Алексей Шеховцов - Черный властелин Страница 42

Немного прихрамывая, я направился в своё любимое место для размышлений — монастырский сад. Направился я в монастырь пешком — лучше медленно идти, чем напрягать многострадальную задницу конно-копытным транспортом. По дороге мы с индианкой молчали, каждый думал о своём.

— Ягба. — Я вздрогнул от неожиданности. — Скажи правду, почему ты меня закрыл от взрыва?

— Неужели это тебе так важно? Закрыл, и всё. Женщин надо защищать, а не разводить всякие там почему. — Особенно, симпатичных, с которыми делишь постель. — У вас, в Индии, разве не так?

— У нас в Индии… я ведь тебе не рассказывала, как я попала в рабство. — Симран повернулась лицом к озеру и продолжила. — Моя семья — кшатрии. Это-

— Я знаю, кто это. — Перебил я её. — Можешь не объяснять.

— Хорошо. Мой отец — махут в армии Раджи. Он великий воин и был много раз награждён правителем. Он горд. А я… я влюбилась в вайшью.

— В торговца?

— Да, в купца… Отец запретил мне встречаться с ним, а я сбежала из дома. Я поехала с ним… Я думала, что я нашла счастье. Мы уехали на юг. Раджастан, Синд. А в Синде, в городе Джамшоро, у него не сложилась торговля. И он продал меня. Продал как вещь! — Голос индианки надломился, но она продолжала. — А ты говоришь, женщин надо защищать. Тот, кого я любила, взял и продал меня. Покупателем был старик. Как женщина я его не интересовала, только как товар. Я была в группе таких же рабынь, нас погрузили на корабль и везли куда-то… В море корабль захватили разбойники. Главарь хотел развлечься со мной, я дралась изо всех сил. — Я подошёл к индианке поближе и увидел, как слёзы текут по её лицу. Я молча обнял её, слова здесь были излишни. — Он разозлился и ударил меня кинжалом в лицо. Я пришла в себя в трюме, и я уже была такой… Вот так, у нас в Индии.

— Тяжело тебе пришлось. Чёрт с ним с пиратом — что ещё от разбойника ожидать. Но твой купец — просто сказочный пи…ас-

— Кто-кто?

— Содомит. В плохом смысле этого слова.

— Вот видишь. А ты меня защитил собой. Я думала, может… — Тут она смутилась, видно, решила, что сказала лишнего. И как я ей отвечу?

— Симран… Я к тебе очень хорошо отношусь. Судя по всему, ты ко мне тоже. — Девушка улыбнулась через слёзы. — Насчёт этого самого «может», мы с тобой так мало друг друга знаем. Только сейчас научились разговаривать, без того, чтобы по десять раз переспрашивать, что мы имели ввиду. И знаешь, если это твоё «может» у нас разовьётся, то проблемы будем грести лопатой… кшатрий с вашью — это игрушки по сравнению с наследником царства и чужестранкой с мутным прошлым. — Я легонько щёлкнул индианку по носу. — С другой стороны, со скуки точно не помрём. Так что, подруга, вытирай слёзы и начинай жить сегодняшним днём. А на прошлое положи х…хм, впрочем, у тебя его нет. Просто плюнь и забудь.

— Думаешь, это легко? — Я наклонился к девушке и шёпотом ответил ей.

— Скажу тебе по секрету, я не думаю, я точно знаю, что не легко. Но у меня получилось, во многом благодаря тебе. У тебя тоже всё получится. — У Симран округлился глаз.

— Но…

— Не спрашивай, всё равно не отвечу. Может, когда-нибудь потом. Но вряд ли. Зато теперь ясно, почему ты так с Хитрым Глазом поладила.

— Туууррруууу!

— Твою мать! Ты, слоняра! И как такая многотонная туша умудряется ко мне так тихо подбираться? — Слон, естественно, не ответил, только положил хобот на плечо. С намёком, что пора бы пойти поделать что-нибудь интересное. Зато индианка смеялась позабыв про слёзы. Ужас. — Ладно, юмористы, поехали в армейский лагерь, посмотрим, высок ли нынче боевой дух.

— А вообще, ты неправильный принц. — Сказала мне Симран, когда мы забрались на спину слона.

— И мёд у меня тоже неправильный. А что, собственно, тебе не нравится?

— Мне всё нравится. Ты хороший принц, но неправильный. Правильный принц, даже в сказках не будет самолично делать вонючие, горючие и взрывающиеся вещи. Правильный принц не учит чужие языки как школьник, и не учит школьников математике, и уж тем более не знает математику лучше, чем мудрые монахи.

— Тебе никто не говорил, что ты слишком умная?

— Отец говорил… Жалко мой ум не помог мне разглядеть…

— Так, если сейчас снова начнёшь плакать, — у индианки на глаз опять накатилась слеза и пришлось её перебить. — то мне придётся тебя искупать в озере. С бегемотами!

