Петр Заспа - Антипиранья Страница 39

Чем вызвал у Хвостикова новый прилив гордости за свое изобретение.

Затем младший лейтенант подошел к Марии, скорбно вздохнул и предложил:

– Давайте ко мне на батарею, у нас связь есть. Сообщим о вас куда надо. И о диверсантах в тылу нужно доложить.

– Я его не оставлю! – неожиданно заартачилась Мария. – Я здесь буду ждать.

– Правильно, – согласился Федор, кивнул Турилину и сказал: – Останешься с ней. Я сам танкистам сообщу. Они как узнают, что на их машину с продуктами напали, так сюда точно танк пришлют. Ты тоже их здесь ждать будешь? – спросил он Дениса.

– Ему к артиллеристам нужно, – ответила за него Мария.

– А… ну с ними у меня тоже связь есть. Ну что там с миной, Турилин?

– Взгляните сами!

Хвостиков подошел, склонился и долго рассматривал серый цилиндр.

– Немецкая «Шпрингминен». Подумай, как ее снять. Потом у нас во рву поставим. – И хозяйственный Хвостиков полез в люльку, на ходу объясняя Денису: – Понимаешь, у меня прямо к батарее тянется заросший ров. И перекрыть его нечем. Если немцы захотят, то запросто смогут по нему к батарее подобраться. А контингент у меня не то чтобы не очень боевой. Но, как бы тебе сказать, своеобразный. И на посту уснуть могут, и немца запросто прошляпить. Несерьезный, в общем! И что им ни говори, все без толку.

Какой контингент имел в виду Хвостиков, Денис понял, как только они въехали на территорию батареи. Три крупнокалиберных орудия стояли с задранными стволами, прикрытые срезанными ветками, а между ними выглядывали и с любопытством глазели на въехавший мотоцикл молодые девушки. Все они были в полевой форме, и оказалось их так много, что у Дениса зарябило в глазах.

– Да… попробуй тут не будь франтом! – Он понимающе усмехнулся, теперь уже по-новому взглянув на Хвостикова.

Они подъехали к блиндажу, укрытому бревнами, младший лейтенант на правах хозяина распахнул дверь и пригласил Дениса войти. Внутри во всем чувствовалась женская рука. Земляной пол блестел чистотой. Единственное окно занавешено шторкой, а на импровизированном подоконнике из снарядных ящиков стояли горшки с цветами. Широкая кровать в углу застелена вышитым покрывалом. В центре единственного стола тоже стоял цветок.

Хвостиков повалился на кровать и по-хозяйски крикнул:

– Эй, девчата! А ну шустро разогрели самовар! Гость у нас!

Пока две молодые зенитчицы накрывали на стол, стреляя глазами на Дениса, Федор вытащил из угла телефон, начал разматывать запутавшиеся провода и приговаривал:

– Сейчас-сейчас! Сообщу о машине танкистам, а потом и за тебя возьмемся.

– Я сам о себе сообщу.

– Сам так сам, – согласился Хвостиков, наконец-то справился с телефоном и крутанул тяжелый маховик. – Солнышко! – томно пропел он в трубку, лишь только услышал ответ оператора. – А дай-ка мне часть Рожкова. – И, хитро подмигнув Денису, мол, знай наших, добавил: – Это говорит командир зенитной батареи Федор Хвостиков, душа моя!

Денис ухмыльнулся. Вот уж воистину, кому война, а кому бочка со сметаной! Но, дозвонившись до танкистов, младший лейтенант подобрался и, будто докладывал не меньше, чем в штаб армии, в красках описал нападение немцев на машину с продовольствием.

– Ну что ж! – Он положил трубку, потер руки и нацелился на пироги, появившиеся на столе. – Теперь можно и перекусить. Подсаживайся, пока не остыли.

– Подожди.

Пододвинув к себе телефон, Денис уверенно провернул маховик.

– Сто двадцатая! Слушаю вас, – раздался звонкий девичий голос.

Денису это напомнило фильм из детства, и он чуть было не выпалил: «Барышня, Смольный!» – но, удержавшись, произнес:

– Четыре пятерки, прошу! Капитана Беляева.

На другом конце долго потрескивали помехи, затем он услышал знакомый голос Владимира Ивановича.

– С кем говорю? – спросил Беляев.

– Владимир Иванович, это Заремба. Помните, мы…

– Денис, это ты! – удивленно и радостно перебил его Беляев. – Ты откуда говоришь?

– Зенитная батарея Хвостикова! Где-то в лесу… – В свою очередь обрадовавшись, что Беляев не то что вспомнил, а еще ему и рад, Денис кивнул Федору: – Где мы?..

– Дай мне поговорить с командиром! – вновь перебил его Владимир Иванович.

Хвостиков долго объяснял, где они находятся и как к ним добраться, затем утомленно выдохнул и засунул телефон под кровать.

– Что он сказал?

– Сказал, что сейчас за тобой приедет. – Младший лейтенант хитро взглянул на Дениса и поинтересовался: – Ничего, что я с тобой на «ты»?

