Зов (СИ) - Стерх Юрий Страница 4

Этот приказ я уже слышал, наверное, сотню раз, слово в слово, одно и то же изо дня в день! Поэтому мое внимание в тот момент всегда притуплялось, а в голову начинали лезть всякие посторонние мысли. Хотя бывали в этом однообразии и приятные исключения. Иногда становилось даже интересно, например, когда приказ отдавал наш прапорщик Арзуманян. Все, кто был рядом в этот момент, прислушивались к его бормотанию и пытались понять, на каком языке он отдает приказ наряду: на армянском, русском или на каком-нибудь только ему известном наречии. Но это, если по правде, и неважно!

Смысл всем понятен. Старшие нарядов — опытные бойцы, свой участок границы истоптан и исследован вдоль и поперек, так что приказ — ритуал. Формальность, хотя и очень важная для нашей пограничной службы: без приказа ни один наряд не выйдет на охрану Государственной границы.

Я слушал краем уха начальника заставы, а мои мысли почему-то шли совсем не туда…

Мне всегда хотелось служить на границе. Я начал готовиться к этой службе задолго до призыва в армию. Бегал кросс в интернате, в отличие ото всех, только в сапогах, а когда не было возможности бегать по пересеченной местности, брал в руки двадцатикилограммовый блин от штанги и уже с ним наматывал круги по стадиону. На уроках НВП разбирал и собирал автомат за считанные секунды с завязанными глазами, занимался самбо и дзюдо в том же самом спортивном интернате, где прожил почти десять лет.

Единственное, что меня по-настоящему расстраивало, так это то, что я не мог подружиться ни с одной собакой. Это у меня с раннего детства. Сколько себя помню, с собаками у меня война. Издалека еще ничего, а как только подойду ближе, сразу шерсть дыбом, рычание, оскал, и в итоге даже самая злая бойцовая собака, пождав хвост, убегала от меня куда глаза глядят. Я не знаю почему.

Сейчас привык, а в детстве обидно было до слёз!

А волки в зоопарке — так те вообще, завидев меня еще издалека, с визгом и скулежом разбегались в разные стороны, пытаясь залезть в самые потайные уголки своего вольера.

Друзья даже Корейцем меня пробовали дразнить, типа — взгляд вечно голодный и за собаками бегает. Но прозвище совсем не прижилось. Какой из меня кореец при росте в два метра и весе сто десять килограмм, и это в семнадцать-то лет!

Поэтому ни разу, когда я в наряде, собачек с нами не было, да и толку от них, если честно, на Правом фланге ноль. Устают, скулят, отказываются идти в гору, филонят хуже новичков.

Глядя сейчас на отдающего нам приказ начальника заставы, почему-то вспомнилось, что все тренеры в интернате мне пророчили службу в спортроте и головокружительную спортивную карьеру на мировой арене. К семнадцати годам я легко выполнил норматив мастера спорта СССР сначала по самбо, а затем в том же году и по дзюдо. Все в один голос кричали, что такой быстрый и подвижный тяж, как я, это большая редкость, и если я пойду служить в армию не в ЦСКА, а куда-нибудь в другое место, то о сборной можно забыть. Это, по их словам, два года коту под хвост. Мне много чего говорили, упрекали, ругали, давили на сознательность, жаловались отцу, а я всё равно хотел на границу!

Нет, не в армию, а именно на границу!

После отца мой кумир на всю жизнь — Карацупа! О легендарном пограничнике в библиотеке интерната я прочитал немало интересных статей и книг, поэтому еще в детстве заразился всей этой романтикой…

— Вопросы? — Степанов, закончив отдавать приказ, строго посмотрел на нас.

— Никак нет!

— Выполнять!

— Есть! На прав-во, на охрану Государственной Границы шагом марш!

Шагом марш!

Выйдя за каменный дувал, я вздохнул полной грудью.

Прекрасное раннее августовское утро, свежий воздух, горы вокруг — красотища!

Распределив порядок выдвижения, я указал всем сектора наблюдения, и мы начали движение в сторону Ворот Системы.

Поясню вкратце, что такое Ворота и что такое Система!