— Не надо меня с бегемотами! — Девушка улыбнулась и ткнула меня в бок.

— Так то лучше. И откуда ты знаешь, что я в математике разбираюсь лучше монахов?

— А я сама её хорошо знаю — отец не скупился на учителей моим братьям и я любила слушать их лекции. Так вот, например то что ты рассказываешь про синус, косинус, это я слышала от учителей моих братьев. А эти, логарифмы, производные, — здесь она запнулась, — этого не было даже в книгах учителей. И может ты не замечал, но не только послушники, но и старшие монахи слушают твои рассказы с интересом.

— Ну ты и наблюдательная, зараза. Мало того что красивая, так и умная. Страшная комбинация.

— Я и в шатуранж играла лучше братьев. — Скокетничала моя секретарша.

— Эее, погоди. В шатуранж? Хитрый глаз, поворачивай в обратно в монастырь! — Хотя чему я удивляюсь, Индия — родина не только слонов, но и шахмат.

— Ягба, что случилось? — Если бы ты только знала! Шахматы, глоток домашнего воздуха! Думаю на современные правила она переучится без проблем.

— А я тоже в него играю. Сейчас ты у меня будешь исполнять обязанности секретарши.

— Опять это непонятное слово. Ты мне расскажешь что оно значит?

— Это не рассказывать, это показывать надо! А я между прочим именно этим и занимаюсь.

— Не знаю, то чем ты со мной по ночам занимаешься называют другим, вполне понятным словом!

— А то что я тебя в военные походы и по лабораториям таскаю, тоже понятным словом называется?

За разговором, слон привёз нас в монастырь. Спешившись, я нарисовал «доску» в своей тетради и стал думать из чего бы сделать фигуры. На моё счастье мимо проходил настоятель.

— Принц, ты играешь в шатуранж?

— Да… а ты?

— Я нет, но акабэ-сэат играл. В монастыре до сих пор стоят его игровой столик и фигуры…

— Благослови тебя Господь! Где? — Удивлённый настоятель объяснил мне где найти столик и я тут же потащил с собой индианку. По дороге я объяснил ей отличия шахматных правил от шатуранжа. Хорошо что их было не так уж и много.

Вскоре мы добрались до кельи, в которой Йесус-Моа держал свою шахматную (ну шатуранжескую, всё равно они совсем не отличаются) доску. Симран подвигала фигуры несколько минут, привыкая к шахматным правилам, и сказала что она готова.

Е два — е четыре… Где-то час спустя была ничья. Я был весьма удивлён. Нет, я конечно далеко не мегабизон шахмат, отнюдь. Я так, любитель. Но поиметь ничью с девушкой, которая до этого играла только в шатуранж? Это не смешно. Ещё две ничьи. Наконец, в четвёртой партии, я подловил её на славянской защите — девушка оказалась любительницей закрытых дебютов. Хотя что я несу? Шахматная теория только через два века начнёт появляться. После поражения, индианка недобро на меня посмотрела, прищурив единственный глаз, и попросила продолжить. В пятой партии снова была ничья, а в шестой она меня уделала. Нет ну надо же!

— Слушай, или я дурак, или ты талант-самородок. А я, надеюсь, пока не дурак.

— Это ты меня так хвалишь?

— Хвалю, хвалю.

— А ты не обиделся?

— А ты не поддавалась?

— Нет конечно! Братья из-за этого со мной перестали играть.

— Ну тогда я не обиделся. А ты молодец… Хорошо, что мы не в твой шатуранж играли, а в мои шахматы.

— Тоже не любишь проигрывать? — Индианка улыбалась.

— А кто любит? Слушай, мы с тобой сейчас кучу времени убили. уже темнеет на улице. Надо себя держать под контролем.

Симран взяла меня за руку.

— Спасибо, Ягба. Ты подарил мне кусочек дома. — Эх, ты мне тоже. Только вот я тебе об этом не скажу.

— Это радует. Знаешь что, надо бы моих штабистов научить играть. А если будут зазнаваться, посажу их играть с тобой.

— Штабисты это военный совет который ты привёз? — Я утвердительно кивнул. — А почему со мной, ты же играешь не хуже?

— Ага! Вот поэтому я и принц. — Я чмокнул секретаршу в нос. — Три причины. Во первых, среди них тоже может оказаться талант. И обыграть тебя. А мне им проигрывать нельзя — авторитет упадёт. Во вторых, проигрыш женщине ударит по самолюбию сильнее, чем проигрыш принцу. И в третьих, у тебя есть все шансы превзойти меня. Хотя я этому буду сопротивляться.

— О многомудрый принц, насытивший свой ум шатуранжем и оросивший меня фонтаном своих знаний. — Я прыснул со смеху. — Что ты теперь прикажешь своей смиренной секретарше? — Боюсь, что если я втрескаюсь в свою секретаршу, то у меня не хватит духа вовремя послать её к чертям.

— Чистить зубы и спать!