Константин Калбазов - И пришел с грозой военной… Страница 38

Наконец все было готово. Завтра с рассветом русский пароход выйдет из Дальнего, неся на борту военный груз, время подобрано правильно – как раз с блокирующей линии сходят крейсерские силы и выходят броненосные, «Бывалый» должен будет появиться вблизи Порт-Артура, когда ему смогут преградить путь только эсминцы, но им, разумеется, не дадут сделать этого легкие силы русских.

Конечно, нельзя было допускать, чтобы груз попал в Порт-Артур, а потому можно было бы передать сведения о готовящемся выходе – и тогда судно перехватили бы на выходе из Дальнего, но у Ямомото было свое, особое мнение на этот счет.

На рассвете пятнадцатого апреля пароход «Бывалый» с военным грузом на борту вышел из Дальнего и, миновав минные заграждения, взял курс на Порт-Артур. Погода по-весеннему была теплой, и, судя по всему, день обещал быть солнечным, что не совсем радовало капитана корабля Марченко. Будь его воля – он постарался бы выбрать денек с пасмурной и желательно туманной погодой, однако флотские решили по-иному. Им больше подходила именно ясная погода. Время было подобрано таким образом, чтобы на блокирующей линии оставались только эсминцы, так как их можно было легко отогнать. А вот в условиях плохой видимости они были не в состоянии обеспечить охранения парохода с грузом. Ну да им виднее – главное, чтобы он благополучно добрался до Артура, остальное его интересовало мало.

Плавание проходило спокойно, и ничто не предвещало беды. Правда, на подходе к Порт-Артуру их обнаружили и пошли наперерез четыре японских миноносца, однако, заметив идущий на сближение отряд русских миноносников и чуть приотставших два крейсера – «Новик» и «Боярин», – те отвернули, вероятно посчитав, что не стоит вступать в бой с превосходящими силами из-за сомнительного удовольствия потопить русский пароход. Бой со «Страшным» и «Смелым» научил японцев быть более осмотрительными.

Выполнив свою задачу, крейсеры, словно легкокрылые чайки, в сопровождении миноносцев проскользнули в гавань. Вслед за ними, дымя трубами и натужно урча машинами, двинулся и «Бывалый».

Куцуми оперся о лопату, вслушиваясь в дыхание натруженных машин. Судя по изменившемуся ритму, судно сбросило ход, а это было возможно только при входе во входной створ. Он устало отер пот, отчего на лице остались черные разводы, и, болезненно сморщившись, уже не в первый раз огладил живот.

– Эй, китаеза, ну чего замер? Опять живот, что ли? – недовольно поинтересовался старший кочегар.

– Митрич, да не ругай ты его, – вступился за «китайца» один из кочегаров, – видать, наша каша ему непривычна, вот и мается. Нехай идет в кубрик. Мы уж, почитай, дошли и без него справимся.

– Справится он, – недовольно пробурчал Митрич.

– Моя лаботай. Моя не ходи кублик, – виновато затараторил Куцуми.

– Да иди уж, – махнул на него рукой Митрич и, подхватив уголь лопатой, забросил его в топку.

Лейтенант больше не стал испытывать судьбу и с виноватым видом, словно побитая собака, побрел из кочегарки. Разумеется, до кубрика он так и не дошел. Найдя укромное место, он прильнул к иллюминатору и стал всматриваться в пейзаж за бортом, не забывая поглядывать за тем, чтобы никто его не заметил.

«Бывалый» медленно втягивался в проход, следуя малым ходом. Вскоре он приблизился к самой горловине между Тигровым хвостом и западным склоном Золотой горы. Дальше было тянуть нельзя. Счет пошел на минуты.

Куцуми сорвался с места и стремглав помчался вниз, в глубь парохода, где они устроили закладку мины. Подбежав к устроенному у самого борта, ниже ватерлинии, тайнику, он установил на часовом механизме время до взрыва в одну минуту и, убедившись, что адская машина заработала, приготовился было бежать, но вдруг обнаружил, что он не один.

– Ты чего это тут делаешь, Ли? – подозрительно глядя на кочегара, проговорил здоровенный мужчина в годах, являвшийся боцманом.

– Моя заблудилася, – виновато промямлил лейтенант, мысленно отсчитывая секунды до взрыва.

– А чего это у тебя там за спиной?

– Тама нициво нет, – продолжал мямлить японский разведчик, уже понимая, что выжить ему не удастся. Если просто попытаться прорваться, то шанс выжить был, однако не было уверенности в том, что боцман бросится за ним в погоню, а не станет проверять, что этот «китаец» делал в этом месте. А насколько было известно Куцуми, боцман в прошлом своем служил минером, потому существовала возможность того, что он сможет разобраться, что к чему, и выдерет провода адской машинки, предотвратив этим взрыв.

