Взводный - Александр Айзенберг Страница 38

пришлось мне снова повторять раскладку уже ему. Связи между батальонами и полками дивизии не было, вот и придется ждать командира дивизии, пока тот не появится. Мои бойцы уже успели поужинать, а вот новенькие были голодными, у них с кухнями классический дефицит, так что, скорее всего, им придется давиться всухомятку сухпаем. Поскольку дефицита продуктов я не испытывал, уже успел затрофеиться у разбитых гансов, то приказал готовить снова во всех кухнях. Только часам к девяти вечера показался второй полк дивизии вместе с командованием, и тут мне пришлось отбивать наезд генерала, который с ходу решил меня построить и прибрать к рукам. Хотя я его и понимал, но вот идти под его командование не собирался, сейчас мало нормальных генералов, а гробить свой отряд я не собирался.

– Капитан! Ты под трибунал захотел?! Или немедленно поступаешь в мое подчинение, или я тебя сейчас же приказываю арестовать и отдаю под трибунал!

Вот куда свернул наш разговор с генерал-майором Севастьяновым, когда я встретился с ним.

Генерал Севастьянов

«Эмка» генерала Севастьянова не спеша двигалась в колонне его дивизии, а точнее вместе со штабом дивизии в порядках второго полка.

Настроение генерала было препаршивым, его дивизию, и так уже понесшую огромные потери, срочно бросили на ликвидацию немецкого прорыва. При полном отсутствии бронетехники и практически минимуме тяжелого вооружения, а в частности артиллерии, дело это было бесперспективным. Севастьянов прекрасно понимал, что его дивизией командование армии пытается хоть на время задержать противника, пока не будет спешно возведена новая линия обороны. Вдобавок ко всему за день его дивизию три раза бомбила немецкая авиация, и лишь ближе к вечеру настроение генерала начало понемногу улучшаться. Этому способствовало обнаружение уничтоженных колонн противника – кто-то очень хорошо потрепал немцев, в полях уже еле-еле чадила сгоревшая немецкая техника, а все вокруг нее было усыпано телами немецких солдат. Кроме самого факта уничтожения противника еще должны быть и наши части, что его уничтожили, вот только пока было совершенно непонятно, кто именно все это сделал. Ни нашей уничтоженной техники, ни тел наших бойцов, да даже братских могил просто не было, что и интриговало Севастьянова, но скоро он получил ответ на свой вопрос.

Уже около девяти вечера, когда он хотел объявить привал на ночлег, заметил расположившийся в лесу на ночевку свой первый полк. Тут же на дороге его ждал вестовой, который и сообщил ему, что рядом также расположился отдельный механизированный батальон и его командир хочет обсудить с ним план завтрашнего боя с немцами, которые, по сообщению капитана, командира батальона, находятся километрах в пятидесяти впереди.

Когда Севастьянов это услышал, то просто охренел от наглости этого капитана. Капитан хочет обсудить с ним план завтрашнего сражения, да кто он такой и что о себе возомнил, просто поступит в его распоряжение вместе со своим батальоном, и все, хоть немного усилит дивизию. Вот с такими мыслями генерал Севастьянов и подъехал к этому наглому капитану. Им пришлось немного попетлять среди деревьев, следуя за вестовым, прежде чем его «эмка» подъехала к большой штабной палатке, причем трофейной. Рядом с палаткой, к своему удивлению, генерал обнаружил пару пушечных бронеавтомобилей и немецкий полугусеничный бронетранспортер. В открытое окно машины ветром занесло запах каши с мясом, и его желудок предательски заурчал. С обеда прошло уже порядочно времени, и все проголодались, а до ужина было еще как минимум полчаса, пока хозобслуга устроит ночлег.

Выйдя из своей машины, Севастьянов прошел к палатке, возле которой стояли на посту два бойца в полной выкладке, с касками на головах и с автоматами на груди, причем на них были еще и непонятные конструкции, которые оттопыривались матерчатыми карманами, явно не пустыми. А еще, вопреки всем уставам, на поясах бойцов висели трофейные немецкие штык-ножи в ножнах. Матерчатый полог палатки был откинут, и изнутри шел неяркий свет, а когда Севастьянов зашел в палатку, то увидел три подвешенные керосиновые лампы, которые и освещали палатку. Внутри был складной стол и несколько складных стульев, сейчас отодвинутых в сторону, а на столе лежала расстеленная карта, вокруг стояли несколько командиров, незнакомых ему, а кроме них и командир его первого полка.

– Здравия желаю, товарищ генерал-майор, – первым поздоровался с ним незнакомый капитан, причем совсем молодой, лет двадцати, наверное, или чуть старше. – капитан Прохоров, командир отдельного механизированного батальона штаба армии.

– Генерал-майор Севастьянов, командир дивизии. Капитан, доложите о своем батальоне и затем поступайте в распоряжение командира полка.

– Извините, товарищ генерал, но ни в чье распоряжение я поступать не буду, мой батальон подчиняется напрямую штабу армии, так что действую я только по своему усмотрению.

– Капитан! Ты под трибунал захотел?! Или немедленно поступаешь в мое подчинение, или я тебя сейчас же приказываю арестовать и отдаю под трибунал!

Слова капитана просто взбесили Севастьянова, но произошедшее дальше поставило его в ступор.

– Товарищ генерал, я настоятельно советую вам держать себя в руках. Еще раз повторяю: я подчиняюсь только штабу армии и больше никому.

– Щедрин! Немедленно арестовать капитана за неподчинение старшему по званию! – приказал Севастьянов своему ординарцу, но тут и произошло то, что ввело его в ступор. Не успел его ординарец даже подойти к капитану, как полог палатки откинулся и внутрь зашли два бойца, что стояли снаружи. Они, передернув затворы своих ППД, отчего те громко клацнули, демонстративно навели стволы своих автоматов на генерала и его командиров. А Севастьянов только завороженно смотрел на направленные на него стволы автоматов, которые в любой момент могли окраситься вспышками выстрелов.

– Терещенко! – громко окликнул капитан дежурного связиста, который был в бронетранспортере. – Немедленно свяжись со штабом армии!

Потом обратился к Севастьянову:

– Товарищ генерал, давайте не будем доводить ситуацию до такого состояния, когда всем нам придется пожалеть, что мы довели ее до такого финала. Сейчас будет связь со штабом армии, и там вам все объяснят, что могу я, а что – вы.

– Хорошо, – буквально прорычал Севастьянов, – но за это ты мне ответишь, я это без последствий не оставлю!

– Ваше право, только это дорогого стоит, когда твои бойцы без раздумий и колебаний, невзирая на последствия, встают на твою защиту, подумайте об этом, товарищ генерал. А кроме того, подумайте, вступится ли кто-то из ваших людей точно так же за вас или нет, вот только что-то подсказывает мне, что нет.

Севастьянову только и осталось, что, молча кивнув, выйти из палатки следом за капитаном и пройти несколько метров до короткого немецкого полугусеничного бронетранспортера с двумя антеннами. Радист уже вызывал штаб армии, и