Евгений Лукин - Миссионеры Страница 4

— Может, «ведут» нас, Хромой? — тихо спросил Сехеи. — Почему они не подняли за тобой погоню? Может, им как раз было нужно, чтобы ты долетел?

— Я не летел, — проворчал Хромой. — Я падал. И они это видели.

Наблюдатель, угнездившийся на скрещении мачт «Тахи тианга», через равные промежутки времени весело оповещал о том, что противника нигде не видно. Балансирный челнок уже шёл обратно — с парламентёром. По захваченному гидроплану ползали двое ребят Ити-Тараи. Вот один из них выбрался на крыло и подал условный знак. При первом осмотре ничего похожего на взрывное устройство не обнаружено.

Сехеи знал одно: это — война. Теперь уже скоро, очень скоро — может быть, через несколько дней, может быть, даже завтра… Сегодня — вряд ли, помешает надвигающийся с севера шторм. Во всяком случае, изучить и скопировать «рутианги» вечерние им не дадут.

Челнок приблизился. Все примолкли. Тяжёлые вздохи волн стали громче, пятнистые паруса шумно полоскались над головами. Парламентёр ухватился за один из свисающих с борта канатов — и вот он уже на палубе катамарана — воин из поколения Акулы. Красив невероятно. Редко встретишь такую роскошную ветвисто-сложную татуировку. Она была сравнима разве что с татуировкой Хромого, но у того узор нарушался многочисленными шрамами и ожогами. Вне всякого сомнения, перед стратегом стоял один из лучших пилотов противника.

Воины — те, что поближе — тоже рассматривали исподтишка татуировку пришельца, безошибочно читая все её спирали и петли.

Вестника звали Арраи, и повоевать он успел хорошо. Разгром первого флота… четыре сбитых машины… Один авианосец… Источник! Так вот, значит, кто сжёг «Мурену»! Да, это был снайперский залп — четырьмя ракетами в кормовую турбину… Испытывал новую технику… Потом снова фронт… шесть сбитых машин… Потерял истребитель над Тара-Амингу, пойдя на таран…

Сехеи покосился на брата. Хромой в совершенно ребячьем восторге изучал былые подвиги парламентёра. Ведь это его, Хромого, таранили над уже сожжёнными Тара-Амингу четыре года назад. Надо же, какая приятная встреча!

— Я послан к Сехеи тамахи, — без выражения сообщил вестник, глядя поверх голов.

— Я слушаю тебя, — сказал Сехеи.

Парламентёр, опешив, уставился на татуировку стратега, удостоверяющую, что перед вестником стоит именно тот, к кому он был послан. Нет, вестник явно не ожидал встретить здесь Сехеи. Совпадение…

Высокая светлокожая девчушка ласково улыбалась неподалёку. Палец — на спусковом крючке, так что резких движений парламентёру делать не стоит.

— Я слушаю тебя, — повторил Сехеи.

Вестник Арраи нахмурился, помолчал, сосредоточиваясь, и медленно, старательно, слог за, слогом выговорил какое-то нелепое, невообразимо громоздкое слово. Бессмысленный, почти непроизносимый набор звуков.

Хромой даже ухом не повёл — его интересовала только татуировка. Подростки из огневого расчёта скалились — слово показалось им смешным. Ити удивлённо оглянулась на Сехеи и вдруг вся подобралась, увидев, как изменилось его лицо.

— Кто тебя послал?

— Ионги.

Ионги… Стратег группы флотов противника, базирующихся на Ледяном Клыке. Молод, назначен недавно — вот пожалуй, и все о нём данные…

— Ты знаешь, что означает его слово?

— Нет. Мне было приказано заучить его и передать тебе.

— Ничего не прибавляя?

— Да.

«Срочно связаться со Старым, — подумал Сехеи. — Срочно…»

Только что, несколько биений сердца назад, вестник вечерних Арраи произнёс Настоящее Имя Врага, известное лишь Старым да стратегам.

— А ваши Старые знают, с чем тебя сюда послал Ионги?

— Да.

— И тот, и другой?

— Да.

— Лжёт, как вестник!.. — вспомнил кто-то в восторге древнюю поговорку, но тут же спохватился и прикусил язык.

В небе пели двигатели гидропланов. Это подошла с базы группа прикрытия. Тиуру молчал. Нигде ни одной машины вечерних. На севере всё выше и выше вздымалась облачная мгла — приближался шторм.

Сехеи подозвал связиста.

— На Руонгу передать успеем?

Мальчишка, прищурясь, оглядел рвущиеся ввысь облака.

— Успеем…

Не успели. Где-то на северо-западе, в семидесяти милях отсюда, личный связист Старого развернул рабочую плоскость своей установки под нужным углом, и луч уходящего солнца, отразившись, полетел вдоль Барьерного рифа, чтобы, ударившись в зеркало, укреплённое на безымянной скале, отпрянуть к Атоллу связи-8.