Когда боцман к нему достаточно приблизился, Куцуми, не надеясь повалить столь внушительного противника, полоснул ему по глазам растопыренными пальцами и нанес сокрушительный удар ногой в солнечное сплетение. Противника, равного по комплекции, это сразу сломало бы, но боцман вдвое превосходил по массе японца и от природы был крепок как дуб.

Он сначала взвыл как ошпаренный, закрыв враз заслезившиеся глаза, затем глухо хекнул от удара и попятился на пару шагов. Привычное к потасовкам во всех портах мира тело сработало само собой, нож словно по волшебству возник в руке русского моряка, и он, не видя ничего, наугад полоснул им перед собой, не давая противнику к себе приблизиться. Сделано это было вовремя: шедший на сближение для завершающего удара японец только чудом сумел рассмотреть тускло сверкнувшее лезвие и едва успел отшатнуться, отделавшись легкой царапиной на левом предплечье.

Боцман продолжал беспрерывно выписывать пред собой замысловатую дугу, без какой бы то ни было системы, не давая таким образом противнику ни приблизиться, ни выбить из руки оружие. Наконец зрение начало постепенно проясняться, и он увидел смутные очертания врага. Но в этот момент японец все же смог приноровиться и выбить оружие из рук русского, в результате этого он замешкался, и боцман, уже обезоруженный, обхватил его медвежьей хваткой и стал сдавливать, словно паровой пресс.

Куцуми беспрерывно молотил русского по глазам, ушам, наносил многочисленные удары ногами по болевым точкам, но русский богатырь продолжал сжимать свои объятия, неумолимо и безжалостно.

Последней мыслью затухающего сознания диверсанта было одобрение своим действиям, тому, что он поставил часовой механизм только на одну минуту, отводя себе время на спасение впритык. Схватку он проиграл, но и русский не сумел победить его, теперь ему ни за что не успеть.

Отбросив бесчувственное тело в сторону, боцман, превозмогая боль, бросился туда, где копошился «китаец», однако единственное, что он успел, – это заметить циферблат адской машинки и дернувшуюся в последний раз секундную стрелку.

Последний, шестиметровый ящик поднялся с платформы и, плавно описав дугу, опустился на борт «Ласточки», как ласково именовали свою самоходную баржу представители концерна. Без этого плавсредства заводу никак, ибо вела к нему единственная разбитая грунтовая дорога, выйти на которую можно было, только преодолев часть Старого города, затем Новый город, а уж потом – в обход бухты по Тигровому полуострову до территории завода. Баржей получалось гораздо быстрее, и груза она могла взять чуть не пять вагонов, так что выгода со всех сторон. Едва ящик занял свое место, как двое матросов споро отцепили стропы и крюки, медленно поплыли вверх и в сторону. Разгрузка наконец была закончена, и рабочие устало присели перекурить.

Антон отбросил в сторону окурок и, дружески хлопнув Зимова по плечу, велел направлять «Ласточку» к их причалу. Все шло как нельзя лучше. Конечно, у него были большие надежды на Макарова, но полагаться на него он не собирался. Впрочем, изначально предполагалось, что адмирал погибнет, а уж договориться с остальными он и вовсе не надеялся. Не стали бы разоружать корабли русские «флотоводцы», и все тут. Вот если найдется уже готовое вооружение – тогда дело другое.

Руководство завода Леснера было просто на седьмом небе от свалившегося на них счастья. Еще бы: прижимистые флотские не больно-то и давали разгуляться, делая закупки мин в час по чайной ложке, а потому в свалившийся заказ на сотню мин они вцепились как голодный в краюху хлеба. К тому же были заказаны и сорок шесть минных аппаратов. Чего это там чудят на Дальнем Востоке? Для чего на охране рыбных промыслов понадобились самодвижущиеся мины? В конце концов, это не их дело. Есть большой заказ, ну и слава богу, а остальным пусть занимаются полиция и жандармерия.

– Ну как, теперь твоя душенька довольна? – усмехнувшись, поинтересовался Сергей, который по случаю прибытия состава решил оторваться от своих забот по оборудованию бронепоезда.

– Будет довольна, когда мы наконец завезем еще и топливо, – также улыбаясь, ответил Антон.

Основные запасы уже были в крепости, вот только, как говорится, запас карман не тянет, а потому в дополнение к имеющемуся было закуплено еще. Но состав где-то затерялся по пути, и когда прибудет, и прибудет ли вообще, было неизвестно. Радовало хотя бы то, что «Чукотке» нипочем не израсходовать на стояночные нужды даже треть мазута, а значит, она придет в Артур с более чем половинным запасом.