Ванька 4 (СИ) - Сергей Анатольевич Куковякин Страница 4

И губы, губы алые как маки.

Уходит капитан в далекий путь

И любит девушку из Нагасаки.

И в порту Нагасаки эта песня у меня в голове вертелась, и уже когда отплыли. Никак я от её отвязаться не мог. Нагасаки, Нагасаки, Нагасаки…

Вот ведь как. Мог, мог, Владимир Семенович, тут уж ничего не скажешь. Жаль, рано ушёл из жизни, а сколько ещё мог…

Кораллы алые, как кровь

И шелковую блузку цвета хаки,

И пылкую, и страстную любовь

Везет он девушке из Нагасаки.

Что ни строчка — слово, намертво привлекающее внимание, рождающее ассоциации… Кровь, хаки, любовь… Грудь, губы, путь… Нет, гений, он и есть гений…

Сейчас мы с поручиком снова в порту Нагасаки были. Вернулся обратно в Японию наш «Воронеж».

Нижних чинов пока на борту оставили — решают, как с ними дальше поступить, а офицеры на берег сошли. Рожественский в своей каюте заперся. Никого видеть не желает. Сейчас его японская полиция охраняет, в наших с поручиком услугах он не нуждается.

Да, солдаты и матросы с «Воронежа» своих предводителей-бузотеров выдали, их куда-то в город увезли. Всё тихо и спокойно стало. Ну, так, относительно…

Вернулся капитан издалека,

И он узнал, что джентльмен во фраке,

Однажды накурившись гашиша,

Зарезал девушку из Нагасаки.

Сколько нам здесь ещё куковать — никто сказать не может. Успокоится всё во Владивостоке, вот тогда домой и поедем. Так нам было сказано.

Есть у меня огромное желание город посмотреть. Тем более, что никто этому сейчас не препятствует.

— Александр Владимирович, осмотрим местные достопримечательности?

— Не имею возражений… — последовал ответ поручика. — Могу даже в роли проводника выступить.

Во как… Тут тоже он всё знает!

У ней такая маленькая грудь,

И губы, губы алые как маки.

Уходит капитан в далекий путь,

Не видев девушки из Нагасаки.

— Тогда, пойдемте. Что время терять.

Я кивнул Александру Владимировичу в сторону города.

— Пошли.

Глава 8

Глава 8 Прогулка с комментариями

— Раньше, здесь в бухте почти каждый день можно было увидеть корабли с голубым крестом Андреевского флага…

Александр Владимирович опять разговорился. Всё — больше я его молчуном называть не буду. Может, в прежние месяцы на него так плен влиял?

— Нагасаки до войны был постоянной базой для зимовки русского флота, с отцом мы сюда часто приезжали…

Так, так, так… У меня опять, в который уже раз, возник вопрос о роде деятельности отца поручика. Может, он тут с какой секретной миссией находился? Разведчиком был?

— Российских подданных на каждом шагу тут просто было встретить. Особенно — артистов… — Александр Владимирович улыбнулся, видно что-то ему забавное из прошлого вспомнилось. — У японцев одно из главных удовольствий жизни — театр. Они тут не только в городах имеются, но даже и в деревнях. Входная плата в данные заведения самая ничтожная. Представления начинаются с утра и продолжаются до самого вечера. Сюжеты представлений — исторические, игра — правдивая, создающая полное впечатление действительности. Пришедшие в театр себя как дома чувствуют — разговоры ведут, чай пьют, закусывают принесённым с собой.

Поручик прервался. Кивнул на изрядно обветшавший дом.

— До войны здесь российское консульство было. Над воротами наш герб имелся. Сейчас, в связи с текущими событиями, его видно и сняли. Часто здесь мы с отцом бывали.

Вот, часто бывали… Поручик, ещё в Мацуяме как-то обмолвился, что его родитель здешние целебные растения изучал и методики их применения при разных заболеваниях, интересовался восточными оздоровительными системами. На этой почве он и с сэнсэем знакомство свёл. Учитель не только мог жизнь одним ударом отнять, но и умел хорошо здоровье поправить. Зачем отцу поручика часто в консульстве бывать? Про цветочки рассказывать? Точно, он сюда какие-то сведения, нужные родине, передавал, работал под прикрытием.

