Андрей Дай - Поводырь Страница 39

А вот на фоне патриотического акта можно и попросить кое-чего. Две горки по соседству с Кузнецком. Инвесторы найдутся. Железо всем нужно. Золото тоже мыть – лопата все-таки требуется.

Но неорганизованное торговое движение по Чуйскому тракту меня совершенно не устраивало. Трест, корпорация, товарищество на вере – что угодно, лишь бы печать была и налоги могло платить. А пошлины?.. Таможню нужно не забыть выстроить при крепости. Таможня – это у нас Министерство финансов. Значит, и туда нужно отписать. Уведомить, испросить и вытребовать. Специальные тарифы нужны и парочка чиновников грамотных. В Кабинет его императорского величества, в ведомство уделов – тоже бумагу послать требуется. Разрешение на расселение семей служащих Двенадцатаго полка Сибирскаго казачьяго войска в верховьях Чуи и Чулышмана получить. Все-таки земли царские.

Можно будет в МВД прожектик отписать. В Сибирский комитет. Отделить на хрен от АГО все земли по тракту, Чуйскую степь и долину Чулышмана. Специальный Горно-Алтайский округ в составе Томской губернии сделать. Помнится мне, где-то недалече от Кош-Агача серебро в горах спрятано. В промышленных размерах. Вот Гера в моей памяти порядок наведет – отыщет. Что-то такое и про золото припоминается. И, кстати, про железо. Как бы геолога с собой прихватить, умеющего язык за зубами держать? У Фрезе выпросить студента какого-нибудь, а по дороге воспитать?

После великолепного, вкуснющего, несмотря на пост, обеда, после многочасовых споров с упертыми купцами, после божественного ужина, уже лежа на перине, я улыбнулся. Проблемы? Проблемы! Но это и делает жизнь такой интересной штуковиной. Будем бороться. Проигрывать и выигрывать. Это не Олимпиада, это жизнь. И здесь главное – все-таки победа, а не только участие.

Глава 8

Томские открытия

Подгоняли утомившихся лошадей. Двадцать пять верст от Калтайского растянулись на сотни. Бор, потом Черная Речка. Кони радовались каждой появившейся у тракта деревеньке – думали, глупые, что все, конец пути. И обижались, мотали головами, когда отряд, не останавливаясь и на минуту, продолжал двигаться на север.

Вот она – Томь. В воскресенье, третьего апреля одна тысяча восемьсот шестьдесят четвертого года, в третью, крестопоклонную неделю Великого поста, я наконец добрался к месту службы. И пока Безсонов рассылал казачков на разведку – стоило осмотреть неверный апрельский лед на реке, — я жадно разглядывал оставленный мною миллиард лет назад и сто пятьдесят вперед любимый город.

Все так же много деревьев. Как я гордился когда-то тенистыми улочками одного из древнейших городов Сибири! Особенно перед гостями из Новосибирска. Как любил проехаться по центру поздним вечером. Медленно, никуда не торопясь, разглядывая потрясающие каменные кружева старых домов.

Совсем мало железных крыш. Не торчат на горизонте уродливые коробки, в шестидесятых решившие жилищную проблему. Желтеет двухэтажка с колоннами губернского правления – главное присутственное место огромного края. В мое время – Физико-технический институт. Чуть левее недостроенная громада собора. Краткий миг узнавания – на старых фотографиях видел – и волна грусти. В двадцать первом веке там памятник студенчеству. Наверное, это важнее…

Губернаторского дома еще нет. Зато есть только что достроенная лютеранская церквушка. Две проблемы сразу – где жить и как сложатся отношения с местным пастором? Мне уже рассказали, что во флигеле домика Вивеи Соколовой, вдовы коллежского советника, где обитали предыдущие губернские начальники, ныне Мариинская женская гимназия. Не выгонять же девчонок на улицу! А с лютеранским священником все еще хуже. Гера не преминул ехидно поинтересоваться – позволено ли поводырям лгать пастырю? Я брякнул было, что ангелам и особам, к ним приравненным, общение с церковнослужителями и вовсе не нужно, мы отчет перед Богом держим. Но скрывшуюся в тайниках мозга сущность старого телохранителя моя отмазка не впечатлила. Отчет отчетом, а церковь церковью. Ее не зря Домом Божьим прозывают! Каждому ведь не объяснишь, а люди шептаться начнут – отчего это новый губернатор в церкву не ходит и с ксендзом не разговаривает? Не иначе, диаволом одержим… Добавим сюда бесовские паровые движители и получим кандидата на костер. Инквизиции-то на Руси никогда не было, ибо не нужна оказалась. Крестьяне сами справлялись. Сами колдунов и ведьм выискивали и в Ад спроваживали.

