Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 2. Непобедимый Страница 39

Глава 10

Утро, как обычно после пирушки, встретило меня укоризненно впивающимися в глаза солнечными лучами, идеальной голубизны небом и больной головушкой.

И не только меня одного. Вчерашняя общеплеменная пирушка не ушла в полный разнос только потому, что харчи и выпивка в Вал’аклаве все-таки стоили немалую денежку, или, скорее, бронзулетку.

Но и того, что было закуплено, нам вполне хватило. Наше стойбище напоминало поле после битвы, усеянное неподвижными телами еще не проснувшихся и мучающихся от похмелья «пострадавших».

Вот сейчас они очнутся и пойдут к своему шаману за помощью. Так что по-быстрому линяем из поселка в мастерские. Типа, дело у меня там.

Вместо себя оставляю Витька, так сказать – «на кассе». Пусть занимается приемом посетителей, благо немногие имеющиеся у меня медицинские знания я ему передал почти полностью. Ну, конечно, не полностью. Про анатомию да разных там микробов я знаю побольше его. Но пожевать горькой травки и выплюнуть ее на рану, а потом перемотать это чистой тряпочкой или порекомендовать «отмачивать» свое похмелье в холодной реке он сможет и без меня. Ну а уж если случится что-то более серьезное, пошлет за мной гонца. Я буду либо в мастерских, либо где-нибудь в Вал’аклаве.

– Да не боись ты, Витек, – утешил я, спешно удирая из стойбища. – Ничего такого не случится. Так что вместо того, чтобы переживать и волноваться, покоцай закупленную на вал’аклавском рынке ткань длинными лентами. Ага, вот эту, «из травы» сотканную. Знаю, что она считается хуже «шерстяной». Только мы же не штаны шить будем. Это на бинты и перевязки, а для этого дела шерстяная ткань отнюдь не идеальна!

Так что режь эту на длинные полосы, кипяти их в отваре травок и развешивай на солнышке сушиться. Потом свернем в рулончики и зальем воском – будут пакеты первой помощи. Это чтобы прямо посреди битвы можно было пользоваться. Ну не прямо посреди, сам знаю, что «драться надо», а вот сразу после.

Зато в качестве помощницы я тебе Осакат пришлю! Ничего, будет слушаться. Ей это в наказание за несанкционированное применение колдовства! Тишка пусть тоже помогает, когда обед сварит, все равно Осакат ее припашет.

Ну вот, после раздачи ценных указаний можно и своими делами заняться. А у меня еще их целая куча в Вал’аклаве имеется. А если я не удеру с утра пораньше, сделать эти дела мне точно не дадут.

На время работы с Волшебным Мечом меня вроде как освободили от разных там ссадин-болячек и детских поносов, но чувствую, что сейчас на меня все это свалится с удвоенной силой. А мне надо было выиграть время, потому как я опять попал в настоящий цейтнот. Кор’тек уже едва ли не матом требовал немедленного отъезда, а я все еще не нашел того гада, что меня подставил. Даже на пару шагов не приблизился к разгадке этой тайны. И то, что большинство и моих ирокезов, и вал’аклавцев про то убийство уже и думать забыли (чего жалеть о смерти какого-то тихого пьяницы?), мой праведный гнев не успокаивало. Найти убийцу, можно сказать, было вопросом чести!

Но если в ближайшую пару дней я этот вопрос не решу, свою честь я могу смотать в один рулончик с обидой и чувством справедливости и заткнуть их всех оптом себе в задницу, потому как племя должно двигаться на восток, и персонально меня никто ждать не будет.

Итак, показания Стешки, увы, не обрадовали. Столько волнений и писков, а всего-то и делов, что она у меня кошелек стащила. Тот самый, в котором лежали стыренные у Пивасика золото и серебро. Кстати, не очень известные тут материалы, и то ли из-за этого, то ли она себе приданное копила, но мое злато-серебро она так и не растратила. Но разве в этом дело? Лежал-то кошелек в самой глубине моей сумки и просто так вывалиться точно не мог. Вывод: Стешка подворовывает, и я, в роли сыщика, сумел выявить самый настоящий преступный элемент! Только толку-то мне от этого? Мне не воровку, мне убийцу искать надо.

Впрочем, вся эта катавасия со Стешкой пропала не совсем даром. Напоследок, разочарованный возвращением кошелька вместо собственной невинности, в смысле – «невиновности», я все-таки догадался спросить ее о моем кинжале. Помнит ли она, где он был в тот момент, когда она обшаривала мою сумку и удирала?

– Так ты же сам его в стену бросил, – спокойно ответила девица, понявшая, что за кражу никто ее бить не будет, а законов, осуждающих «тайное хищения чужого имущества», пока еще не выдумано. – Сказал, это какое-то воинское колдовство, – «спи*цн*аз» или еще как-то!

