Пятнадцать ножевых. Том 4 - Алексей Викторович Вязовский Страница 4

— Ага, фотография на стенде «Их ищет милиция» дольше провисит. Где он обитался? Узнал?

— Обижаешь, начальник, — Дима вытащил из кармана тетрадный листочек. — Первое — место прописки. Дальше идут адреса корешей его. Но сами понимаете, это уже проверено и держится на контроле. Вот вам портрет гражданина, — он достал две успевших чуть смяться в кармане фотографии девять на двенадцать. — Только сейчас он чутка постарше и в последнее время заросший ходил.

Я посмотрел на фотографию Васьки, который оказался Василием Петровичем Сазоновым, сорока восьми лет от роду. Глянь, у него даже профессия есть — электромонтер. Узкое, испитое лицо, запавшие глаза. Почти лысый, без усов или бороды...

— Вот еще что, — продолжил Димон. — Ампула по вокзалам в последнее начал промышлять. Вроде устроился на работу в жэк какой-то, но там даже не появлялся. Тырил чемоданы у пассажиров. Поймать его не могли — больно ловкий. Или был на крючке у тамошних ментов, кто ж знает. Короче, там его тоже нет, всех предупредили. Хотя Федя сказал, что толку с этого — чуток. Мог уже и рвануть куда.

— А нельзя ли узнать, под кем на вокзалах вся эта гопота ходит? — спросил я на всякий случай.

— Один момент, — сказал Дима и исчез в недрах РУВД.

И через пару минут я услышал интересную фамилию: Лакоба. Опа! Знакомые все лица. И почему я не удивлен? Не ему ли я год назад «чинил» подельника? Зашил на совесть — должны меня в «Советской» помнить!

Глава 2

Связаться с Лакобой удалось быстро. Через Давида. Сразу после РУВД поехал к нему домой, застал чуть ли не в постели с Симой — девушка пискнула, убежала в ванную одеваться, ибо из одежды на ней была, похоже, только футболка.

Сначала “князь”, конечно, повозмущался, пошел в отказ.

— Пан, не проси. Отец запретил даже думать про этих людей. Не могу никак. Если от меня какая помощь нужна — я в твоем распоряжении.

— У тебя совесть есть? Я же не лошадку на ипподроме зарядить прошу. Лену Томилину подстрелили. Уголовник какой-то. Надо найти.

— Это ту врачиху с подстанции? — Давид побледнел. — С которой ты…

— С которой я. Да. Бери трубку, звони.

Ашхацава нашел номер в записной книжке, набрал. Последовали короткие переговоры на абхазском.

— Через час, там же, у ипподрома, — тихо сказал он, повесив трубку. Оказалось, всё же недостаточно прикрутил громкость.

— Я с вами поеду! — заявила Сима. — Тоже бандита ловить буду!

— Дело женщины — сидеть дома и ждать своего мужчину! — с пафосом произнес Давид. — Не хватало еще, чтобы какая-то юбка лезла в это!

Странное дело, но вроде как эмансипированная Сима только кивнула и с малоскрываемой улыбкой ушла на кухню. Довольный Давид начал собираться. Эх, парень, наверное, ты не слышал про принципы дзю-до. Хитрая девица будет соглашаться с твоими павлиньими возгласами, но в итоге получится, что делаешь ты как задумала она. Рассказать, что ли, анекдот про голову и шею? Не буду, пожалуй. В чужую семью лезть — только себе навредить.

Очередной неприметный хлопчик после того, как пропустил притихшего Ашхацаву на заднее сиденье, плюхнулся рядом со мной и у меня появился живой навигатор. Не как штурман стенограмму читал в раллийных гонках, но близко к этому.

Квартира была совсем другая, в районе синагоги на Большой Бронной. Сейчас там, конечно, что-то связанное с художественной самодеятельностью, не вчитывался я в вывеску, когда мимо проезжали. А дальше — во дворы. Похоже было, что начальник абхазских мафиози здесь если не живет, то часто бывает. По крайней мере, принимал он меня в комнате, к которой подошло бы название “кабинет”. Вот только книжных полок не было. Ашхацаву даже в квартиру не пустили, он остался сидеть в машине.

— Ну что, доктор, опять в карты играл? — улыбаясь одним ртом, спросил Юрий Лакоба.

— Нет, у меня другая просьба, — ответил я и достал из кармана фотографию Ампулы.

— И кто это? — мельком взглянув, абхаз отодвинул ее в сторону. Но не ко мне, а так, чтобы под руками не мешалась.

— Он стрелял в доктора со скорой. Молодую женщину, — добавил я. — Сказали, он где-то на вокзалах промышлял, углы вертел.

— Углы… уже никто не говорит так, — походя опустив на уровень плинтуса мои познания в фене, ответил Лакоба. — Нехорошо поступил, врача обижать нельзя. Особенно женщину.

— Западло?

— Доктор, ты говори нормальным языком, не переживай, я пойму, — равнодушно ответил абхаз. — А то вот так слово не так скажешь, не подумав, обидишь кого-нибудь. Ты не блатной, нет? Вот и говори как простые люди.

— Извините, — сказал я.

И правда, неловко вышло. Можно подумать, что знание фени чем-то поможет в разговоре.

— Ничего, бывает, — заметил Юрий. — Так что ты хочешь? — он снова взял фотографию и, перевернув ее, прочитал надпись.

— Найти этого человека, — просто ответил я.

— А дальше?

— Как получится. Но обещаю: помнить он эту встречу будет долго.

— Ты сказал, ты сделаешь, — припечатал Лакоба. — Иди теперь, я спрошу, может, кто и видел этого Васю. Тебе позвонят. Ампула, — хмыкнул он. — Надо же.

* * *

Ну и всё. Отвез домой Давида, наградив его подарками, которые поначалу забыл отдать. Посидели с ним еще в машине перед подъездом, пришлось рассказать во всех подробностях про концерт “Genesis”. Вот кто фанат: он даже потребовал от меня вспомнить какие песни звучали.

— Ты что, Давид? Как я могу помнить, что за песни? Их десятка два было, больше половины нового альбома, остальное — старые.

— А футболку? Почему мне не взял? Я бы деньги отдал! Эх, ты… — огорчился абхаз.

— Да не подумал просто… Ну давай я тебе эту подарю, — предложил я. — Будешь у меня, заберешь.

— Спасибо, Пан, — пробормотал восхищенный Ашхацава. — Ты настоящий друг!

Никак не могу привыкнуть к этим вывертам дефицита. Видать, гипотетическая возможность заказать на алиэкспрессе футболку любой группы с любым принтом напрочь отбила у меня этот