Юрий Корчевский - Бей! Корсар из будущего Страница 41

– Я ничего не скажу! – зло промычал Антонин.

– Палачи выбьют у тебя признание! Увести мерзавца!

Гвардейцы потащили по коридору упирающегося Антонина, подгоняя его тумаками, еще двое понесли на задний двор труп.

Мы остались втроем – я, Тонино и управляющий.

Управляющий, глядя вслед гвардейцам, растерянно развел руками.

– Как меняются люди! Я же брал хорошего, исполнительного парня, постепенно повышая его в должности. Ведь это он после поваров пробовал блюда, прежде чем подать их дожу и его семье. Ума не приложу! Какой позор! Это и я виноват – просмотрел мерзавца!

Мы разошлись. Ночью я спал беспокойно, беспричинно просыпался в холодном поту и с гулко бьющимся сердцем. Мне казалось, что ко мне или к Эмилио крадется убийца.

Я встал и выглянул в коридор.

Рядом с дверью бодрствовали гвардейцы. Один одобрительно мне подмигнул.

И после этой ночи Эмилио быстро пошел на поправку. Кормил я его уже разнообразно, но продукты по-прежнему приносили с рынка.

Видя, что состояние наследника улучшается, я отпросился у управляющего – надо же и к соотечественникам сходить, узнать – как у них дела, да и им спокойнее будет. Мне великодушно разрешили.

Я шел по переходам дворца в сопровождении гвардейцев, любуясь красотой внутренней отделки, роскошные стены и потолки расписаны художниками. Я рассматривал статуи в нишах, мельком глядел на фрески с изображением Девы Марии, картины гениев живописи – при случае попрошу Эмилио рассказать о них.

Мы покинули дворец через боковой выход, и вот – я свободен! Вышел на центральную площадь – пьяцца Де Феррари, оглянулся. Герцогский дворец из розового и белого мрамора с возвышающейся над ним знаменитой Башней Народа с развевающимся на ветру большим флагом олицетворял процветание и власть Генуэзской республики. «Эх, мой бы «Кэнон» сюда!» – размечтался я.

Довольный, что все пока складывается неплохо, я вприпрыжку помчался на рынок, надеясь отыскать там купцов.

Хоть и знали купцы, что я во дворце дожа, но все-таки встретили меня с распростертыми объятиями.

Мы поговорили с часок о торговых делах. И я был рад, что торговля худо-бедно идет. Все-таки Генуя – город богатый, портовый, и здесь бывают купцы со всех концов света.

Пообещав быть на корабле через недельку, я поспешил во дворец дожа: ведь меня здесь ждал Эмилио и, я надеялся, – награда.

А еще через недельку состояние здоровья Эмилио и в самом деле улучшилось настолько, что он уже свободно гулял по коридорам дворца в сопровождении двух гвардейцев – во избежание нового покушения.

В коридоре я встретился с дворцовым управляющим. Он улыбался и выглядел довольным.

– Может быть, тебе это будет интересно. Антонин рассказал все – кто заплатил ему деньги, дал яд. Просто поразительно – это человек из влиятельной в Генуе семьи. И надо же, такое совпадение – он вчера утонул в Генуэзском заливе. Какое несчастье!

А сам при этом хитро улыбался.

– Я практически закончил лечение Эмилио. Думаю, теперь и придворный лекарь доведет дело до конца. Я же чужеземец и в Генуе проездом.

– Видно, тебя привела в наш город сама святая Дева Мария!

– Не иначе. Но я все же не прочь был бы получить обещанное вознаграждение.

– Я передам его светлости синьору дожу твою просьбу. Я служу семейству Джакопо Дураццо-Гримальди уже много лет, привык к семье, а Эмилио люблю, как родного. И благодарен тебе. Позволь пожать твою руку.

Мы обменялись крепким рукопожатием.

Еще два дня я наблюдал за Эмилио, и к вечеру третьего дня за мной пришел сам управляющий.

– Тебя и Эмилио ждет синьор Гримальди. Прошу следовать за мной.

Одет сегодня управляющий был торжественно. Новые бархатные камзол и штаны, поверх камзола – белое жабо вокруг шеи.

Меня провели в большой зал.

Войдя, я остановился, а Эмилио прошел вперед – к креслу, в котором сидел дож, поприветствовал и обнял отца.

Дож повернулся ко мне.

Среднего возраста, на висках – седина. На нем была пурпурная мантия с воротником из меха, на груди золотой знак на цепи, вроде солнца – издалека было и не разглядеть. На голове – шапка-колпак в форме рога, ноги – в красных башмаках.

– Вот ты какой, московит! Мне сказали, что ты хорошо знаешь наш язык, умен и сведущ в лечении. Любопытно! Я представлял себе московитов другими.

– Варварами? – спросил я по-итальянски.

