Дорога к иным мирам (СИ) - Шорников Александр Борисович Страница 40

Перво-наперво ему был с поклоном вручён ещё один тубус с письмом от Луффаро. А вот дальше начались странности. Как только они остались одни, у теро вдруг сразу изменился тембр голоса, вместо спокойного и бархатистого он вдруг резко сместился на октаву вниз.

То, что голос вдруг изменился — это всё мелочи, но землянин почувствовал как на него стали сильно ментально «давить».

Пару минут посланник пытался его банально загипнотизировать его. Под конец, чувствуя, что он никак не может взять над ним контроль, незадачливый гипнотизёр вытащил несколько плохо ограненных драгоценных камней и стал их демонстрировать землянину.

Наконец Сергею это надоело. Он, протянул вперёд руку и взял один из каменей из его руки, это был кварц, который здесь котировался наряду с драгоценными камнями.

Землянин с минуту любовался на игру света, по-прежнему не обращая на словесные команды подчинения, которые продолжал бубнить теро.

Выждав ещё минуту он небрежным движением руки крутанул камень на столе, ещё несколько секунд полюбовался на вертящийся юлой камешек, потом поднял глаза на озадаченного теро.

— Милейший! Не надо испытывать на мне своё исскуство!

Никитин лениво отмахнулся от начавшего, что то говорить в своё оправдание теро.

— Не нужно считать меня дикарём! Я не хуже вас знаю все эти трюки с подчинением других, и поверьте сам могу делать такие штучки…

Теро при таких словах напрягся и вновь попытался, сказать нечто невнятное в свою защиту, но Никитин ленивым взмахом ладони вновь прервал его и продолжил:

— Я честно говоря ожидал от Владыки несколько другого… — землянин несколько раз прищёлкнул пальцами подыскиваю нужное слово — скажем так… отношения к себе. То, что вы пытались здесь сделать, несколько странно для меня.

Землянин повернулся спиной к посланнику и несколько раз прошёлся мимо окна. После чего уселся в кресло и взмахом руки, предложив своему незадачливому собеседнику присаживаться на стоящее рядом с ним другое кресло, продолжил:

— Я привожу свою армию, что бы освободить вас от захватчиков, а вместо этого посланник Владыки старается взять под контроль мой разум.

На лице теро выступили крупные капли пота, Сергей мысленно смехнулся, господин посланник попал в очень неприятную ситуацию. Сказать, что его послал на такое дело Владыка, он не может по определению, а если он скажет, что он выкинул сей фортель по своей инициативе, то это может стоить ему головы.

Молчание затягивалось… Теро тяжело присел в предложенное ему кресло стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Поверьте, я не новичок в политике и хорошо понимаю, кто вас мог послать. Можете передать Владыке, что я добью кочевников, но я сам буду руководить этой компанией и я не нуждаюсь, ни в чьих советах. Единственно, что я прошу, что бы теро в Новом городе подчинялись мне.

А Владыке ты скажешь что меня ни на миг не оставляли телохранители и не было возможности уединится. Тем более что я делаю это всё-таки для вашего народа…

Всё что здесь произошло, останется, разумеется, между нами.

Теро облегчённо вздохнул и встав благодарно поклонился ему, после чего испросил его разрешения отправится обратно к Владыке. Землянин, разумеется, не стал ему в этом отказывать. На пороге теро вдруг неожиданно остановился и, обернувшись к нему, негромко сказал:

— Я твой должник кесантор.

Никитин, молча, кивнул головой, принимая его обязательство, теро вновь поклонился и, распахнув дверь, вышел.

Дальше началось то, что Сергей, откровенно наплевав на сыпавшиеся почти каждый день истерические требования Владыки быстро покончить с «грязными кочевниками», просто напросто закупорил им все выходы с этого огромного поля и ждал.

Огромного, но не для такой массы конного войска. Которому, к тому же, надо было, чем то прокормиться и кормить и поить своих лошадей. Проход к озеру теперь сторожили уже две катапульты, одну из которых спешно собрали в городе и сейчас собирали ещё две и которые напрочь перекрыли кочевникам проход к воде.

