Олег Таругин - Комбриг из будущего. Остановить Панцерваффе! Страница 4

– Иди, – махнул рукой Кобрин, у которого от щекочущего ноздри аппетитного запаха ощутимо забурчало в животе. Ну да, поужинать вчера реципиенту толком не удалось, перед сном сгрыз пару сухарей с кружкой остывшего чая – и все.

Пока завтракал и неумело брился – опасная бритва и небольшое зеркальце в дерматиновом футляре нашлись в полевой сумке, так что зря переживал, – успел разложить «по полочкам» всю известную как Сенину, так и ему самому информацию относительно недавнего прошлого и ближайших планов. Ни то, ни другое откровенно не радовало. Проблема крылась в том, что всей полнотой информации о нынешнем состоянии дел на фронте комбриг, по вполне понятным причинам, не владел. «Принесенные» же из будущего знания, как выяснилось, к этому моменту практически полностью обесценились в результате произошедших изменений реальности. Какая польза знать, как все обстояло в той истории, где Смоленск пал в конце июля, если сейчас уже вторая неделя августа, а бои за город продолжаются? И РККА, и вермахт неоднократно меняли планы, несли потери, получали подкрепление, что может означать только одно: события ныне развиваются по некоему новому сценарию, о котором Кобрин просто-напросто практически ничего не знает. Только то, что известно его реципиенту, разумеется… который, так уж выходит, всего второй день на фронте…

Печально, конечно, но с другой стороны, ему никто и не обещал легкой прогулки в прошлое. В прошлый раз он точно знал, что станет предпринимать противник, какими силами и средствами он располагает, сейчас же – весьма и весьма приблизительно. Возможно, в этом и есть глубинный смысл «Тренажера»: больше никакой форы, никакого глобального послезнания, теперь думай исключительно сам? Шевели мозгами, импровизируй, учись мыслить стратегически, имея лишь общие представления о происходящем на огромном фронте. Зря, что ли, в академии два года казенные штаны просиживал? Кстати, на этот раз и выдергивать курсанта до полного завершения тренировки, каким бы оно, это самое завершение, ни оказалось, никто не станет – по той же озвученной выше причине. Никаких подсказок и предварительных «разборов полетов», как в первый раз. Сказано же: «думай сам»…

И все же самым главным, с точки зрения Сергея, оказалось как раз то, что ход исторических событий все-таки начал меняться, пусть и неторопливо, с отставанием в неделю-две, но начал! Впрочем, последнее как раз вполне объяснимо – слишком невелики пока внесенные «гостями из будущего» изменения. Нет, недопущение окружения в Белостокском выступе войск 3-й и 10-й армий и разрушение замыслов Оберкомандования относительно Минского котла – огромное достижение для июня сорок первого. Спасены сотни тысяч бойцов и тысячи единиц техники; гитлеровцам пришлось спешно пересматривать первоначальные планы «Барбароссы», что в любом случае играет против них.

Но германская военная машина, на которую работает промышленность практически всей Европы, пока еще слишком сильна и прекрасно организована. Первые потери – весьма, между прочим, существенные, в разы большие, чем предполагалось изначально! – еще никак не отразились на общем положении дел на фронте. Да и немецких генералов, к сожалению, так просто из седла не выбьешь – старая школа. Не вышло так – попробуют эдак. Хаоса же в управлении войсками РККА если и стало меньше, то, увы, ненамного. Так что подождем. И поможем, разумеется. Иначе, собственно, зачем он тут? Если теория постепенного нарастания темпоральных изменений (та самая достаточно популярная «теория внутренней кумуляции», согласно которой привнесенные извне изменения накапливаются до достижения некой «точки невозвращения», после чего будущее начинает меняться лавинообразно) верна, то с каждым новым «Тренажером», с каждым успешно прошедшим курс обучения курсантом эта самая точка все ближе и ближе!

Допивая остывший чай, успевший подернуться темной пленочкой, Сергей уже привычно порылся в памяти реципиента, выясняя, как обстоят дела с матчастью, в первую очередь горючим и боеприпасами. С удивлением выяснил, что с этим все более-менее нормально – куда лучше, чем было в том прошлом, о котором он знает. Ну, по крайней мере касаемо его бригады. К примеру, с горючим оказалось неплохо: трехтонные «ЗИСы»-«наливняки» успели затемно выгрузиться на соседней станции и шли следом за танками. Уже хорошо, не придется бросать исправные боевые машины только потому, что в баках не осталось ни капли солярки или бензина. С боеприпасами тоже терпимо, на первое время точно хватит, а там, будем надеяться, и еще подбросят: тылы прибывали разными эшелонами, порой идущими со значительным запозданием. Выгрузятся и подвезут, лишь бы под авианалет не попали, охотиться на беззащитные колонны немцы большие мастаки. Да и танки из дивизии, как частенько случалось в начале войны, никто для затыкания очередного прорыва не выдергивал. То ли не успели, поскольку они только вчера на фронт прибыли, то ли не было в этом варианте истории ничего подобного. Скорее первое, конечно… Пушкари тоже не подкачали – входящий в состав дивизии гаубичный артполк не отстал, не растянул и не растерял тылы. Недурно, даже очень недурно. Боеприпасов у них, правда, мизер, от силы на полчаса нормальной артподготовки, но и на том спасибо. Глядишь, тоже подвезут.

