Валерий Большаков - Позывной: «Москаль». Наш человек – лучший ас Сталина Страница 42

Четверка «яшек» Кудымова бросилась на «худых», завязав с ними бой, а «Петляковы» продолжили сближаться с кораблями противника.

Когда до немецко-финской эскадры оставалось около пяти километров, Раков подал команду:

– Внимание! Цель видите? Сейчас будем делать боевое развертывание! Слушать всем! Звеньям перестроиться в колонну! Удар нанести по плавсредствам звеньями с пикирования! Два захода. Как поняли? Я – «Ноль десятый»!

– Я – «Ноль седьмой». Понял.

– Приготовиться! Начали!

«Пешки» перестроились в колонну звеньев. Головное звено легло на боевой курс, и небо вокруг него мигом загустело хлопьями дымных разрывов – это работали шестнадцать 105-миллиметровых орудий с «Вайнямёйнена».

На их фоне зенитные «Виккерсы» с «Ильмаринена», не дотягивавшие и до трех дюймов, казались легкой щекоткой.

Минные заградители тоже открыли огонь – их темные, низко сидевшие в воде борта окаймились желтыми бликами вспышек.

В эту минуту Егор испытал унизительный страх – впереди, с боков, повсюду клокотало пламя и рвались снаряды, воздух был пронизан трассерами «эрликонов» и калеными осколками.

– Пошел!

Цель в прицеле. Огромная палуба броненосца «Ильмаринен» надвигалась снизу, струя зеленые и красные очереди.

– Командир! В атаку вышли топмачтовики!

Челышев не ответил. Он смотрел, не отрываясь, на серую палубу «Ильмаринена».

– Выводи!

Егор с силой утопил кнопку на штурвале. Освободившись от полутонки, бомбардировщик «вспух», вздрагивая и выходя из угла пикирования.

– Командир! Кренится броненосец! Ура-а!

Челышев увидел во всей красе работу топ-мачтовиков: «ДБ-3Ф» – самолеты неслись над водой метрах в сорока от волн.

Когда до борта «Вяйнемёйнена» оставалось метров триста, не более, «ДБ» вываливали бомбы, и те, падая на воду почти горизонтально, летели далее рикошетом, словно камешек-«жабка», пущенный мальчишкой.

Взбив верхушку волны в пену, бомба, начиненная тонной взрывчатки, полетела, чуть вращаясь, на высоте метров восемь и врезалась броненосцу в борт.

Бомбардировщик уже «перепрыгнул» зенитки корабля, следом поспел его губительный груз. Взрыв ахнул, разворачивая бортовую броню, вздымая дым, огонь и воду, мешая первозданные стихии в бурлящий пар, черный от сажи.

– Внимание, «маленькие»! Опасность справа. Прикройте!

– Я за ними давно наблюдаю, – послышался в эфире неторопливый голос Кудымова. – Работайте, «большие», спокойно!

– Маневр вправо! Вправо!

– «Семнадцатый»! Вас атакуют «Фоккеры»! Маневр!

– Командир! Сбили Мирошниченко! Никто не выпрыгнул…

– Внимание! – заговорил комполка. – Только что на наших глазах погиб экипаж Мирошниченко. Отомстим за смерть наших товарищей! Вперед, в атаку!

«Петляковы» разворачивались на второй заход, ныряя в чернодымное, блещущее огнями облако.

– Пошел!

Нос «пешки» клюнул воздух, опускаясь, перед глазами Челышева зачернела вода, и на ней чечевицеподобный минзаг, окрашенный в серый цвет.

«Эрликоны» били не переставая, сжигая стволы. Трассирующие очереди и шапки разрывов застили оптику прицела, но Егор успел-таки поймать в перекрестье нос минного заградителя.

Скоро тот поймает полутонку… Есть!

– Выводи!

Линия горизонта плавно опустилась на место – «пешка» выходила из пикирования.

– Командир! Прямое попадание! Минзаг тонет!

– Туда ему и дорога.

– На Балтике порядок! – донесся голос Ракова. – Доложите наблюдения!

– Потоплен головной минзаг, тонут еще два.

– Потопили шесть единиц минзагов. «Вайнямёйнен» лежит на боку, тонет – топ-мачтовики доконали. «Ильмаринен» пустили ко дну мы!

– Вас понял. Молодцы! Всем участникам операции объявляю благодарность!

– «Двадцатый»! Я «Двадцать восьмой»! – прорвался голос старшего лейтенанта Упита. – Имею повреждение. В строю держаться не могу. Разрешите следовать на базу самостоятельно?

– «Двадцать восьмому»! Разрешаю следовать самостоятельно. «Малыши»! Прикройте «Двадцать восьмого»!

Два «Яка» пристроились к подбитому «Петлякову».

Челышев выдохнул. Все вроде… Отстрелялись.

Когда показались родные берега, ожили наушники:

– «Двадцать восьмой»! Доложите, как работает матчасть?