Конечно, на поле и в округе вокруг было несколько колодцев, включая три в особняке, где не так давно располагался его отряд. Но для такой большой массы нелюдей и их лошадей этого было мало.

Землянин лично проверил все баррикады, которые закупоривали проходы в Новый город. Возле каждой такой пробки дежурило по пятьдесят пехотинцев и столько же арбалетчиков. Кроме того на крышах близлежащих зданий он расположил по двести стрелков-теро.

Кроме его бойцов возле каждого прохода в город было ещё человек триста вооружённых чем попало теро. Таким образом, половина войск у него отдыхала, а вторая несла вахту.

В течении следующих нескольких дней кочевники нападали. Нападали в нескольких местах сразу стараясь прорвать оборону, закидывая баррикады горящими факелами. Но мало кто из поджигателей успел добежать до баррикады и бросить туда факел. Были, конечно, смельчаки, были, но как то быстро кончались.

Если не считать недовольного всем происходящим владыки и от которого каждый день с курьером приходили письма с упрёками что он долго возится с этим сбродом. То самыми большими проблемами для землянина стали две проблемы — сотни разлагающихся трупов иликов и их лошадей и как ни странно теро.

Если ближние к баррикадам трупы удавалось кое-как закапывать, перекопав поле перед баррикадами большими траншеями и скидывая туда трупы. То со второй проблемой было много сложнее.

Многие теро вступившие в сформированные боевые отряды буквально рвались в бой. Никитину временами казалось, что не только у иликов ферромоны своим действием усиливают

их природную кровожадность, но и у теро.

Воодушевленные чередой непрерывных побед, обитатели города буквально рвались в бой, видя как лихо и с большими потерями для врага, они отбивали все его атаки.

Сергей несколько раз собирал самых авторитетных из теро и объяснял им свои мотивы — что он хочет истребить кочевников с минимальными потерями для его войска и теро. Те слушали, соглашались с ним, но на следующий день всё начиналось заново.

На четвертый день, когда на одной из баррикад уже отбили очередное нападение кочевников и те откатывались назад из окон одного из зданий, вдруг как то неожиданно выскочило сотни две, чем попало вооружённых теро и с воплями бросились догонять кочевников.

О чём думали эти безумцы, для Никитина так и осталось тайной. Глядя на их порыв другие, тоже захотели их поддержать и землянину, пришлось даже развернуть шеренги назад и преградить щитами и копьями движение впавшую в боевой раж толпу.

Если бы сейчас на них напали кочевники то у них был шанс прорваться, но кочевники были заняты горсткой безумцев, которые с завываниями бежали прямо в их лагерь.

Правда добежать до него этой группе так и не удалось, не удалось. Тысячи стрел, потоком обрушились на теро, и несколько минут спустя всё было кончено.

Этот день запомнился Никитину больше всего в этой компании. Крики кочевников добивающих уцелевших смельчаков или правильнее было бы их назвать безумцами. Яростные крики теро которые рвались им на помощь, пронзительные вопли женьщим чьи сыновья и мужья сейчас там умирали. Землянин даже приказал арестовать нескольких особо крикливых и харизматичных крикунов и посадить в погреб.

Кочевники выместили свой страх, на телах убитых теро издеваясь над их трупами. Некоторые кочевники даже демонстративно стали вырезать и поедать сердца погибших. Что вызвало новые крики озлобления со стороны теро.

Никитину надоело смотреть на все эти мерзости, и он приказал зарядить баллисты несколько заранее припасёнными круглями ядрами, которые были щедро пропитаны составом смолы и нефти.

Выставив баллисты на прямую наводку, он дал команду на пуск. Небольшие пылающие ядра долетели почти до начала лагеря и, подпрыгивая, вкатились в лагерь, поджигая всё на своём пути. Одно особенно удачно попало в большой шатер, отчего он сразу вспыхнул.

Сотни лошадей с диким ржанием заметались по лагерю, снося там всё вокруг. Катапульты стреляли, непрерывно добавляя суматохи во весь этот ад. Теперь уже теро радостно кричали,