При внешней простоте на самом деле это сложное инженерно-электронное сооружение под названием «КС-185 Гоби». Оно тянется на протяжении всего участка границы и со стороны очень сильно напоминает обычный забор из колючей проволоки, только с небольшим козырьком сверху, а Ворота в Системе — это такие ворота с электронным замком, через которые свободно пройдет и грузовик, и танк…

Возле Ворот нас уже дожидался Казбек, отличный парень, всегда веселый, всегда с хорошим настроением и немного своеобразным плоским юмором. Родом он откуда-то из-под Нальчика. Всем друг, всем брат.

Все на заставе знали, что змеям в округе Казбек объявил войну до полного уничтожения! Не боялся и не брезговал ими совершенно. На первой точке у него была припрятанная специальная палка с крючком и плотный брезентовый мешок. Когда Казбек начинал охоту, то входил в такой азарт, что готов был ловить гадин голыми руками, приходилось его даже чуток притормаживать. Зато потом мы все щеголяли в браслетах для часов из кожи змеи под названием щитомордник, а у многих старичков в штаны были вдеты поясные ремни из кожи гюрзы.

Начальство, конечно, официально это не одобряло, но как-то раз на спортивной площадке я увидел сначала у Стёпы, а затем и у нашего замполита такой же, как и у меня, ремень из отлично выделанной кожи этой опасной змеюки. Так что Казбек снабжал ремнями всех без исключения, и офицеров, и солдат.

С ним неделю назад произошла настоящая беда: возвращаясь с Правого фланга, он сильно подвернул ногу, и теперь у него на левой — сапог, а на правой — примотанный грязными бинтами тапочек. Народу на заставе всегда не хватает, вот его с больной ногой и определи на эти две недели в щадящий для здоровья наряд: в часовые заставы.

— О, Коля, брат мой, прывэ-эт! Как я рад тебя видеть! О, и с вами тоже молодой? — радостно проорал он, пожимая нам всем руки.

— Привет, Казбек. А что, Косому тоже кого-то из молодых дали?

— Да, брат, Егорова дали, шустрый такой, как электровеник, посмотрим, какой сегодня обратно вернется! — Казбек в голос рассмеялся своей же шутке. — Вчера сам их провожал.

— Ладно, Казбек. Давай, звони кому надо и выпускай нас, пора нам!

— Всэ спэшат куда-то. Торопыги. Нэйт, чтобы с хорошим чэловэком поговорыт, — проворчал Казбек, на ходу разворачивая провод у такого же МТТ, как у меня.

Самое интересное, что этот то ли карачаевец, то ли кабардинец — я особо не интересовался, если честно, — говорил на русском совершенно без акцента. А если пытался что-нибудь этакое кавказское изобразить, то получалось у него очень смешно и совсем неправдоподобно.

Казбек подошел к специальному гнезду на столбе, вставил туда штекер от МТТ и что-то быстро затараторил в трубку, прикрыв при этом от нас рот ладонью.

Через полминуты перед нами тихо зажужжал электрический привод замка, я потянул створку ворот на себя, и мы прошли на ту сторону.

— Всё… вот мы почти и на нейтралке! Так, еще раз повторим: Серёга, ты первый! Потом Марченко, я замыкаю. Сигналы жестами все помнят? — дождавшись от них кивка, я продолжил: — Сектора наблюдения?

В ответ еще один кивок.

— Меня Саша зовут, — сказал Марченко и посмотрел на меня.

— Я знаю, Марченко, как тебя зовут! Завтра, когда вернемся, будешь Сашей, Шариком, Шуриком, кем угодно, это только от тебя будет зависеть, а сегодня ты Марченко! Уяснил?

— Да, — засопел он и посмотрел на Серёгу.

Серёга кивнул и, развернувшись, двинулся вдоль КСП по Правому флангу.

— Дистанция пятьдесят шагов!

— Есть! — пробурчал Марченко.

— Вперед!

«Ничего, — подумал я, глядя в спину молодому бойцу, — побурчит и перестанет! Имя на нашей заставе еще заработать надо. Вот вернется с Правого фланга и обязательно заработает».

Я ухмыльнулся.

Может быть, детство это всё, но вот есть традиция такая давняя на нашей заставе, и от этого никуда не деться. Офицеры ее, кстати, тоже поддерживают… правда, негласно. Ну а среди рядового и сержантского состава она просто процветает.

Вообще, в погранвойсках много есть особенного, чего нет в обычной армии. Например, сутки начинались с двадцати ноль-ноль, спать полагалось строго восемь часов, не меньше.