

   -- Нет проблем, -- дежурно откликнулся Билли, и потянулся к РПК, но тут вскочил Сашка, мягко отвёл руку, взял агрегат и потащил сам, поставив приобретение в указанное место.

   Можно заказывать.

   -- Это было круто! -- восхитился боцман. -- Банц! И золотой на стол! Я тоже хочу стать миллионщиком.

   Я с улыбкой поднял на него глаза.

   -- И в белых штанах. Правильно решение, Миша! Нахрен тебе тот спецназ? Лучше иметь "Кольт" и десять золотых монет в придачу, чем один голый карабин... И мы, если будем стараться, сделаем так, что золотые попадут в карманы всего экипажа. Обещаю. Смотрите меню, коллеги.

   Нравится мне тут. Широкий камин, востребованный исключительно в прохладные вечера сезона дождей, который, кстати, скоро грянет, длинная барная стояка. За ней -- низкая дверь с фрагментом уходящего вниз потолка, там ступени в погребок. Справа -- витая лестница на второй этаж, где, скорее всего, обустроены комнаты для постояльцев, что служит предметом некоторого раздора с владельцами гостиницы по соседству. Кое-где висят небольшие картины: исключительно пейзажи, много моря. Возле дальней стены -- небольшая полукруглая сцена для вечерних выступлений.

   Ух ты! Такая знакомая витрина с купюрами разных стран, оставленных гостями таверны в качестве сувениров! Рядом что-то типа доски объявлений, под ней крошечный столик с карандашом и микроскопическими бумажными листиками. Ну что, именно такая атмосфера и должна быть в месте, где собираются самые разные жители города. В этом интерьере можно сидеть часами, особенно вечером, проводя время за тихими беседами под живую музыку.

   Таверна -- квинтэссенция и мерило степени городской демократии. Посетив её и посидев часика два, вы быстро поймёте, что тут можно, а что табу. Козловаты местные власти, или вполне ничего, богат ли местный народ на копеечку, ленив или работящ, пьёт для удовольствия или от отчаяния... Специи и приправы расскажут вам о характерах и привычках, а широта ассортимента -- о контингенте посетителей. Может ли вашим соседом запросто оказаться какой-нибудь известный человек -- чиновник, торгаш или воин? Или для них имеется своя берлога, презирают? А откровенно небогатые заходят? Даром, что ли, Штирлиц в таких сиживал, он ведь картину настроений снимал.