СССР: вернуться в детство 2 (СИ) - Владимир Олегович Войлошников Страница 41

У бумажек были серии, номера — всё как положено, и даже заранее проставленные синие печати.

В ордерах значилось:

РСФСР

Исполнительный Комитет Свердловского Районного Совета депутатов трудящихся

02.05.1984 года

Выдан гражданину такому-то (этот, который первым из семьи значился, потом назывался «главный квартиросъёмщик»)

на семью из стольки-то человек, на право занятия жилой площади (количество квадратов), состоящей из стольки-то комнат в ОТДЕЛЬНОЙ квартире

по адресу микрорайон Юбилейный

дом № 22 корпус № — квартира № (у нас были 107, 108 и 109)

Основание выдачи ордера: Решение (был ещё вариант «распоряжение», и, если честно, я не очень видела разницу) Райисполкома от 01.05.1984 года № (435, 436 и 437, соответственно)

Внизу полагалось две подписи.

«Председатель Райисполкома» расписаться уже успел.

«Зав. отделом по учёту и распр. жилой площади» — тут тётя с гнездом лихо подмахнула витиеватую роспись. Вот, значит, кто она такая.

На обратной стороне поимённо указывались все будущие жильцы, внизу тоже уже расписался какой-то бухгалтер — и снова тётенька с гнездом.

В корешки вносилась примерно та же информация — ну, логично, должны же они как-то запоминать, кому и что выдали.

— По сроку сдачи ожидаем к десятому июня, уточнять можно в месткоме, — сказала она напоследок, — или позвонить в исполком, там подскажут. После сдачи дома в течение двух недель вам нужно будет переехать, — она вздохнула. — Мы, конечно, постарались сделать как лучше, с учётом пожеланий семьи, но… как бы нам по шапке не настучали за отселение ребёнка от матери.

Пока все были заняты беседами, я повернула к себе техпаспорта́. Ну, как я и подозревала! Обе наши будущие квартиры выходили в один крошечный аппендикс коридора. В моём прошлом будущем этот тип планировки стал фактически преобладающим в Иркутских девятиэтажках, и, с началом перестройки и буйства преступности, люди начали массово скидываться квартирами и ставить на коридорчики мощные железные двери. Безо всяких согласований, конечно. Где-то на это смотрели спокойно, где-то — судились и требовали всё убрать, вернуть к первоначальному виду…

А если без самодеятельности?

Я потрогала зав. отделом по жилью за рукав:

— Извините…

— Да, я слушаю? — мадам улыбнулась мне, не переставая скорбно держать брови домиком, от чего эффект получился очень своеобразный.

— Посмотрите сюда, пожалуйста, — я подвинула два техпаспорта к ней поближе, — получается, что вот это — смежный коридорчик? Между квартирами?

Все сразу надвинулись поближе.

— Да, верно.

— А нельзя ли нам вот здесь установить дополнительную дверь? В таком случае мы с мамой будем жить как бы в общей квартире. Пусть разделённой на две, но по сути — вместе. И если возникнут какие-то вопросы — вы сделали всё, что могли в данных условиях. Обеспечили совместное проживание.

— А действительно, — сказал кто-то из комиссии. — Ну-ка, Николай Петрович, глянь!

Из последних рядов протолкался мужик, заглянул через плечо тётеньки с гнездом:

— А что, это с… можно! На этом… этаже никаких там… нету этих… — дядьке явно не хватало связок в речи. — Можно и поставить б… дверь, ети её…

— Значит, выпиши дверь и поставь, распоряжение будет, — сказал ещё один дядька.

— Вот видите, — обрадовалась главная тётя, — одна голова — хорошо, — «А две — мутант…» — подумала я, но тётя продолжила в духе времени: — а коллектив — сила! В таком случае, в оба техпа́спорта будут внесены соответствующие изменения и переданы через местком. Через недельку зайдёте, заберёте.

Комиссия немедленно пришла в весьма благостное расположение духа. Ордера вручали торжественно, с пожиманием рук. Дядька в роговых очках фотографировал эти знаменательные моменты, впрочем, как и всю процедуру. И тут кто-то умный предложил, раз уж так всё здорово получилось, выйти на улицу, чтобы финально сфотографироваться всем вместе, с малышнёй и со всеми этими товарищами партийцами, а то в квартире нам было больно уж тесно.

На улице мы поймали соседа, который пару раз щёлкнул всю толпу, так что дядька в очках тоже был запечатлён для истории (я надеюсь, что случайный «фотограф» не сбил никакие настройки, а то это вам не телефоном снимать и даже не кодаковской «мыльницей», тут техника сложная, почти как космический корабль, а результат будет известен только после проявки). Отдельные граждане пожелали сфотографироваться персонально с бабушкой, некоторые — с молодыми мамами и их пупсиками, а кое-кто — даже со мной.

Короче, нафотались мы всем составом в разнообразных комбинациях, пока плёнка не кончилась.

— Вы нам хоть парочку фотографий подкиньте на память, — лучезарно улыбнулась я дядьке в очках.

— Конечно-конечно, — радушно ответил он. — В пятницу, через неделю, подходи на заседание месткома, я подготовлю.

Фотограф-любитель, однако.

Вокруг нас снова собралась толпа. Соседи выглядывали с балконов, спрашивали: что случилось? Многие поздравляли. Кое-кто, разумеется, и завидовал тоже, но тут уж что поделаешь. В конце концов мы распрощались с исполкомовцами и пошли домой. Чувства переполняли всех просто через край!

Даша смотрела в свой ордер, осознавая масштабы:

— Сорок четыре… Это ж какая у нас квартира будет?

— Ну, смотри, — сказал Наиль, — Эта у нас сорок восемь — вся.

— А та сорок четыре только жилой! — поднял палец Женя. — А ещё коридор…

— И туалет, и кухня! — торжествующе подхватила мама.

Я думала, Даша от волнения задохнётся. И предложила:

— Наиль, пошли в магазин? Надо хоть шампанского бутылочку купить. А мне лимонада.

Отметить.

Потом мы немного успокоились, и все вместе, даже бабушка, прогулялись до двадцать второго дома. Стоял он в самом низу Юбилейнской сопки, у дороги.

— Болото рядом, — цыкнула зубом бабушка. — Летом комаров будет…

— Да не будет сильно много, — рассудительно сказал Наиль, — подъезды-то сюда, на сухую сторону.

— А если на девятом этаже квартира? — испугалась вдруг бабушка.

— Так лифты же! — хором воскликнули мама с Женей.

— А сломаются они?

— Ну, всё! — драматическим голосом возвестила я. — Будешь сидеть как царевна Несмеяна в башне, пока Сивка-бурка не прилетит.

Все засмеялись, и бабушка сбавила накал волнения.

Мы стояли на пригорке, около стоящей выше по склону пятиэтажки, и с этого возвышения хорошо просматривался весь двор последней достраивающейся секции, огороженный секционным бетонным забором. Отсюда было отлично видно все движения внутри ограды; судя по всему, шла финальная подчистка территории.

Что могу сказать, особым благоустройством здесь не пахло. Строители строили. В их компетенцию входило собрать за собой «отходы производства», организовать бордюры вокруг предполагаемых газонов и подъездную дорогу к дому. И то я была не уверена, что это та же служба работает, может, какие-нибудь автодорожники.

А вот установкой качелей, песочниц и грибков над ними, равно как и лавочек, должно было заняться домоуправление — позже,