И опять Пожарский 3 - Андрей Готлибович Шопперт Страница 4

За всеми этими полезными занятиями Шварцкопф не переставал думать о битве со шведами на реке Нарва. Вот, зная теперь, как правильно обороняться, смог бы он на месте шведского генерала победить? Что надо было делать иначе? Не нужно было идти колонной, подставляясь под пули и картечь. Нужно было, как они сейчас тренируются, бежать на полной скорости рассыпным строем. Тогда до редута добежало бы гораздо больше людей. Но там гранаты и пушки в упор с картечью. Тоже полегло бы больше половины войска. Наверное, оставшихся хватило бы, чтобы раздавить сотню стрельцов, но те умели метать ножи и знали казачьи ухватки, ещё полегло бы половину. А ведь в засаде сидел ещё Баюш Разгильдеев. Чёрт побери. Выиграть было невозможно. Вот если бы удался фланговый охват драгунами. Но ведь там была засада. Получалась полная ерунда. Имея пятикратное превосходство в живой силе и то же самое оружие, шведы не могли победить ни при каком раскладе. Интересно, а что бы сделал князь Пожарский, если бы наступать пришлось ему?

Виктор собрал на третий день всех новичков и рассказал о том, как они будут тренироваться и жить. Согласились остаться все тридцать, и по счастью ни у кого не было срамных болезней. Людям уже выделили дома и сейчас подбирали из местных помощников по дому на первое время. Виктор предложил им посмотреть на пленных из Ивангорода, там даже ещё шесть женщин осталось, четыре чухонки из гулящих и две стряпухи, что готовили гарнизону крепости еду.

Новички уже успели наслушаться сказок про разгром всего шведского войска и переживали, что сами там не были. Всё-таки они были католиками и воевали сейчас со шведами.

– Ничего, ребята, потренируетесь вместе с нами и попадёте на следующую войну, чувствую я, что долго ждать не придётся, не тот человек Пожарский, чтобы просто так войско кормить. Войско должно воевать. И воевать так, как мы в битве при Нарве. Но учиться будем, как черти!

Событие шестое

Вильгельм Шиккард – профессор математики из тюбингенского университета, приехал в Вершилово вместе с женой и четырьмя детьми. Старшему Бруно было тринадцать лет, младшей Инессе Марии шесть. Учебный год в вершиловской школе уже заканчивался, но всех четверых детей посадили в первый класс, пусть начинают учить русский язык. Конечно, пусть учат, язык нужно учить всем, и ему, и жене, и детям. Вильгельму понравилось в Вершилово. Замечательный город, красивые дома, ровные чистые дороги, полное отсутствие нищих и преступников, а какая замечательная центральная площадь с чудесным храмом и двумя Академиями. В Академии Наук ему сразу выделили кабинет и даже табличку уже повесили с его именем на русском и латыни. Рядом был кабинет Кеплера, с другой стороны кабинет Симон Стивена. Чуть дальше были кабинеты Симона Майра и Исаака Бекмана. Весь цвет научной мысли Европы собрался в одном здании. Можно было просто зайти к любому и обменяться мыслями по интересующему тебя вопросу. Не нужно месяцами ждать ответа на письма.

Сегодня с утра его провели по фарфоровому и стекольному производству с экскурсией. Боже мой, какие замечательные вазы здесь делают. Но больше всего Вильгельму понравился токарный станок, какие полезные вещи можно на нём делать.

Сейчас перед ним сидел князь Пожарский и рассматривал его счётную машину. Он крутанул ручку, потом изменил порядок чисел и снова попробовал, но в другую сторону. Профессор молчал, ему говорили, что этот юноша очень умён, но… Откуда он знает, как работает его машина?

А потом Пётр Дмитриевич, на своём не очень понятном немецком стал рассказывать Шиккарду, как улучшить его «арифмометр». Это был шок. Словно бы этот юноша знал всё о его счётной машинке, и даже работал на более совершенной, и теперь вспоминает, как она работала и рассказывает всё это Вильгельму.

– Профессор, а вы сможете сделать большие башенные часы? – вдруг прервал сам себя князь.

– Думаю, что смогу. Мой отец был часовщиком, и я в детстве помогал ему. Более того, на ратуше в Тюбингене есть такие часы, и я их ремонтировал пару раз, – сообщил Шиккард.

– Просто замечательно! Я как раз хотел построить в Вершилово несколько башен с часами. Возьмётесь?

– А как же преподавание в школе и работа в Академии? – поскучнел Вильгельм.

– Вы, дорогой профессор, наверное, меня неправильно поняли. У нас никто не делает чужую работу, вам не надо точить шестерёнки и ковать цепи. Вам надо составить подетальный чертёж и издать его в виде отдельной книги. Так, чтобы по этой книге другие мастера смогли делать часы. И было бы очень хорошо, если бы вы сделали астрономические часы как в Праге.

Князь ушёл, а Вильгельм ещё долго сидел один в своём кабинете и размышлял и об усовершенствование «арифмометра» и об астрономических часах. Да, на самом деле умный юноша. И вечно занятой, как только он всё успевает. И откуда у него столько знаний.

Шиккард даже не успел сказать Пожарскому, что вместе с ним приехала его вдовая сестра с двумя детьми, старшему сыну было восемнадцать, и он с десяти лет помогал своему деду часовщику делать настольные часы и другие механизмы вроде музыкальных шкатулок.

Событие седьмое

Князь Баюш Разгильдеев покидал Вершилово довольный, как кот объевшийся сметаной. Да он потерял четверых из двадцати взятых с собой лучших воинов. Но сколько добра он с собой увозит. Пожарский дал, как и обещал ему с сыном Богданом по сто рублей. Каждому воину заплатил даже по двадцать рублей, а для семей погибших передал ещё по двадцать. Кроме того князю досталось сто шведских мушкетов и два десятка коней. Перепало Баюшу и сотня хороших шведских мундиров, а так же сотня пар сапог. Всех холопов можно в сапоги обуть в его двух деревеньках.

Кроме всех этих военных трофеев подарил ему Пожарский некоторые вещицы из стекла и фарфора. В сумме эти подарки тянули, наверное, на целую тысячу рублей. Но продавать их князь не собирался. Таких красивых вещей нет ни у кого из его знакомых. Теперь, принимая гостей, он сможет показывать им эти вазы и чашки, и рассказывать какой у него есть замечательный друг, князь Пётр Дмитриевич Пожарский,