Адвокат вольного города - Тимофей Кулабухов Страница 39

— Плевать на слухи. Интересно Вам такое?

— Допустим. Что вы хотели за это?

— Оплата функционирования бизнеса при его полном контроле и десять процентов с оптовой цены отгруженных макров, выведенных как заработная плата директора, то есть, меня. Добываем и отгружаем понемногу, чтобы не вызывать подозрений, и чтобы не драконить прокурора и Кротовского. Работаем только с проверенными Вами людьми.

— Скромно, скажу честно. Местные каторжные главари просят пятьдесят процентов.

— Жадно и глупо, к тому же, я сделаю эти макры совершенно легальными. Внутри империи Вы вынуждены сбывать макры на чёрном рынке или действовать через мелкую розницу, а мой товар будет изначально легален для продажи внутри страны.

— И в то же время, по документам предприятие и товар будет принадлежать Вам. Так? А каковы гарантии Вашей честности, кроме, разумеется, баронского слова?

Я подцепил китайскими палочками полоску мяса в красном соусе и приподнял над тарелкой.

— А вот такова гарантия, — потряс кусочком мяса, от него отлетела красная, как кровь, капля густого соуса. — Я отдаю себе отчёт, что, если мне придёт в голову Вас кинуть через кое-что коленом и забрать всё себе, то вот на полосочки такого размера Ваши дружелюбные парни меня нашинкуют и скормят Вашим оранжевым карпам в пруду. А когда придёт следователь с вопросом, а Вы не видели, тут Аркадий Ефимович не пробегал? То Вы скажете «нет, не видели, перестал заходить». А вся Ваша диаспора дружно скажет «не понимать по-русски». И поскольку я Вам в этой схеме нужен буду живой и себе, что характерно, тоже живой нужен, то мы вместе будем удерживать баланс честности и взаимного уважения. И не доводить до греха.

Триада чуть заметно улыбнулся.

— О какой сумме инвестиций идёт речь?

— Первый шаг, это Ваш интерес и принципиальное согласие. Второй шаг, я составлю смету, причём не стану объегоривать Вас и сделку проведу вместе с кем-то из Вашей диаспоры, в частности, я прошу в помощники Игоря.

— Это будет Чен, он уже с Вами работал. Игорь будет Вашим перевозчиком. Что ж. Делаю первый шаг — мне интересно. Давайте попробуем сделать всё законным.

Не знаю сколько лет Триаде, но он старше, чем выглядит и у него большой жизненный багаж за спиной. Он не называл своего имени, Танлу-Же это его прозвище. Впрочем, я и сам такой же. Прощаясь, он внимательно смотрел мне в глаза и дольше обычного не отпускал руку. Китаец может решить, что я засланный казачок. А что? Чужак, слишком умный для своих лет, приехал из империи, втёрся в доверие. А вдруг я агент имперской охранки, пытаюсь выведать секреты китайского народа и всячески им навредить? Паранойя — нормальное состояние при его «бизнесе».

И если я дам ему повод так подумать, то меня и правда, порежут на маленькие кусочки на корм жёлтой рыбёхе, карпу, а потом подадут на обед в качестве супа.

Чёрт, как же бухнуть хочется, прямо ломает!

Подергиваясь от нетерпения, зашёл к всё тому же китайскому кузнецу, который с шумом шлифовал заготовку под кованый стул чем-то вроде наждачной бумаги. В местном мире дофига ручного труда. Не отрываясь от работы, он по-свойски кивнул мне, предложив присесть на стуле у стойки.

Что и говорить, участие в обысках повысили градус доверия со стороны китайской диаспоры, мне улыбались незнакомые девушки (а вот это вообще очень радовало), мне делали скидки и приветливо махали торговцы, дворники, подсобники и даже вечно угрюмые грузчики.

Китайцы жили изолированно. Одной из причин, почему я предложил Триаде легализацию их макров через добычу была в том, что местная регистрационная палата не зарегистрировала бы на них ни одной фирмы, им не продали бы карьер и буквально ущемляли, где только можно в юридическом плане. Даже пойти посудиться по этому поводу они не могли, потому что юристы (кроме меня, разумеется) с ними тоже дел не имели.

В местной конституции не было прописано про равенство граждан и запрет дискриминации, по той банальной причине, что у города Кустовой и его республики не было как таковой конституции. Кое-какие законы были, люди были, земли тоже, а вот конституции — нет. И никого, кроме, быть может, меня, это не волновало. Наверное потому, мать их, что у Российской империи её тоже не было и она отлично себя чувствовала. Если подумать, в моём мире у Британии и ряда стран попроще тоже отродясь не было конституции и престарелому королю было на это глубоко начхать.

Взяв со стойки черновик, принялся рисовать, пока ожидал кузнеца — эскиз своего заказа.

— И что это будет за штука? — поинтересовался улыбчивый мастер металла.

— Нужны две единицы. Можно использовать самый плохой металл.

— Подпорка для дверей? Нет? Подставка для книг? Груз для тушения утки? Пробовал утку у нас в ресторане?

— Это называется гантели, такое немецкое слово и изобретение, наверное, тоже их, — я попробовал показать жестом процесс раскачки бицепса. — Берётся в руку вот так и можно качать мышцы руки.

— Чего качать?

— Ну чтобы сила была.

— Молодой, глупый. Чтобы сила была, нужно женьшень пить.

* * *

Шаман отказался сесть — стоял в полный рост, основательно и скрупулёзно рассматривая скупой интерьер моего офиса. Взгляд и тщательность, как у сканера. Ещё и неосознанно стал так, чтобы держать в поле зрения вход, окно-витрину и меня, а за спиной у него глухая стена. Вот что значит военный опыт, мать его. Одно слово — ветеран. А в бандиты подался, потому что у самурая путь только «за сёгуна» или, соответственно, «против власти сёгуната».

— Аркадий, может, обрисуете проблему?

— Простите, задумался. Спасибо что пришли, товарищ Шаман.

Он посмотрел на меня заметным подозрением.

— Редко такое услышишь… ну — товарищ.

— А у нас в Серпухово выражение вполне себе в обиходе, — не моргнув глазом, соврал я. — Бывали в Серпухово?

— Не довелось. И всё же, какие услуги Вы бы хотели получить в качестве ответной любезности, за расписку моего, как Вы выразились, товарища?

— Вот фамилии, имена и адрес двух братцев. Контекст такой. По ним каторга плачет, вечно пьют, дебоширят, ранее судимы, приводы имеют. Их родная тётка, пожилая и богатая бабка считала этих горемык, как бы это выразиться… конченными ублюдками. И оставила