Придется обзаводиться личным… как он там называется… душевником… духовником. Главное, чтоб крепкие нервы у мужика были и язык… Лучше бы вообще без языка. И грамоты чтобы не знал. И пальцев чтобы не было… И где этакое чудовище отыскать? На каторге если только. Можно, конечно, и не увечного, но сильно от меня лично зависимого. Чтобы каждое лишнее слово в неположенном месте ему сильно боком могло выйти. Искать буду. Это важно.

С жильем-то – невелика беда. Два месяца могу и в гостинице перебиться. Потом на Чую уеду, а за лето мне дом построят. Я сюда надолго. Мне гнездо нужно, крепость и берлога. С удобным кабинетом, подземным огромным сейфом-хранилищем под архив и отдельным для ценностей. Оружейка тоже пригодится. Гостевые комнаты, хотя бы небольшой бассейн и сауна. Вдруг надо, а у меня нету…

Несколько комнат для Гинтара. Пусть он теперь и не слуга, но не выкину же я на улицу верного старого прибалта! Горничные понадобятся и слуги. Им тоже где-то жить нужно. Секретарь скоро появится, к себе поселю.

Василине с отцом и Варежке домики или квартиры снять можно. Оплачу. Они мне нужны с чистым, не замутненным мелочными проблемами разумом.

Серенькие, еще бревенчатые мосты через Ушайку. Чудно, но я и раньше о них знал. Полицейское управление с пожарной каланчой на Воскресенской горе. Там когда-то Томский острог располагался. Пока город из-за стен не выплеснулся. Сначала к речке, потом в стороны, взобрался на Юрточную гору, спустился в Пески. Вокруг Белого озера. Где-то там Соляная площадь. Сейчас, наверное, там все еще соляной рынок.

Университета на холме среди деревьев не видно. Его еще нет. И Городской больницы нет. И институтов вдоль проспекта Ленина, Почтамтская сейчас которая. А вот колонны Краеведческого музея торчат. Церкви только еще рядом нет. Значит, особняк все еще жилой. Интересно, Асташев жив? Как-то не получилось в дороге узнать. А мужик славный был, хотелось бы познакомиться, подружиться.

На месте белесого безликого кубика Администрации Томской области – красные корпуса Гостиного двора и базара. Ближе к берегу – Пески. Нижний рынок и пока еще деревянное здание трактира "Славянский базар". Дальше, между горой и рынком – часовня Иверской Божьей Матери. Над ней торчит треугольная крыша городской управы. Справа – пряничные домики на Набережной.

Столбы с проводами обрываются в середине проспекта. Телеграфа с этого берега не видно, но он там. Прямо возле резкого спуска к реке с Юрточной горы. И торговые пассажи рядом. И церкви, огромное количество крестов над городом. Господи! Спасибо тебе огромное! Я дома!

Руки чесались немедленно приняться за работу. К переправе подъехали сразу после полудня, можно было и в управу заскочить – шороху навести. Применил силу воли. Пусть ждут. Фонд требует постоянного пополнения, да и мне еще строительство дома оплачивать. Пара лишних копеек пригодится. А чем дольше ждут и нервничают, тем в большее количество монеток они оценят мое хорошее настроение.

Шучу, конечно. Главная причина не в этом. Мне человек нужен. Секретарь. Башковитый и молчаливый. И расторопный. Чтобы кухню местную досконально знал, и кто есть кто – объяснить мог. Без него я в банку с пауками не полезу. А секретаря мне предоставить другой человек должен. Вот пока я этой, первой и самой важной, встречи не проведу – нефиг в присутственное место соваться. Купцы и городская управа – дело третье. А полицмейстера я еще недельку промариную. Будем с ним через бумаги общаться. Приказам и распоряжениям в глаза не заглянешь.

Сама переправа как-то из памяти вылетела. Просто отряд, выстроенный в походную колонну, вновь пришел в движение. Под копытами Принцессы немного похлюпала вода – и вот уже полосатые столбы: граница города. Мостов еще нет. Ни автомобильного, ни железнодорожного у Юрги.

Затяжной подъем. Слева остается инородческий пригород – Заисточье. По случаю выходного дня не дымят трубы кузниц вдоль тракта. Поворот. Здесь должна быть городская больница, а за ней многочисленные здания Университета. Пока – это просто кусочек леса с тропинками для прогулок. О! А это еще что такое? Театр? Изба-переросток – это Томский театр? Что, и ложи для господ есть? По шесть штук с каждой стороны? Вот это новость…

А вот и Соборная площадь. Прямо впереди собор. Справа впереди – Губернское управление. Казакам – направо, по Большой Садовой. К казармам. Мне – налево, на Почтамтскую. Есть, правда, "Номера" и на Спасской, но Гостиный двор мне больше нравится. Да и хочется посмотреть знаменитую на всю Сибирь часовню Иверской Божьей Матери. Хоть издали. Близко подходить не стоит. Прямо рядом с ней городское полицейское управление, и велика вероятность "случайно" встретиться с бароном.