– С чего это вдруг такое запоздалое беспокойство?

– Ну как же? По званию вроде как краснофлотец. Добирался к артиллеристам. А чьи четыре пятерки, я знаю – это отдел СМЕРШ нашей сорок третьей армии.

– Зря всполошился. Я не оттуда. Владимир Иванович мой хороший друг. – Денис протянул руку к пирогу и огляделся в поисках стакана. – Так мы будем чай пить?

Федор подтянул на себя стол и загадочно подмигнул:

– А чего ж чай-то? Можно и покрепче! Мои девчата на рябине настаивают. Леночка, возьми то, что у меня под рукомойником припрятано, и подсаживайся к нам! – Хвостиков похлопал ладонью по кровати рядом с собой. – И рюмочки из ящика достань.

– Нет-нет! – Денис протестующе замахал руками. – Только чай!

– А чего так? Болеешь?

– Нет. Не могу! – Денис скривился, не зная, что придумать, и понимая, что спасительное «я за рулем» здесь не пройдет. – К начальству на доклад надо.

– К начальству?! На доклад? – Хвостиков раскатисто расхохотался. – А тебе с ним целоваться что ли? – Прижав к себе подсевшую зенитчицу Леночку, он облизнулся, будто кот на сметану. – Целовать надо наших девчат.

По тому, как кокетливо улыбнулась в ответ Леночка, Денис понял, что отношения у них далеко не строго служебные.

– Нет, спасибо. Дел сегодня еще очень много. Надо светлую голову иметь.

– Нет так нет! – сдался Хвостиков. – Тогда хоть пирогов попробуй, а то девчонок обидишь.

– Это с удовольствием.

Денис вспомнил, что у него впереди действительно ох какой непростой день, и неизвестно, когда еще получится нормально поесть, а потому стесняться не стал.

Вдруг за окном просигналил клаксон, и вбежавшая девушка с карабином на плече запоздало доложила:

– Товарищ командир, там какого-то Заребу спрашивают!

Хвостиков с Денисом переглянулись и рассмеялись. Догадавшись, кто это приехал, Денис вскочил и, обгоняя младшего лейтенанта, выбежал во двор.

Владимир Иванович в офицерской форме, перетянутой портупеей, сидел за рулем открытого «виллиса» и с любопытством осматривал хозяйство Хвостикова. Он заметил, как две девушки ровняли граблями огород, обнесенный частоколом, и восхищенно присвистнул. Затем, увидев бегущего Дениса, он перепрыгнул через низкую автомобильную дверцу и бросился навстречу. Обнялись они как старые боевые друзья, вместе прошедшие трудные испытания.

– А я ведь был уверен, что ты погиб! Мы со связистом слышали стрельбу. Я надеялся, что обойдется. Хотел его в кустах спрятать и к тебе на помощь идти, а потом вдруг все стихло! А ты, значит, живой! – Беляев похлопал Дениса по плечам, осматривая его необычную форму.

– Да, как-то вот повезло.

– А я потом у Дубинина солдат взял, мы все кусты там прочесали. Вдруг, думаю, раненый где-нибудь спрятался. Про плен даже не мыслил. Знаю, что такой, как ты, застрелится, но не сдастся! Видели каждый твой шаг. По гильзам за тобой шли. А потом ты вдруг как в воду канул.

Рядом, улыбаясь, переминался Хвостиков. Беляев отпустил Дениса и протянул руку младшему лейтенанту:

– Спасибо тебе! Я уже в курсе, как ты на немецких диверсантов страху нагнал. А за этого парня тебе отдельное спасибо. Молодец. Побольше бы нам таких летчиков.

Хвостиков растроганно улыбнулся и кивнул на блиндаж:

– Заходите, товарищ капитан. Пироги еще остались…

– Нет, не могу. Ненадолго отпросился за ним съездить. После победы пироги будем есть, а сейчас – труба зовет!

Он распахнул правую дверцу для Дениса, а сам перепрыгнул за руль и рванул с места незаглушенный «виллис».

– Немцы на начальство охотятся, – продолжил Владимир Иванович, выезжая на накатанную грунтовую дорогу. – Пытаются выиграть время. Знают, что если бы не погиб генерал Черняховский, так, может, мы взяли бы Кенигсберг еще в марте. Вот и рассылают на свободную охоту небольшие группы. Вдруг повезет, удастся кого-нибудь из генералов достать, а то и сам Василевский в засаду попадет! – Беляев со злостью ударил по баранке, будто чувствуя свою вину за то, что Денис угодил в такую передрягу засад. – Как можем, боремся. Но весь тыл не прочешешь.

– Владимир Иванович, какое сегодня число?

На этот раз Беляев не удивился. Он словно понимал, что у Дениса есть важная причина на то, чтобы не знать, какой сегодня день, и непринужденно ответил:

– Первое апреля.

«Все верно», – задумался Денис. Что-то подобное он и предполагал, уже начиная разбираться в скачках гиперболы.