Американец - Рожков Григорий Сергеевич Страница 4

Затем нашлись и боеприпасы – россыпью и в пачках, а к ним и магазины с обоймами. Все, что удалось извлечь за первую пару минут, отдал Гарчуку и отослал его к старшине. Вскоре Петр вернулся еще с тремя бойцами. Выйдя на минутку передохнуть и продышаться от пыли, присел на ступеньки казармы и задумался.

Почему я так спокоен? Почему с легкостью принял окружающую реальность? Может, потому, что я всю свою недолгую, пока что недолгую, жизнь мечтал стать участником событий тех – нет, этих – времен? Эх, знать бы, почему так случилось…

Из казармы выскочили двое бойцов с очередной партией винтовок. Махнув рукой, указал им нести оружие старшине. Бойцы скрылись, из здания вышли Степанов и остальные бойцы. На мой взгляд, вопрошающий о ходе работы, Виктор скривился и с грустью заговорил:

– Пулемет вдрызг, диски тоже…

Вот это реально жалость! Без пулемета будет туго. Ага, вон на западе уже стрельбу слышно. Немцы на наряды пограничников вышли.

– Тогда бегом ко второй казарме: постараемся достать оружие и там.

Больше не говоря лишних слов, бойцы быстро направились ко второй оружейке, по пути завернув следом за собой вернувшихся Гарчука и двоих погранцов. Я, захватив свою куртку, побежал следом.

В развалинах второй казармы мы возились не так долго, как в первой – процесс был уже неплохо отлажен, – но оружия извлекли здесь меньше. Почти все винтовки были повреждены и не подлежали восстановлению, а вот пулемет был цел и… удивителен. На поверхность я лично извлек пулемет Дегтярева, пехотный, модернизированный… Да как модернизированный! Приклад поднят выше, и, видимо, внутри его скрыта трубка с возвратной пружиной, и есть пистолетная рукоятка с неплохим наклоном для удобного удержания при стрельбе. Вот те раз и два-с… Питание пулемета все так же происходило из дисков – их мы нашли дальше упакованными в слегка помятые металлические коробки по три диска.

Потом еще нашлись целых два ящика с гранатами Ф-1. А вот это хорошо! Сорок лучших в мире оборонительных гранат – это не хухры-мухры, с этим и повоевать можно. Боеприпасов удалось нарыть приличное количество. Удостоверившись, что это все и больше смысла тут лазить нет, я отдал приказ срочно возвращаться к старшине.

Нагрузившись боеприпасами и оружием, наша рабочая группа двинула не к плацу, а за штаб – так я про себя назвал здание с вывеской. Под стенами здания на земле сидели двое бойцов, в одном из них я узнал Боброва. Старшина что-то втолковывал пограничнику, дублируя свои слова указаниями на карте, и требовал от него осторожности. Это, наверное, посыльный: связи-то нет.

– Товарищ старшина, все, больше оружия не имеется. – Степанов приставил к стене ручной пулемет и коробки с дисками рядом с Бобровым. – Откопали еще два ящика гранат.

– Отлично. Степанов, оставь здесь пулемет и две винтовки с патронами и пяток гранат, а сам с бойцами хватай остальное и дуй на позиции. Так, Гарчук! Останься здесь.

Пограничники оставили «дегтяря», две винтовки с достаточным количеством боеприпасов и пять гранат старшине и отправились выполнять приказ, а я и Петр задержались.

– Старшина, вы направляете посыльного в отряд? – В голове у меня появилась мысль, как уберечь от гибели посыльного.

– Да, надо сообщить о ситуации на заставе. А что такое, товарищ инструктор? – Посыльный и старшина повернулись ко мне.

– Скорее всего, в вашем тылу уже работают вражеские диверсанты, посыльный может не добраться до отряда.

Бобров задумался, а посыльный посерел лицом.

– Есть идеи?

Прогрессивный мне попался старшина, настоящий. И главное, он не стал спрашивать: «Какие такие диверсанты?»

– Есть. По дороге передвигаться в одиночку очень опасно. От дороги нужно держаться подальше и продвигаться по лесу, по ручьям, по оврагам. Территорию вашего района, я думаю, вы знаете хорошо, сможете найти оптимально безопасный путь в стороне от дорог. И ни в коем случае не вступать в контакт ни с кем в округе, кроме солдат и офицеров, которых пограничник знает в лицо. По идее, такие меры безопасности могут помочь добраться до отряда.