— Руонгу передаёт через атоллы! — Звонкий голос наблюдателя заставил их броситься к борту.

На фоне растущих облачных хребтов вспышки были хорошо различимы. Связист сорвал с пояса тонкий шнурок из кокосового волокна, пальцы его стремительно вывязывали узлы, значения которых он не понимал, — Руонгу передавал личным кодом Старого.

Единственный человек на борту «Тахи тианга», знающий этот код, стоял оцепенев. Машинально принял он из рук связиста шнур и ощупал узлы, подтверждающие, что вспышки были им прочитаны правильно.

«Источник (начало передачи). Старый — Сехеи. Парламентёру вечерних вреда не причиняй. Сразу после шторма плыви ко мне на Руонгу. Тьма (конец передачи)».

Старый ответил раньше, чем Сехеи успел задать вопрос.

— Шнур! — бросил он, не глядя протягивая руку.

«Источник. Сехеи — Старому, — сосредоточенно вывязывал он узел за узлом. — Сообщение принял. Парламентёру вреда не причиню. Сразу после шторма прибуду на Руонгу. Тьма».

— Ити! — позвал он, отдав шнур связисту. — Прими машину на борт. Возвращаемся на базу. Вестника не трогать, ясно?

Он поискал глазами вестника Арраи и нашёл его рядом с Хромым под присмотром ласково улыбающейся светлокожей девчушки. Вестник Арраи, несколько утратив приличествующее парламентёру ледяное выражение лица, с явным интересом присматривался к татуировке Хромого, с которым, оказывается, не раз сходился в воздушных боях на Тара-Амингу…

Что же он затеял, этот самый Ионги тамахи? Настоящее Имя Врага разглашению не подлежит. За такие вещи отстраняют от командования и отправляют «на тростник»… А откуда мог Старый узнать о парламентёре?.. И этот странный запрос четыре дня назад… И Сехеи ещё раз оглядел исподлобья посланца вечерних. Совершенно безупречная татуировка! Вот только на левой щеке правильность рисунка слегка нарушена. Что-то, значит, натворил вестник Арраи — давно, ещё мальчишкой на Детском острове. Причём что-то весьма серьёзное… Тогда почему отсутствует линия вины? Странно… Попал под особый надзор воспитателей, а ни в чём не виноват. У кого же это ещё видел Сехеи подобный рисунок на левой щеке?..

Он отвернулся и некоторое время смотрел на темнеющий горизонт, откуда плотной толпой шли навстречу ветру короткие и словно обрубленные спереди волны.

Настоящее Имя Врага… Неужели правда?..

— Европейцы, — с трудом и как бы про себя выговорил он это чудовищное по звучанию слово. — Европейцы…

Каравелла «Святая Дева»

Сорок девятый день плавания

Велико милосердие Божие — уже на второй день перед нами ангельски воссияли в морской дали паруса трёх остальных каравелл, и я вознёс молитву благодарности. Кем бы ни был послан встретившийся нам корабль-призрак — он не осмелится преградить путь королевской эскадре.

Пушечный выстрел огласил пустынные воды, знаменуя воссоединение флотилии. Однако на ликующие возгласы наших матросов флагманский корабль ответил хмурым молчанием. Позже спрошенный мною офицер рассказал с неохотой, что в пути они замечали не однажды некую дурно пахнущую жидкость, разлитую по волнам. Все сочли это зловещим предзнаменованием и прозвали её «слюной дьявола». Офицер не скрывал, что более всего на свете он хотел бы повернуть назад. Мужество явно оставило этого человека.

К вечеру Господь ниспослал нам безлюдный остров с глубокой бухтой — дать отдых усталым членам и восстановить сломанную штормом мачту одной из каравелл.

Увы, адмирал внимательно выслушал наш рассказ о дьявольском судне и исполненными гордыни словами поклялся, что теперь тысяча дьяволов не заставят его отступить. Он приказал принести дорогой ларец искусной работы и, достав из него некий предмет, принятый мною поначалу за продолговатый отшлифованный прибоем камушек, предложил нам осмотреть его.

Камушек был опоясан двумя гладкими кольцами из светлого металла. И хотя металл этот не был золотом, его блеск ласкал глаза и вселял в сердце надежду. Уже четыре больших и девять малых островов узрели свет истинной веры, но ни на одном из них жители не ведали ни о золоте, ни о каком другом металле. Якоря их лодок — из камня, оружие — из твёрдого дерева, акульих зубов и резной кости, а вместо денег — презренные раковины.

И это тем более странно, что именно здесь, согласно древним картам, должны лежать Золотые острова, где люди, будучи искусны в обработке драгоценных металлов, не знают их подлинной цены, и золото лежит брошенное за порогами хижин.