– Это так, мелочи, чтобы нож лучше в руке сидел, – быстро ответил я на вопросительный взгляд Лга’нхи, сразу заинтересовавшегося при слове «воинский». Не признаваться же было, что втихаря тренировался в метании ножей. Этой подлой и недостойной воина дисциплине, с помощью которой (о Позорище) можно убивать на расстоянии.

– А он так еще в стенку воткнулся и задрожал! – наябедничала Стешка вдогонку.

– В какую именно стенку? – сразу уточнил я. – Ну, в смысле, у входа, там, где вино разливают, или еще куда?

– Да вот прям у самых дверей. Я, когда уходила, его видела, но трогать не стала, что я, дура, шаманский кинжал трогать?

– Ага, не дура! – на всякий случай решил я провести воспитательную работу. – А амулеты шаманские трогать не испугалась? Да ты хоть понимаешь, что, не верни я этот кошелек до следующего полнолуния, всей вашей Вал’аклаве конец бы пришел? А теперь имей в виду, если там шторма будут, бури, нашествие саранчи, демонов, неурожай или солнце, допустим, как-то утром не встанет, – это все твоя вина будет! А если сама хочешь до следующего года дожить, не кради больше у «гостей». Поняла?

Бледная, стучащая зубами Стешка усиленно закивала, – кажется, известие про нашествие саранчи, демонов и «невосход» солнца ее реально пробрало. Ну да и к лучшему. А теперь я хоть точно знаю, до какой же степени я Дебил и что нож мог взять каждый, кто входил-выходил из кабака. Знать бы только кто?

– Трудишься? – спросил я у радостно оскалившегося при виде меня Дик’лопа. Несмотря на вчерашнюю попойку и относительно раннее утро, он уже был в трудах и заботах – стальной дедок, старая школа. Больше таких не делают!

– Конечно, тружусь. Мне тут ночью большое колдовство от духов приснилось. Вот хочу попробовать.

Чего там ему приснилось и что он хочет попробовать, мне, конечно, было интересно, теоретически. Но времени, к сожалению, все это выслушивать не было абсолютно. Так что я, оглядев лежащую перед ним груду бронзовых обрезков и закорючек (небось выкраивает из небогатых запасов на опыты, собирая каждый кусочек металла), счел возможным перебить его.

– Ты, Дик’лоп, Великий Шаман, – сказал я почтительно, а главное, искренне. – И без твоей помощи мне бы никогда вылечить Волшебный Меч не удалось. Потому и я хочу отблагодарить тебя, поделившись своим знанием. Может быть, это пойдет на пользу не только тебе, но и всей Вал’аклаве, а Митк’окок больше не будет зажимать твоим мастерским бронзу!

Надо ли говорить, что подобное предложение более чем заинтересовало уважаемого коллегу, и он, оставив в сторону межшаманские реверансы и политесы, весь обратился в слух. Я вкратце обрисовал идею. Он спросил: почему так? Я заверил, что так будет лучше. Он предложил наварить компоту и обсудить этот вопрос с духами.

Нетушки. Никакого компота. Мне в ближайшие два дня нужна более чем трезвая голова и куча времени, так что проводить сутки напролет, обсуждая свои глючные видения, мне как-то не с руки.

– Мы только недавно Великое Колдовство сделали! – гордо заявил я с сомнением глядящему на меня шаману. – Духи еще на нашей стороне и возражать против нового колдовства не станут. Что назовется, прицепом пойдет. К тому же первую вещь мы сделаем как бы ненастоящую, «пробный вариант» называется. А только чтобы ты посмотрел и убедился да прикинул, чего да как. Ну или, может быть, Митк’ококу покажем, чтобы заинтересовать. Да я ее вообще с собой заберу, чтобы у тебя с духами проблем не было. А дальше, коли понравится, ты уж сам правильных понаделаешь, соблюдая обряды и ритуалы.

Дик’лопу данное предложение понравилось, хотя по праву старшего (по возрасту) шамана он все же пожурил меня за излишнюю торопливость. Ну да уж чего там, я все понимаю. Но время! Я поспешил к стоящему в противоположном конце мастерской гончарному кругу, испросил разрешение у уже знакомого шамана-гончара и взялся за работу.

Комок глины сочно чмявкнул, попав примерно на середину вращающегося круга.

У Мордуя в мастерских я так до гончарного круга и не добрался. Несколько раз порывался пролезть в мастерские Леокая и хоть там оттянуться. Но что-то меня удерживало. Может, сомнение, что меня там встретят с распростертыми объятьями? Все-таки чужак в столь священном месте, как мастерские, где шаманы творят свои чудеса, это, мягко говоря, не приветствуется. А может, сработал старый рефлекс степняка, что с глиной только бабы дело имеют? Но так или иначе, а вот не добрался. Так что осваивать местные технологии пришлось с нуля.