Здесь вам не равнина... - Алим Тыналин Страница 40

Даже если у меня получится вылезти из трещины, то потом не хотелось бы оставаться в горах без палатки и припасов. Это тоже очень короткий путь к быстрой гибели. Я поднял голову, прикинул расстояние до выхода.

Нет, слишком высоко. Скорее всего, длины не хватит. Не буду рисковать, оставляя рюкзак здесь. Придется сначала забраться самому хотя бы наполовину, потом втащить груз наверх и оставить на промежуточной точке в стене.

Так, все решено. Нельзя медлить. Скорее наверх. Я взял ледоруб в правую руку, а ледовый крюк в левую. Замахнулся и вонзил ледоруб в стену повыше.

Для правильного удара его надо брать наизготовку, в этом положении его можно будет быстро еще раз зарубить, если начнется соскальзывание. Проверил, хорошо ли ледоруб засел в стене.

Штычок ледоруба вбил в склон, чтобы он работал, как упор для руки. Клюв отвернул от моего тела, чтобы не получить травму в случае падения. Получилось крепко и надежно. Я начал потихоньку подниматься небольшими шажками.

Техника восхождения на ледовые стены у меня была отработана еще в прошлой жизни. Передние зубья «кошки» я тоже забивал в стену сильным ударом ноги, проверял, хорошо ли держатся и потом опирался на них при восхождении. Правой рукой вонзал ледоруб, потом ледовый крюк и все по очереди.

Поднявшись на несколько метров вверх, я вкрутил в стену ледобуры, зацепил на них веревку. Чуток отдохнул и пополз дальше. И хорошо сделал, что застраховался. Едва я прошел еще немного, как от стены отломился кусок, в который я как раз воткнул ледоруб и полетел вниз.

Я потерял опору для ног и тоже ухнул вниз. Меня удержали только ледобуры. Плюс еще я успел зацепиться крюком, а потом и ледорубом. Отдышался, хотя перед глазами все потемнело от ужаса.

Кусок льда, который я сорвал, ударился о мостик и полку, на которой я недавно стоял, снес ее часть и полетел дальше. Исчез в темноте и только секунды через три до меня донесся глухой грохот удара. Это какая же там высота, раз он летел до дна так долго?

Ладно, от таких случаев никто не застрахован. Я взял себя в руки и полез дальше. К счастью, больше падений не было. Вскоре я добрался до полки, расположенной выше меня, правда, гораздо уже и меньше той, на которой я стоял раньше. Здесь я чуточку передохнул.

Постучал по ледовой стене выше меня, проверяя на прочность. Ну-ка, милая, скажи, удержать ли ты меня? Или тоже попытаешься обмануть и уронить в пропасть?

До мостика, который я наметил себе следующей точкой своего маршрута, подниматься надо вдвое больше, чем до этой полочки. Я постоял, посмотрел на него и подумал, смогу ли я до него добраться. Выше мостика темнели стены и еще пару мостиков, а над ними манящее отверстие выхода из трещины. Добраться до него для меня теперь желаннее, чем взойти на Эверест.

Я поглядел на свою руку, не дрожит ли от усталости. Во время следующего подъема надо напрячь все силы, чтобы снова не повторился обвал части стены. Я представил картину, как лед обламывается полностью, как раз, когда я ползу по нему и огромной массой идет вниз, увлекая меня за собой.

Потом поежился. Брр, очень непривлекательная картина. Очень непозитивная. Мне бы сосредоточиться на том, как я вылезаю из трещины, вот о чем надо думать. Потом упрямо тряхнул головой и снова вонзил ледоруб выше.

— Ну давай, Сохатый, вперед. Нечего здесь сидеть и сохнуть. — голос прозвучал глухо и тихо, но все-таки достаточно уверенно.

И я полез дальше. И выше.

Вскоре весь процесс взбирания наверх превратился в механическую рутину, повторение одних и тех же действий, как у робота. Удар ледорубом, подъем противоположной ноги, удар зубьями. Потом удар ледовым крюком. Подъем другой ноги, удар зубьями.

И вслед за тем по новому циклу. Опять удар ледорубом и все повторяется опять.

Правда, иногда я прерывался, чтобы закрутить ледобуры. Вскоре у меня закоченели руки, но я продолжал упрямо ползти вверх. Когда до мостика, к которому я стремился, осталось совсем немного, я остановился передохнуть, хотя к тому времени уже совсем не ощущал рук.

Кроме того, ступни ног, которые постоянно пришлось держать напряженными, чтобы упираться зубьями в стену, тоже ныли от боли. По сути, вес моего тела почти полностью размещался на зубьях «кошек». Если хоть один из зубьев сейчас обломится, я могу тут же свалиться вниз.

Ползти дальше не хотелось. Я стоял, слушая, как мое тело вопит от боли. Усталость и страх коварно нашептывали в ухо, что все это напрасно.

Что я зря и совершенно самонадеянно отправился в это сольное восхождение. Что даже если мне удастся выбраться их проклятой пещеры, то кто даст мне гарантию, что я не провалюсь в другую? И уже там мне не удастся отделаться такими незначительными ушибами и царапинами, и я получу что-нибудь посерьезнее. А уже тогда меня никто не сможет спасти и я навсегда останусь в горах, а совершенно черная трещина станет для меня последним пристанищем.

Один из зубьев «кошки» на левой ноге вдруг оторвался от стены, нога скользнула вниз. Хорошо, что я держался на стене всеми четырьмя конечностями и только поэтому не слетел вниз. А потом на меня накатила холодная ярость.

— Заткнись, сука, — сказал я себе. Вернее, своему внутреннему голосу, который пытался развести во мне пораженческие настроения и ему это вполне удалось. — Заткнись, тварь. Хватит скулить. Собери волю в кулак и лезь дальше. Да, ты сам виноват, что попал сюда, но это не значит, что это только твоя вина. Так случилось, и тепррь ничего не исправишь. Ты просто должен сделать это. Иди вперед и не смей оглядываться.

Это помогло. Паника прошла, я полез дальше, не обращая внимания на боль в ногах и окоченевшие кисти рук. Когда до мостика осталось совсем чуть-чуть, пришлось сделать небольшой рывок, чтобы добраться до него. Но это у меня получилось. Я наконец-то забрался на мостик и в изнеможении лег на холодный снег.

Потом снял рукавицы и растер кисти рук, пока не почувствовал покалывание. Затем заставил себя подняться, подползти к стене и вкрутил туда очередные буры. Если мостик сейчас обвалится, то я хоть не полечу вниз вместе с ним.

Некоторое время