– А почему думаете, что диверсанты уже работают у нас в тылу?

Рано я порадовался, что он вопросов не задает…

Слегка прищурившись, своими карими глазами старшина начал меня сверлить. В этих глазах читалось понимание, что началась война, а не провокация. Пограничники об этом точно знали и лишь ждали начала, поэтому он не сомневается в моих словах о диверсантах, – он что-то проверяет.

– Здание заставы пострадало наименьшим образом, значит, у вас должна была остаться связь с отрядом по телефону. Но вы посылаете бойца с сообщением, а не просто звоните по телефону. Поэтому я предположил, что связь по телефонному кабелю прервана, и это могли сделать только враги, перерезав кабель. А враги, нарушающие связь в твоем тылу, – диверсанты.

Эти умозаключения удовлетворили старшину.

– Запомнил, что инструктор сказал? – Посыльный бодро закивал, глядя то на Боброва, то на меня. – Вот и молодец. А теперь беги! Как можно быстрее доставь сообщение! – Боец убежал, а старшина, хлопнув себя по коленям, встал и обратился ко мне: – Ну что же, инструктор. Дай-ка мне свои документы.

Из меня как хребет вытащили. Коленки задрожали, сердце заколотилось в груди. Стало очень страшно: вдруг в документах что не так – и тогда тушите свет. Сглотнув вязкую слюну, извлекаю из куртки документы и протягиваю их старшине. Но на удивление старшина с ухмылкой возвращает мне ай-ди[3] и оставляет себе справку.

– Ага, вы, значит, спец по стрелковой подготовке? – не отрывая взгляда от справки, старшина обратился ко мне.

Вот дубина, что же ты не посмотрел, что в справке! Может, он меня сейчас прощупывает – ошибусь я или нет? Была не была!

– Да, именно так. Специалист по стрелковой подготовке и обращению с современными видами стрелкового вооружения, – отбарабанил я и протянул руку, дабы забрать справку. Если не отдаст, то спускаем паруса и сушим сухари. Нет, нет! Думаем о возвышенном и ждем конца. Отдал! Ф-у-у-ух… Сдерживаю себя, чтобы не выдохнуть так же вслух. Блин, это покруче встречи с патрулем во время самоволки будет…

– Мне некого оставить прикрывать раненых. Из тридцати пяти бойцов заставы, не считая десяти ушедших еще с вечера в наряды, в строю на заставе осталось всего пятнадцать. Четверо ранены в разной степени тяжести. Младший политрук сильно контужен. Ваш капитан тоже… У меня нет лишних людей… А вы – стрелок-профессионал… – Понятно, просит взять на себя заботу о раненых. Логично: и последнего целого иностранного офицера старается уберечь от опасности, и дополнительную, так необходимую боеспособную единицу находит для обеспечения защиты раненых.

– Я вас понял, товарищ старшина. Мне нужно оружие. – Момент истины. Момент, о котором я мечтал последние минут двадцать.

– Конечно.

Старшина взял самозарядку, пять пустых магазинов к ней и четыре пачки патронов и гранату. Восемьдесят патронов и «фенька». Великолепно! Главное – успевать снаряжать магазины. Придурок ты, Артур. Ты на войне! Тут не армейские учения, тут не клубные пострелушки в пейнтбол, и даже не страйкбол… Вокруг – настоящая война. Руки слегка дрогнули, принимая оружие. Точно, на войне… Придется стрелять и убивать. И возможно, придется умереть… Здесь. Старшина, глядя на меня, что-то прочел по глазам и, наверное, не так это понял:

– Вы что, не умеете обращаться с самозарядной винтовкой Симонова?

Все-таки детище Симонова. Это и хорошо, и плохо. Если это АВС-36, которую я просто не узнал, то дело швах, винтовка не очень надежна. Если же это нечто подобное СКС – то я в плюсе.

– Умею. Просто… – Заминка и попытка подобать нужные слова. – Это война. Все, что происходит вокруг, – начало войны, товарищ старшина…

Бобров катнул желваками и кивнул, соглашаясь.

– Так, ладно, товарищ первый лейтенант, даю вам в помощь Гарчука. – Петр быстро подхватил винтовку, на которую кивнул старшина, затарился патронами и взял одну гранату. – Петя, поступаешь во временное подчинение товарищу Пауэллу.