– Хорошо, командир! Моторы тянут, но затруднено управление. Держим вдвоем со штурманом. Разрешите дотянуть домой?

– Хорошо! Садиться будете первыми. Выходите вперед!

Егор слушал переговоры немного отстраненно, а в голове крутилось: «На Балтике порядок!»

Глава 24

Небесный почтальон

Южный фронт РККА держался. Отдельная Приморская армия при поддержке Черноморского флота успешно обороняла Одессу, раз за разом переходя в наступление и гоняя 4-ю румынскую армию силами добровольческих отрядов.

11-я армия Вермахта была покрепче, но и от нее отбивались.

К середине сентября из Новороссийска в Одессу были переброшены четыре стрелковые дивизии, артиллерия, три дивизиона «катюш». Это позволило начать наступление на восток и соединиться с главными силами Южного фронта – частями 6-й и 12-й армий[45].

Командование фронта в октябре организовало оборону в районе Запорожья, задержав продвижение частей Вермахта под командованием Манштейна и 1-й танковой армии.

Дивизии 5-й и 38-й армий на левом фланге Юго-Западного фронта ударили немцам в тыл, создав полуокружение. Готовилось контрнаступление и на северо-западе, на Ленинградском и Калининском фронтах.

Сталин поставил задачу: ни в коем случае не допустить блокады Ленинграда!

Новые танки «Т-34—85» еще не были запущены в серию, но вот более простые конструкции – «СУ-85» – поступали прямиком на фронт. Больше всего этих самоходок прибывало под Ленинград – выбивать немецкие танки.

2-я эскадрилья 122-го полка, в которой служил Сергей Долгушин, стала отдельной, а возглавил ее опытный командир – капитан Александр Семенов, Герой Советского Союза, воевавший в Испании и Финляндии.

Пилоты эскадрильи прикрывали войска в районе Ельни, Смоленска, Демидова, Ярцева. Эскадрилья влилась в 180-й ИАП, как 4-я. Их в полку как раз четыре и набралось, все раньше числились отдельными. Две эскадрильи на «МиГ-3» и две на «И-16».

В начале октября почти каждый день шло перебазирование – то на аэродром севернее Снежарова, то в Усово, то в Ерши.

Ерши – это деревушка на Волге, километрах в двадцати от Ржева.

Там еще была станция Чертовино, а севернее стояло имение графа Игнатьева. Вот в том-то имении со складов летчики полка и получили зимнее обмундирование – кожаные регланы, свитера и все прочее.

А 13 октября – опять на новый аэродром.

– Пойдемте строем, – сказал Семенов, – за облаками!

Взлетела первая четверка – комэск с Долгушиным в первой паре, Сергей Макаров с Никитой Боровых – во второй. За ними потянулась вся эскадрилья.

Взяли курс на Калинин, на аэродром Мигалово. Туда же перелетели «ишачки» комэска Тимофеева. А вот техсостав запаздывал. Пилоты выкручивались сами.

Расход боеприпасов был такой, что пришлось гражданских просить помочь – поставили железные бочки, в них кипятили воду, а женщины из местных опускали туда на веревках патроны к ШКАС и БС, чтоб автол растопить. Потом все это хозяйство вытаскивали крючками и протирали. Летчики уже сами набивали патроны в звенья, звенья собирали в ленту.

Только на другой день привезли машинку, чтобы через нее ленты прокручивать, ровняя патроны.

17 октября полк перебрался в Борки, где была построена километровая бетонная полоса. Едва успели расположиться, как Сергея поймал командир полка.

– Товарищ Долгушин? Вот вы-то мне и нужны! Наших кавалеристов отрезали под Андрианополем, там их целый корпус, а связи нет. Короче, нужно им пакет передать – там все расписано, в какое время выдвигаться и куда, чтобы из окружения вырваться. Ясна задача?

– Так точно! Я сейчас полечу, посмотрю, может, найду их.

– Добро!

«МиГ-3» вылетел с Борок не мешкая – примерное местонахождение кавалеристов было известно.

Место для посадки обнаружилось быстро, но как раз посередине ровного вроде бы луга тянулась зеленая полоса – понижение.

«Мигарю» не сесть, – сообразил Долгушин, – придется на «У-2» лететь. Ла-адно…»

Ага! Вот они, конники!

Несколько всадников показались на опушке, но поспешили укрыться, завидев самолет.

– Свой я, свой… – проворчал Сергей, сбрасывая вымпел – записку в гильзе, а к гильзе за бечевку привязан флажок. В записке было написано: «Если вы свои, то дайте сигнал на этот день».

Кавалеристы вызнали, что от них требуется, и пустили две ракеты. Долгушин сбросил с кружившегося «МиГа» следующую гильзу, с еще одной запиской, в которой предупреждал, что прилетит ночью, сядет тут, зарулит и передаст пакет. А вы, мол, дадите зеленую и желтую ракету.

Когда Сергей вернулся, как раз и полковник объявился с пакетом.

– Держите.

– Товарищ полковник, разрешите, я им еще табачку подкину?