Ревизор: возвращение в СССР 19 - Серж Винтеркей Страница 40

* * *

Москва. МГУ. Деканат экономического факультета.

— Добрый день, Виктор Афанасьевич, это начальник управления капитального строительства Министерства автодорог РСФСР Костенко Николай Иванович. Хотелось бы с вами один вопрос обсудить. Можно по телефону?

— Да-да, слушаю вас.

— У вас на втором курсе учится моя дочь Светлана Костенко. К сожалению, она подружилась с некой девушкой по фамилии Быстрова, по поводу поведения которой у вас сегодня будет проводиться комсомольское собрание…

— Это верно. Будет такой вопрос в повестке.

— Буду вам очень признателен, если мою дочь не будут вовлекать в эту историю. Она выступит среди первых и осудит поведение Быстровой.

— Это хорошо. Это будет правильным поступком с ее стороны. Думаю, всё будет в порядке.

— Очень вам признателен! Если моё управление капитального строительства может как-то помочь в обучении студентов, вы только скажите. Экскурсии в министерство, стажировки, практики — я всё организую. Запишите, пожалуйста, мой номер телефона.

* * *

Шёл на комсомольское собрание, я, конечно, без большого энтузиазма. Становится звездой скандала мне совсем не хотелось. Пусть, вроде бы, на моей стороне и правда, и поддержка комсомольских лидеров, но к чему мне все это? Дура, все же, Регинка, со своими странными идеями обрести в моем лице покровителя за секс. И со своей не менее дурацкой местью.

Собрание факультета вела сама Луппиан. Присутствовали Самедов, наш декан, Эмма и ещё несколько преподавателей факультета.

Друзья провели большую работу, собрали устные свидетельства многих людей. Жанна их все зачитала с конкретными фактами и фразами. В итоге, все дороги привели к самой Регине. Но и молва сделала своё дело. Слухи, как обычно и бывает, обросли такими подробностями, которым сама Регина удивлялась, периодически выкрикивая: «Я такого не говорила никогда!».

После вступительной речи комсорга факультета начались обсуждения. С места вскочил Ираклий и активно затряс рукой. Но, к моему огромному удивлению, руку подняла и Светка Костенко. Причём, на неё Луппиан указал подошедший к сцене декан и Жанне ничего не оставалось делать, кроме как дать ей первой слово.

— Светлана Костенко, второй курс. Я думала, — начала она, — что всё это шутка. Я не ожидала, что это зайдёт так далеко. При мне Регина Быстрова никогда не говорила, что Павел Ивлев приставал к ней. Если бы я такое услышала, конечно, я бы сразу сделала ей замечание. Очень жаль, что я не смогла вовремя пресечь распространение этих нелепых слухов.

— Хорошо, — пыталась понять, как вести себя дальше Луппиан. — А что говорила при тебе Регина Быстрова?

— Что она нравится Павлу Ивлеву, и он хочет с ней близких отношений.

При этих Светкиных словах я схватился за голову. На весь факультет!.. Только этого мне не хватало.

Булатов похлопал меня по плечу, пытаясь успокоить. Тут Ираклий, наконец-то, добился слова.

— Я расскажу, как было, — эмоционально начал он. — Всё было при нас. Быстрова сама вешалась на Ивлева и не понимала никаких вежливых намёков с его стороны, что она ему неинтересна. Он счастливый отец, у него жена и только что родились близнецы. Он даже стал в столовой садиться подальше от нее, но она все никак не могла угомониться. Приставала и приставала. В итоге, когда она его совсем достала, ему пришлось с ней поговорить. Уж не знаю, что он ей сказал, но она с тех пор держалась от него подальше, а по университету поползли эти бредовые сплетни. И с чего она, вообще, взяла, что он от неё чего-то может захотеть⁈ Кто видел его жену, и как они друг на друга смотрят, над этим бредом просто посмеялись. Галия красавица, у них настоящая любовь!

— Так а что Регина от него хотела? — спросила Жанна.

— У меня лично сложилось впечатление, что она его пыталась соблазнить, чтобы он ей помогал. Все, кто знают Павла, согласятся, что он способен на многое в поддержке своих товарищей. Но он любит свою жену и нам видно было, что ему не нужны подобные отношения с Региной!

Затем поднял руку наш староста.

— Всё это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Мы подходили к Быстровой, мы тебе, Паш, не говорили, — посмотрел он на меня, — но мы пытались пресечь эти сплетни в зародыше. Что ты нам ответила? — повернулся он к недовольной Регинке, скрестившей и руки, и ноги и сверлившей его взглядом. — Что это не наше дело. Вот, сейчас это стало делом целого факультета. Вот, ответь, пожалуйста, с чего ты взяла, что нравишься Ивлеву?

— Он сам мне говорил! — выкрикнула Регинка.

— Когда? — ошарашенно поднялся я.

— Во сне! — крикнул кто-то со стороны старших курсов.

— Ну, всё понятно! Сама влюбилась, а говорит, что он! — начали хохмить старшекурсники.

— Нечего выдавать желаемое за действительное!

Шутки, смех со всех сторон. Но, что характерно, не злые.

Регинка зажалась, насупилась, но не ревела.

— Ещё раз, — взяла в свои руки собрание Луппиан, — Регина, будь любезна, объясни нам, с чего ты взяла, что нравишься Ивлеву и он хочет с тобой близких отношений?

Регинка молчала.

— Я правильно понимаю, — продолжала давить на неё Жанна, — оснований для таких утверждений нет?

Регинка не ответила.

— Молчание знак согласия! — крикнули из зала.

— Получается, что ты опорочила имя честного человека, порядочного мужа и отца? — не дождавшись реакции от виновницы мероприятия, Жанна торжественно продолжила: — Это серьёзный проступок. Мы не можем оставить его без реакции. Товарищи, какие будут предложения?

Предложения выкрикивали от самых кровожадных до отшлёпать по попе.

Что интересно, Регинка присутствия духа не теряла, и когда высказывались сурово, например, за исключение из комсомола, она резко оглядывалась, посмотреть на предложившего это, как будто запомнить хотела. Точно, не в себе девка. Я бы со стыда уже давно сгорел. А этой как с гуся вода.

На сцену к Луппиан поднялась Гаврилина, что-то шепнула ей и ушла.

— Товарищи, предлагаю, — вернулась к своим прямым обязанностям Жанна, — объявить студентке первого курса Регине Быстровой, в соответствии со статьей седьмой Устава ВЛКСМ, строгий выговор за распространение заведомо лживых сведений. Это серьезная мера, но я вынуждена учитывать то непонятное упорство, которое она нам демонстрирует, откровенное нежелание признаться в совершенной ошибке и извиниться за