Алексей Вязовский - Сэнгоку Дзидай Страница 40

- Эмур Ясино - меня охватывает азарт

- О! Это очень интересный человек. Ясино - прославленный ниндзя из провинции Ига!

- Что за вздор - я облегченно вздыхаю, наконец Саюки прокололась - Это мой вассал, спас меня раненного из засады. Служил еще моему отцу верой и правдой!

- Если бы он вас спас, то дышал бы обеими ноздрями - качает головой девушка - А сейчас у него работает только правая, да и цвет век поменялся от третьего к четвертому тону.

- Ну, ладно - решил я включиться в эту игру - А почему ниндзя?

- Если приглядеться, то можно увидеть между всеми пальцами обеих кистей старые, маленькие шрамики. Дедушка рассказывал, что пальцы ниндзей провинции Кога разрабатывают, вставляя между ними листки бумаги. Учитель дергает листок вниз, а ученик должен успеть сжать и поймать бумагу. Часто они не успевают и листок разрезает кожу.

Шерклохолмщина какая-то. Японский дедуктивный метод. Я пригляделся к рукам Ясино и разумеется, никаких старых порезов не заметил. Как вообще можно увидеть что-то между пальцами далеко сидящего человека??

- Хорошо, а почему прославленный?

- На правом запястье Ясино-сан давний след от укуса леопарда. Только один человек в школе Кога-рю жил с леопардом, чтобы овладеть "звериным" стилем боя. Его знают во всей Японии и зовут...

- Саюуки-кун, ты не утомила своей болтовней, господина дайме? Скорее принеси еще сакэ! - за всеми этими загадками, я и не заметил, что игра в Крокодила закончилась и вернулись две мои гейши, которые сейчас с фальшивыми улыбками строго смотрели на ученицу. Та низко мне кланяется, шепчет на прощание "Берегитесь Хандзо!" и убегает из комнаты.

Тем временем Ёсиацу Сатаке подвигается ко мне ближе и предлагает поговорить наедине. Ага, созрел, значит, для разговора. Косясь на Ясино, я первым выхожу из зала. Вслед за мной идет тесть. Куда бы податься? Решаю подняться в верхнюю комнату донжона. Уже темно, слуги зажигают фонари. Сёдзи задвинуты, мы одни.

- Ты очень изменился Ёшихиро - сразу берет быка за рога Ёсиацу - Я хорошо помню тебя по жизни в Мино. Я помню, за кого выдавал свою дочь. И я не узнаю тебя. Клятва пяти обещаний, бесчестная победа при Хиросиме... Кто ты Ёшихиро?! В тебя вселился ками??

/ Ками -- духи в синтоизме/

- Вот послушай, что мне пишет Тотоми - дайме клана Сатаке достает из рукава свиток с письмом и зачитывает - Так, ну это личное... ага, вот. "...Не знает как правильно завязывать кимоно, расспрашивал иезуита о летоисчислении по христианскому календарю - один из слуг Родригесса наш шпион и подробно пересказал беседу, придумал, как записывать и считать цифровые иероглифы коротко и быстро, еще десяток странностей..." Я не могу понять твою Клятву. Японец не мог придумать подобное. Мои соседи пишут мне, что мой зять сошел с ума или продался португальцам, но я не верю в это. Сегодняшний японец не мог догадаться отдать власть Императору. Но вот завтрашний, еще более верный и преданный Богам потомок - так и должен был поступить!

А мой тесть - проницательный человек. Что же мне ему ответить?

- Сражение с Огигаяцу. Как ты мог догадаться использовать пушки? Это против всех законов Бусидо!

- Ёсиацу-сан - поежился я под прямым словно копью взглядом тестя - Меня ударили пикой по шлему, я потерял сознание, а после того, как очнулся, ничего не помню. Откуда мне в голову приходят странные мысли и идеи. Вот, например, я недавно понял, что огнестрельное оружие рано или поздно вытеснит традиционное снаряжение самураев. Тот, кто первый будет готов к этому - победит в войне провинций!

- Как ты сказал? Войне провинций? Очень удачное выражение. Ты знаешь, что регенты объединились против нас? Три дня назад, Яманоути, вассалы Уэсуги, вторглись в мою провинцию Симотдзуки. Дайме клана Асина, Морикиё Асина вчера прислал письмо. Он сожалеет, но вынужден объявить мне войну. Чем купили его Ходзе и Уэсуги, не знаю, наверное, пообещали отдать домен Хитати. С севера и запада на меня идут три армии! Больше ста тысяч человек, Ёшихиро!

- Три?! А кто третий?

- Сам Уэсуги Кэнсин! Во что ты втравил меня?! Еще месяц назад я был в ладах со всеми, честно управлял кланом. А теперь меня и мою семью ждет смерть или позор бесчестья! И перед тем как моя голова будет насажена на кол и оплевана врагами, я хочу, я требую правды!

- Говорю же, меня ударили по шлему

- Я не верю в эти сказки! Десятки раз видел раненых в голову, потерявших память, но то, что вытворяешь ты...

Мы с напряжением уставились друг на друга. Что делать? Мысли разбегались словно тараканы при включенном ночью свете. За сёдзи раздался спасительный кашель.

