Вячеслав Васильев - Ковчег Страница 4

Алиби… Не нравится мне это слово. Алиби нужно кому? Правильно – преступнику. И хоть поставленная передо мной задача на первый взгляд признаков преступления не имела, сама необходимость наличия алиби наводила на неприятные мысли…

Тяжело вздохнув, я окинул взглядом стоянку в поисках машины с номером 35–27. Искомой машиной оказался пошарпанный "Москвич-2140" красного цвета. То есть это когда-то он был красного цвета. А сейчас – неопределённо выгоревшего рыжего. На крыше багажник. На багажнике – всякая рухлядь. За рулём – дедушка-божий одуванчик.

Подойдя к машине, я, не говоря ни слова, открыл заднюю дверь и плюхнулся на заднее сиденье рядом с уже находящимся там пассажиром – невзрачным человечком неопределённого возраста и незапоминающейся внешности. Водитель молча повернул ключ зажигания. Двигатель ровно заурчал, и "Москвич" неторопливо покатил по разбитой дороге.

Путь проходил в полном молчании. Мои спутники словно воды в рот набрали, меня на разговоры тоже не тянуло. Допотопная колымага оказалась настоящей "машиной-невидимкой". Неоднократно попадавшиеся по дороге ГАИшники бросали на неё мимолётный взгляд, и отворачивались, ища на трассе рыбёшку пожирнее. В принципе, от "Лексуса" с "блатными" номерами они бы отворачивались ещё быстрее, но того они бы точно запомнили, а этот рыдван в памяти просто не сохраняется…

Придорожный указатель "Донецька область" работы какого-то местного пьяного дизайнера проехали ближе к вечеру.

Так… "Въехал в степь донецкую парень молодой"… Что-то меня потянуло на цитаты из песен и кинофильмов. Нервишки-то шалят… Начали закрадываться сомнения: А что если придётся выполнять совсем не ту работу, о которой мне сообщили? А какую? Уничтожить стратегические запасы сала? Взорвать памятник Бандере? Так Украина итак сейчас завозит сало из Польши, а памятников Бандере на Донеччине вроде нет…

Вот в таких размышлениях и проехали через пол области. Потом с главной дороги свернули на второстепенную, отличавшуюся меньшим количеством ямок по причине меньшей ширины, потом – на просёлочную, и наконец, остановились.

— Выходи, приехали, — буркнул мой сосед, и открыл дверь со своей стороны.

Я вылез наружу, разминая затёкшие ноги и потирая спину. Да… Отвык я как-то от передвижения на "Москвичах"… И привыкать что-то не хочется.

Тиха украинская ночь… Высоко в безоблачном небе висел яркий бледный круг полной луны, в серебристом свете которой была отчётливо видна пара возвышающихся рядом поросших травой и кривыми деревцами старых терриконов. На дороге, по которой мы приехали, оседала пыль, а слева ночной пейзаж украшала слепленная "из того, что было" хибара, навевающая воспоминания о фильмах, повествующих о выживании деградировавшего человечества после глобального планетарного катаклизма. Мой сопровождающий распахнул хлипкую дощатую дверь, на удивление, при этом даже не скрипнувшую.

— Нам сюда.

Я почему-то после всех этих фокусов с конспирацией и переодеванием решил, что хибара таковой только кажется. А внутри скрыт какой-нибудь суперсекретный суперсовременный центр управления чем-нибудь – если не запуском межконтинентальных ракет, то хотя бы автоматической линией по производству пиратских подделок под презервативы.

Сопровождающий достал из сумки, которую всю дорогу держал на коленях, мощный фонарь, включил его…

Увы… Хибара и внутри оказалось хибарой.

Грязные стены, какой-то верстак, куча железяк вперемешку с кучей грязных тряпок, у левой стены – большой электрогенератор, приводимый в действие движком от такого же "Москича", на котором мы приехали. Зачем тут генератор?

Картина чуть прояснилась, когда мой сопровождающий отодвинул в сторону кучу мусора на полу, и откинул оказавшийся под ней большой дощатый люк. Моему взору открылся уходящий в землю обитый неструганными досками лаз.

Если бы дело происходило в бендерштадте (народное название западной Украины), я бы подумал, что передо мной бандеровский схрон. Но здесь… Обыкновенная нелегальная, она же "чёрная" мини-шахта.

Это при Союзе шахтёры были элитой страны. Труд у них был нелёгкий, но и оплачивался хорошо. Кошельки шахтёров по толщине не отличались от кошельков грузинских торговцев мандаринами, а дом был как полная чаша.

