Наследник из Бомбея - Роман Соловьев Страница 4

уволили из газеты. Многие друзья и знакомые сразу отвернулись, а однажды на улице нас с супругой избили двое молодых людей… намекнув, чтобы я прекратил совать нос не в свои дела… Вскоре я понял, что на свете нет справедливости, если даже государство не может наказать виновного… Для чего тогда я был патриотом все эти годы, если моя страна просто плюнула мне в лицо, не сумев привлечь к ответственности влиятельного убийцу дочери…

Англичанин немного помолчал.

— Может выпьете? — предложил я.– Есть хорошая русская водка…

— Налейте, — кивнул Джозеф.

— Я попрошу принести еды с камбуза.

— Нет. Не нужно. Просто налейте водки.

Хантер выпил пол рюмки и слегка прослезился.

— Крепкая…Разрешите раскурить трубку?

Я кивнул.

— Ваши матросы обыскали меня, но не забрали мою трубку и кисет с табаком…

Англичанин закурил и продолжил рассказ:

— Я устроился в другую газету, продолжая собирать по крупицам сведения о виконте. То что я собрал за год, с лихвой бы хватило на три пожизненных срока. Это не семейка, а настоящее исчадие ада. И старик Гаррисон Мельбурн, и его сын, насильник и убийца… за ними просто тянулся кровавый след. Но Мельбурны — влиятельная олигархическая семья Британии. Когда я понял, что по закону ничего не добьюсь, то выследил убийцу своей дочери, когда он был один дома и хладнокровно застрелил… В доме я нашел дневники, подтверждающие это страшное преступление и еще несколько подобных… А еще обнаружил письма из Бомбея, от сына виконта. Его сынок Джеймс жил в богатом поместье в Индии. К тридцати годам он лично казнил двенадцать повстанцев в западной колонии…

— Вы передали эти дневники в Скотланд-Ярд?

— Тогда я испугался. Не за себя, за супругу…

Англичанин пустил дым колечком и продолжил.

— Как только старик узнал о смерти сына, его частично парализовало. У старого судовладельца оставался единственный наследник — внук Джеймс из Бомбея. Он написал письмо и вызвал Джеймса в Лондон. Но еще один бунт в индийской колонии не позволил Джеймсу вовремя приехать. Месяц назад старик скончался и теперь уже Джеймса вызвал адвокат для оформления наследства. Но для начала младший Мельбурн должен был уладить какие-то дела в Афинах, где я и встретил Джеймса, тридцатилетнего избалованного ублюдка и наследника огромного состояния… В письмах он писал отцу, что лично стрелял в мятежных колонистов. Одну деревню приказал в назидание сжечь, загнав в сарай всех, даже маленьких детей…

— Я догадываюсь… вы наверняка решили убить и Джеймса…

— У нас, журналистов, очень развитое воображение… с некоторыми вещами еще можно смирится, но с другими совершенно невозможно… когда я читал в письме, что этот ублюдок с пяти шагов снес картечью из ружья голову шестилетней девочке в индийском селении, у меня закипала кровь в жилах… Для чего нам строить мощную империю на крови чужеземцев? Британия грабит далекие земли, угнетает местное население для того, чтобы припеваючи жили два десятка олигархических семей… Я заманил Джеймса на морскую прогулку и убил так же, как и его отца. Посмотрел в глаза и выстрелил в лоб. Я утопил его труп в море. Забрал документы наследника и уехал в Константинополь, напросившись на «Исмаил», тот корабль, который вы недавно уничтожили.

— И где документы наследника?

Англичанин бережно вытащил из внутреннего кармана пачку с бумагами и положил на стол.

— Здесь все. Документы, письма от старика Мельбурна и адвоката. Джеймс покинул Англию в десятилетнем возрасте, вместе с семьей. Когда ему было семнадцать, его родители развелись и отец вернулся в Англию. Джеймс проживал в Бомбее с матерью, которая скончалась два года назад.

— То есть у Джеймса нет никакой родни в Англии?

— Только кузены, которые не видели его с десяти лет. А еще без хозяина сейчас осталось огромное наследство с особняком, судоверфью и шестнадцатью торговыми фрегатами… так что решайтесь, господин Никитин. Для вас выпал уникальный шанс, внедриться в самое сердце Британии…

Англичанин задумался:

— Прошу, дайте мне карандаш и листок. Я напишу пару имен лордов из Парламента, которые выступают против войны с Россией. Думаю, это может пригодится…

— Я не очень верю в такие подарки. Вы буквально подготовили нам путь для внедрения.

— Я еще раз повторюсь, что империя, мощь которой основана на крови иноземцев — рано или поздно падет. Преступления британцев перед мировым сообществом — чудовищны. Родина Шекспира, Байрона, Диккенса — превратилась в кровавого завоевателя. Обычные англичане не хотят войн и захвата чужих земель. Крови жаждут ястребы из верхушки, лорды Генри Палмерстон, Каули и еще несколько известных имен… На «восточный поход» уже потрачено почти 50 миллионов фунтов стерлингов… это настоящее безумие. Они называют Восточную войну — защитой бедных турков, которых обидели варвары-русские. Образумьте наконец эту циничную, лживую и двоедушную Британскую империю.

— Вы прекрасно осведомлены, господин Хантер. Раз уж вы настроены против правительства Британии, может согласитесь поработать с нами?

Англичанин вздохнул и покачал головой:

— Нет. Я рассказал вам все, что знал. А теперь прошу выдать мне заряженный пистолет.

— Вы твердо это решили?

— Человеку нужно жить ради кого-то или ради великой цели. Иначе его жизнь превращается в обычное биологическое существование…

— Но у вас же осталась супруга?

— Эльза умерла полгода назад. Думаю на этом наш разговор исчерпан. Если решитесь на эту великую авантюру — действуйте быстрее, наследника давно ждут в Портсмуте…

Я достал из бушлата пистолет и патрон. Положил оружие на стол и взглянул в глаза англичанину. Он был серьезен и сосредоточен. Даже с благодарностью кивнул.

— Не боитесь, что я выстрелю в вас? — тихо спросил англичанин.

— Нет. Я тоже хорошо чувствую людей.

Я набросил бушлат и вышел из каюты. Через минуту внутри каюты раздался приглушенный выстрел…

В Севастопольский порт прибыли, когда вахтенный отбил четвертую вечернюю склянку. Капитан Верещагин еще раз грустно осмотрел повреждения на корабле и показал на причал:

— Андрей Иванович, кажется, это по вашу душу.

На причале меня уже ждал посыльный из штаба.

— Павел Петрович, за сколько починим фрегат?

— Неделю, не меньше…– вздохнул капитан.– Однако дали мы турку сегодня прикурить…

Я устал и вымотался за сегодняшний день. Наш фрегат изрядно помяли, но все же не критично. Зато вражеские боевые потери — два линкора, восемь убитых, тридцать четыре пленных, среди них капитаны судов. У нас только четверо раненых.

Однако если меня ждал посыльный из штаба — наверняка случилось