Дож сморщился:

– Может быть, не так грубо, но похоже. Кто сейчас у вас кесарь?

– Иоанн Четвертый Васильевич.

– Надо бы посольство отправить, выказать симпатию. Глядишь – и торговлю взаимовыгодную наладим.

Управляющий кашлянул.

– Ах да! Я отвлекся. За излечение сына от тяжкой болезни я обещал награду и сдержу слово.

Дож хлопнул в ладоши.

Из боковой двери в зал вошел дюжий гвардеец, а за ним – служанка или рабыня в легких, просвечивающих одеждах.

– Благодарю тебя за спасение сына. Прими обещанный слиток золота.

Гвардеец подошел ко мне и вручил поднос, на котором тускло поблескивал золотой слиток размером с ладонь. Я взял его в руки и поклонился дожу. Хм, а слиток не больно-то и тяжел – меньше килограмма будет.

– И еще – прими от меня в знак личной благодарности эту рабыню, отныне она твоя.

От удивления я чуть слиток не выронил. Зачем она мне? Лишняя головная боль. Однако отказаться от подарка дожа – значит нанести обиду. Этого я не хотел. Кто его знает, как отреагирует дож на отказ, а я пока на его земле, и корабль друзей – в порту Генуи. Ладно, потом разберусь с живым подарком.

Я снова отвесил поклон и рассыпался в благодарности в стиле восточных купцов, с трудом подбирая соответствующие случаю итальянские выражения. Дож благосклонно выслушал, кивнул.

– Предлагаю тебе службу придворного лекаря с приличным жалованьем, а чтобы знания твои не пропали втуне, можешь занять место профессора медицины в городском университете.

От этого предложения я сразу же благоразумно отказался, сославшись на наличие семьи на родине.

– О, семья – дело богоугодное. Но если ты передумаешь, двери моего замка для тебя всегда открыты.

Я понял, что аудиенция закончена, и попятился задом к дверям; рабыня последовала за мной.

В коридоре я перевел дух. Золото – это хорошо, но что мне делать с рабыней?

Ее лицо закрывала кисея. Я откинул ее. Смугловатое, миловидное личико, стройный стан, и молода – лет восемнадцать-двадцать.

– Ты кто? – спросил я по-итальянски.

– Летиция.

– Хм, имя-то французское.

– Меня купили у французского купца, он и дал мне это имя, – ответила Летиция, смягчая французским акцентом неважный итальянский.

– Ты из каких земель?

– Египет, на родине меня звали Малика.

– Летиция мне нравится больше. Ладно, чего здесь стоять, идем на корабль.

Мы с Летицией в сопровождении гвардейцев пошли к выходу из дворца. Жаль, что я так и не успел попросить Эмилио показать мне его и рассказать о картинах великих генуэзцев. Ну что делать – вернусь же я когда-нибудь в свое время? И тогда непременно приеду сюда туристом – тем интереснее будет сравнить прошедшие за века изменения.

Мы вышли на площадь. В последний раз окинув взглядом величественный дворец Дожей, я пошел в порт, рабыня неотступно следовала за мной. Потерялась бы она в толпе, что ли? Нет, идет как привязанная.

Купцы встретили меня восторженно.

– Ура! Юрий вернулся. А у нас новости – товар удалось распродать. Постой, это что еще за девка на палубе?

– Подарок мне от дожа. Золото дал, как обещал, за излечение сына и еще вот эту девицу в придачу.

– Баба на корабле – к несчастью, – безапелляционно заявил Кондрат, – из-за нее же команда передерется.

– Не мог же я отказать дожу, когда он дарил ее мне.

– Это так, – вынужден был согласиться Кондрат. – Вот что – определи-ка ее на постоялый двор пока. Каюта одна и маленькая, на палубе матросы приставать начнут. Мы все равно на обратный путь товар закупать будем, тогда и заберем – неделя у тебя есть.

– А дальше ее куда девать?

– Продай.

– Подарок же. В Генуе продам – слухи до дожа быстро дойдут.

– Вот незадача. Ладно, дай хоть золото подержать.

– Держи, за погляд денег не берут.

Кондрат взял в руки слиток, взвесил его на ладони и покачал головой.

– Недорого ценит дож здоровье и жизнь сына.

– Ты лучше вспомни, как я еле ноги унес из Флоренции, не заработав ни гроша.

– И то – твоя правда. Давай обменяем его у менял на деньги да товар купим. По приезде расторгуемся и вернем с наваром.

– Забирай.

– О! Соединим с нашими деньгами – весь трюм забьем. Тут у них товар интересный, думаю, у нас влет пойдет: ленты для украшений, чулки, украшения из кораллов, мыло. Статуэтки диковинные еще есть из мрамора, только тяжелы очень, да и боюсь – найдутся ли покупатели?