И все же в целом ситуация оставалась критической. Как ни пытался Кобрин «притереть» знания реципиента к собственным данным, как ни переставлял даты с учетом временно́го сдвига, выхода найти не мог. Смоленск уже не удержать. Притормозить фрицев еще на недельку – возможно, но город рано или поздно придется сдать. Причем скорее рано, чем поздно, увы. Так что насчет недели он определенно погорячился. Причем сильно. С другой стороны, в стратегическом смысле блицкриг уже практически выдохся. И, прежде чем падет Смоленск, выдохнется еще больше. Да и решение Гитлера развернуть часть войск на Ленинград и Киев, как и в прошлый раз, свое влияние оказало. А это – лишние недели, а то и месяцы, столь необходимые для подготовки сначала обороны, а затем и контрудара под Москвой. Который, как ему кажется, окажется куда как более сокрушительным, чем в известной ему истории. И лишние же гирьки на чашу весов той самой теории внутренней кумуляции – ведь никто не знает, когда суммарный «вес» изменений переборет естественную инерцию времени.

Отставив в сторону опустевшую кружку, Кобрин расстелил на столе карту, всматриваясь в нанесенные рукой реципиента условные обозначения. Перед тем как идти к своему штабу, нужно прикинуть диспозицию и собственные планы на сегодняшний день. Точнее, утро. Ну, а относительно финала Смоленского сражения в целом? Будем надеяться, на этот раз все будет по-другому! Пусть не стратегически, так хоть в тактическом плане.

Города сдавать тоже по-разному можно. Равно как и отступать.

В том числе и так, чтобы аналитики гитлеровского генштаба впоследствии пришли к мнению, что потери наступающих войск оказались слишком велики…

Глава 2

Ретроспектива. 29 июня 1941 года

В кузов отправляющейся в тыл полуторки мамлей Зыкин забирался в самом мрачном расположении духа. Даже со Степанычем толком попрощаться не дали! Нет, оно понятно, что ему в госпиталь поскорее нужно – в ране все больше свербит, кожа вокруг пулевых отверстий подозрительно покраснела, да и температура, похоже, начала подниматься, – но все равно, нехорошо как-то вышло. Ладно, хоть начальника местного особого отдела, лейтенанта Макарычева, он более-менее знал – пересекались пару раз до войны. Так что тут никакой волокиты не возникло, мурыжить его Ванька не стал, проверил документы и отпустил. Обидно, конечно, в госпитале время зазря терять, но тут уж ничего не поделаешь. Подлечиться ему определенно нужно, вон как колотит, несмотря на жаркий день…

Забравшись при помощи приданных в помощь медикам бойцов в кузов, Виктор уселся на лавку рядом с раненным в руку лейтенантом, судя по видавшему виды камуфляжному костюму – разведчиком. Повозившись, устроился поудобнее, опершись здоровой половиной спины о борт. Невежливо, конечно, сидеть к товарищу по несчастью боком, вроде как отвернувшись, но иначе станет на каждой колдобине больным местом о доски ударяться. Дождавшись, пока погрузят остальных эвакуируемых, шофер грузовика поднял борт и, проверив замки, полез в кабину.

Фыркнув пару раз, мотор завелся, и полуторка тронулась с места. Вырулив на дорогу, шофер рывком прибавил скорости. Сидящего рядом с Зыкиным бойца кинуло на мамлея, раненую грудь прострелило короткой болью, и он сдавленно зашипел, стравливая воздух сквозь плотно сжатые губы. Зар-раза! Бросив на него быстрый взгляд, разведчик стукнул кулаком здоровой руки по пыльной жестяной крыше:

– Эй, братишка, впервой за баранку сел, что ль? Не дергай так, людей везешь, не дрова! Тут раненые, ежели ты не в курсе! Правильно, тарщ младший лейтенант госбезопасности? – последнее относилось к Виктору.