- Ну, кто там еще?! - дайме Сатакэ явно пребывает в гневе

В комнату с поклоном вошел Эмуро Ясино.

- Что тебе? - грубо спросил Ёсиацу-сан

- Срочное секретное сообщение для Ёшихиро-сама - Ясино - само спокойствие

Эмуро подходит, вступает на помост и наклоняется к моему правому уху. Я готовлюсь слушать, но вместо этого начальник охраны подносит к губам кулак и резко дует в него. В глаз Ёсиацу втыкается маленький дротик. Дайме кричит от боли, хватается за меч, а Ясино, не глядя на него отбрасывает трубку, зажатую в кулак, и левой рукой быстро вытягивает из правого рукава удавку. Одно круговое движение и веревка обвивает мою шею. Только сейчас я выхожу из ступора, пытаясь ослабить петлю, но самурай уже падает мне за спину, взваливая меня на себя. Ёсиацу Сатаке еще пытается вскочить, одновременно вытащить меч и дротик из глаза, увы, ни тому, ни другому не суждено случится. Изо рта дайме идет белая пена и он падает на спину. Я тоже лежу на спине, а подо мной стягивает удавку Ясино. Пытаюсь подсунуть пальцы под тонкую веревку - бесполезно. Ударить назад локтем - не получилось. Воздух заканчивается, сонные артерии перестают качать кровь в мозг и я начинаю биться как рыба, вытащенная из воды. Сознание плывет и я из последних сил делаю вид, что потерял создание. Закрываю глаза, обмякаю. Для достоверности даже нижнюю челюсть роняю вниз и пускаю слюни.

Эмуро отпускает удавку, переваливает меня через себя, встает. Пинает труп Ёсиацу. Я слегка приоткрывают глаза. Вот сейчас, хороший момент, пока он спиной ко мне. Я приготовился вскочить, вытащить с криком мечи. Но тут в комнату входят три фигуры в черном. Темные куртки с капюшонами и масками, штаны и таби цвета сажи. За спинами - короткие мечи в квадратными гардами.

- Этого в мешок - кивает на меня Ясино - Сатаке отрубить голову. Уходим через подземный ход. И быстро, пока самураи внизу не протрезвели и не подняли тревогу.

Я зажмуриваю глаза и делаю вид, что нахожусь без сознания. Меня освобождают от мечей, связывают руки, засовывают в длинный мешок, после чего взваливают на плечи. Слышится свит меча и хруст. Третий ниндзя отрубил тестю голову.

Глава 21

Год милостью Божией 1538, вторник 7 августа, писано в день святого Бернарда мученика и папы и других святых,

Католическая миссия, Киото.

Его высокопреосвященству, генералу Ордена Иезуитов, Игнатию Лойоле

От отца-инспектора Ордена Иезуитов в государстве Ниппон Томаса Верде.

Игнатий!

Нет времени на церемонии, возможно, это последний шанс передать весточку о наших делах на этих проклятых Богом островах. Только что принесли тело Доминго Переса, единственного священника миссии - он так изуродован и изрублен, что у меня путаются мысли, дрожат руки и я не уверен, что смогу закончить это письмо. И даже если наш конюх, японец из новообращенных, сможет добраться до Кюсю и передать послание адмиралу, то Диего Беа потребуется год, чтобы доплыть до берегов Испании и вручить письмо лично в твои руки. Боюсь, к тому времени меня может не быть в живых. Нет, я не страшусь встречи с Создателем - все в Его воле. Страшусь я огромной угрозе нашему делу и Матери Церкви.

Примерно два месяца назад я отправил известного тебе пресвитера Филиппа Родригисса с заданием к князю северных земель Датэ. Дайме клана был готов принять христианство в обмен на большой займ, который мы были готовы предоставить всего под 10% в месяц. Увы, Филипп застрял в домене Сатоми - это на полуострове Босо. Если, Игнатий, ты взглянешь на карту, что я передал с прошлой оказией, то увидишь этот торчащий огурец на востоке Хонсю. Вскоре события понеслись вскачь. Не прошло и месяца, как погибает дайме Сатоми и его сын, Ёшихиро, начинает войну с соседями. Родригесс идет на риск и обещает нашу помощь в обмен на разрешение построить католический храм в Тибе, столице Сатоми. В тот момент я его поддержал - ведь это был бы всего лишь третий храм во всей Ниппон и первый на главном острове! Трудно переоценить эффект от такого события - сотни тысяч спасенных душ, новые молельные дома... Кто же знал, что из-за этого решения все пойдет наперекосяк. В обмен на храм, Ёшихиро требует дать ему порох, ядра, картечь, а также корабельные пушки! Родригесс соглашается и отправляет с армией Сатоми нашего главного артиллериста - Хосе Ксавьера. С помощью пушек дайме разбивает в пух и прах вражеские войска. Десять тысяч язычников отправляются прямиком в ад! В тот момент меня вот что насторожило. Мы привыкли, что любой прогресс в военном деле исходит из Европы, но сейчас я вынужден признать - ниппонцы нас опередили. До сих пор еще никто не додумался использовать пушки не в морском сражении и не при осаде, а в сухопутной битве, да еще так массировано. К этому письму прилагаю отчет моего шпиона о баталии при Хиросиме.