Но Союз канул в лету, и бывшая рабочая элита постепенно превратилась в грязных нищих оборванцев, которым по полгода не выплачивают зарплату. Шахты закрывались одна за другой. А жить как-то надо… Поэтому, то тут, то там стали появляться подпольные "чёрные шахты". Всего-то и делов – пробиться в самый верхний горизонт, и рубай уголёк потихоньку… Только не забывай "на лапу" давать, кому надо…

Сопровождающий снял с одной из полок свёрток, и протянул его мне со словами "надевай". Свёрток оказался танковым комбезом. Пожав плечами, я натянул его на себя, на голову водрузил поданную каску с фонариком, а на пояс – аккумулятор к этому самому фонарику. После чего мой немногословный спутник со словами "за мной" полез в лаз. А я за ним, что ж делать… Спускаться пришлось недолго. Лаз вывел нас в горизонтальный штрек старой заброшенной шахты.

Оказалось, что спуск был только началом пути. Через час ходьбы по горизонтальным и наклонным штреками и спусков по вертикальным шахтам мне уже начало казаться, что я прошёл двадцать тысяч лье под землёй.

Никогда не понимал спелеологов. Лезть под землю, где на тебя в любой момент готовы обрушиться тысячи тонн, висящие над головой… Это не по мне. Ан нет, от судьбы не уйдёшь, испробовать этой "экзотики" довелось и мне…

Было видно, что путь местами расчищен от завалов, местами старые гнилые подпорки заменены на новые. Но следов "свежей" добычи угля я как-то не заметил. Воздух был затхлый, но лампочки у нас на шлемах, которае, как объяснили мне ещё наверху, соединены с датчиком метана, и должны мигать при опасной его концентрации, вели себя спокойно. Что было странно: Я видел по телевизору сюжет об одном фермере из здешних краёв, который бурил скважину под воду, а напоролся на старую выработку, заполненную метаном. И теперь его хозяйство полностью энергонезависимо. Чем дальше, тем чаще попадались участки с сохранившейся узкоколейкой. Тоже, в принципе, странно – ещё одна статья доходов местного населения – извлечение из заброшенных шахт всего, что можно сдать в металлолом.

Наконец за одним из поворотов тоннеля забрезжил сначала слабый, но по мере приближения всё более яркий, свет. Трудно было сказать, на какой глубине мы находимся. Да, собственно говоря, особо и не важно, раздавит тебя десять тонн породы, или тысяча.

Ещё один поворот, и передо мой открылся ярко освещённый участок тоннеля. Тут были свалены какие-то ящики, тюки… На ржавых рельсах сидели восемь человек. Шестеро из них были в дико смотревшихся в местном антураже гидрокостюмах. Двое примерно в такой же одёжке, как у меня и моего молчаливого сопровождающего. В одном из них, поднявшимся мне навстречу, я с удивлением узнал первого зама "папаши Мюллера", которого тот обычно посылал на самые ответственные участки. После короткого обмена приветствиями тот уточнил задачу, поставленную мне Константином Павловичем. То, что ранее казалось хотя и странной, но не очень сложной работой, будучи конкретизировано, обрело совсем другие черты.

Но делать было нечего… Пришлось и мне надевать гидрокостюм.

Настроение при этом было преотвратным. Откровенно говоря, давненько у меня не было такого настроения. Возможно даже, что никогда до этого момента. Я уж было решил, что хуже уже и не будет, потому как быть не может. Но изменил своё мнение, после того, как мне вручили "карандаш" — индивидуальный дозиметр, а в дополнение к нему – дозиметр наручный, стоимостью под штуку мёртвых американских президентов.

Рассудив, что вряд ли меня обвешивали этими девайсами, если бы не ожидали, что их придётся использовать по назначению, я загрустил ещё сильнее.

Наконец, экипировка была закончена, баллоны надеты, подача дыхательной смеси проверена, и, подсвечивая себе путь фонарями, наша группа из семи человек двинулась вперёд. Меня поставили предпоследним. Как оказалось, почти сразу за освещённым участком тоннеля штрек шёл под уклон. И дальше был залит водой. У самой кромки воды на рельсах стояла самодельная тележка, а возле неё – миниподъёмник. Такие сейчас можно купить в любом магазине строительной техники. Передвигаться, судя по всему, предстояло по дну – так как ласты мы не надевали, а вот грузы-утяжелители на ноги нацепили. Так и вышло. Метров через пятьдесят над моей головой сомкнулись холодные подземные воды.

Довольно скоро выяснилось, что от фонаря под водой толку мало. Идущие впереди поднимали со дна осевшую взвесь, и в мутной воде не было видно ничего, кроме оранжевого страховочного фала, протянутого кем-то раньше. Держась за него, я упорно шагал вперёд, спотыкаясь о шпалы. Метров через двести начался подъём, и вскоре мы вышли из воды. Здесь на рельсах стояла тележка-близнец той, что я уже видел раньше. На ней возвышался ещё один миниподъёмник. У правой стены тоннеля на поднятых нами волнах качалась полуспущенная резиновая лодка, в которой лежал баллон от акваланга.