— Так вот, про наших артистов, — последнее слово, опять как-то с некоторой издёвкой прозвучало. — Повадились сюда наши певчие птички приезжать. Лавры пожать, йены заработать. Сами — ни голоса, ни вида приличного. Сразу бегут к консулу с просьбой в распространении билетов. Он помогает, глядишь и зала полна. Начнут петь… Публика до первого антракта еле-еле дотягивает. Ничего, они ничуть не смущаются, только перед каждым выходом краску на своё лицо гуще накладывают. Едут в Порт-Артур, тут, в Нагасаки концерт дают, едут обратно — ещё один здесь устраивают. Словно тут город полон дойных коров.

Александр Владимирович опять улыбнулся.

Между тем, мы до третьей улицы от набережной дошли. На второй, что миновали, наше консульство и было расположено.

— А, мошенников с российскими паспортами здесь сколько было… Всё якобы графы и князи… Шагу ступить некуда. В магазинах Нагасаки, тех, кто по-русски говорит, сразу два-три приказчика со всех сторон окружали. Боялись, что такой посетитель сделает бесплатную покупку.

То и дело нас обгоняли рикши, не мало их и навстречу попадалось. Мы же решили пешком пройтись, размять ноги.

— Вот здесь я первый раз в Японии подрался… Уже посещал я тогда додзё. Иду, а пьяный американский матрос ногами рикшу пинает. Сбил его на землю и свою силу показывает. Мне тогда пятнадцати не было, а матрос — здоровенный… Ничего — справился.

На лице Александра Владимировича опять мелькнула улыбка. Настроение у поручика на глазах становилось всё лучше и лучше. Полезным образом на него воздух свободы влияет, иначе и не скажешь.

— Тут всё больше публичные дома, — продолжал знакомить меня с достопримечательностями города поручик.

Подмигнул ещё лукаво при последних словах.

Нет, сюда я не ходок. В портовом городе такую экзотику намотать себе можно…

— Это — «Морской дом». Любой наш соотечественник, по какой-то причине оставшийся в Нагасаки без гроша, мог здесь переночевать, иметь стол и трезвое времяпровождение. Устроил его наш консул князь Гагарин, причем — без копейки казенных денег. Даже фельдшер здесь имелся.

Поручик кивнул на повязку у меня на рукаве. Сейчас, при возвращении домой, я был уже обмундирован как положено. Никто пока со службы меня не увольнял, поэтому выглядеть я должен был соответственно.

Имелся, правда, маленький нюанс. Глупая жаба меня за горло щекотала. Из списков офицеров меня вычеркнули и поэтому триста рублей от государя-императора мне не были положены, как всем возвращавшимся из плена российским офицерам. Ладно, зато неприятностей избежал вследствие мнимого здешнего статуса.

— Обрати внимание, Иван, на лица. Тут много полурусских-полуяпонцев.

Я внял совету Александра Владимировича. А, ведь точно…

— Ресторан «Волга». — очередной кивок поручика на дом в типичном японском стиле. — Зайдём?

Где он тут название великой русской реки увидел? Ничего вроде такого не написано — сплошные иероглифы.

— Здесь наш император со знаменитой гейшей О-Матцу познакомился…

Поручик выговорил это гораздо тише, чем минуту назад звучала его речь. Ещё и глядел при этом куда-то себе под ноги.

— Ну, тогда он ещё цесаревичем Николаем был… Пошли, русских тут любят. У нас — душа нараспашку, последний рубль и тот ребром…

В море нижних чинов так и не накормили, поэтому я принял предложение Александра Владимировича.

Обстановка в ресторане оказалась самой обычной европейской — столы, стулья. Как будто где-то на родине, за столами сидели морские и пехотные российские офицеры. Часть уже была в расстёгнутых кителях, с красными лицами и осоловевшими глазами. Разбавляли компании растрёпанные подвыпившие японки. В заведении стоял разноязыкий галдёж. На стене в дорогой раме имелся фотографический портрет нынешнего российского императора.

Глава 9

Глава 9 Всё же — прощай, Япония!

Александр Владимирович поморщился — в ресторане было здорово накурено. Да, ещё и шумновато.

Я разделял его мнение. Хоть и сам курю, но предпочитаю это делать на свежем воздухе.

— Остаемся? — вопросительно посмотрел на меня поручик.

— Да. — когда ещё в заведении побываешь, где сам император изволил откушать. Такое потом и где-то в компании можно к слову упомянуть — вот де, обедал как-то в Нагасаки в ресторане, куда самодержец всероссийский захаживал.

Круто? Не то слово…

Хорошо тут, в больших городах, пленные время проводят. У нас в Мацуяме такого не было. Некоторые даже в кимоно щеголяют. Причем, на мой взгляд, в весьма дорогих.

Пообедать у нас с поручиком не получилось. Даже заказ не успели сделать. Дверь ресторана