Клаус Нойман - Правда об "Орловским инциденте" Страница 42

– Заходите быстрее! Времени уже нет!

Маша влетела в дверь, и устало плюхнулась на ближайшее сиденье, потеснив сидящего с отвисшей челюстью Витька. Приятная женщина с неуловимо знакомыми чертами лица зашла следом за ней, кинула на пустое сиденье сумку, и помогла подняться Коле, которого сзади поддерживал мужчина интеллигентного вида. Колю сразу же перехватил Док, и быстро увел в импровизированный госпиталь в конце салона. Они там даже заднее сиденье застелили простынями, как в больничной палате.

Интеллигентного вида мужчина поднялся в салон.

– Спасибо, что дождались! Я – Олег, Олин папа, – сказал он, протягивая Мише руку. – А это Настя.

Последней в салон впорхнула Оля.

Миша ответил на рукопожатие, кивнул Насте, и улыбнулся Оле. Молодец девочка, успела.

Он нажал кнопку закрывания дверей, воткнул передачу, и вырулил на Покровскую.

Колонна Тульской Краснознамённой Гвардейской Бронемашинной Дивизии с максимально возможной скоростью неслась в сторону Орла. Её сопровождали четыре “Победы” Госавтоинспекции, мигая проблесковыми маячками. Колонна состояла из десяти тягачей с платформами на двенадцать БШХ, по шесть с каждой стороны, оптимальное средство доставки в сложившейся ситуации. Командованием было принято решение оставить тяжелую бронетехнику в расположении дивизии, так как для выполнения задания танки и САУ вовсе были не нужны. Гоняться за больными по лесам, холмам и полям намного удобнее на шагоходах БШХ – лёгких двуногих боевых машинах, которые изначально заточены под ведение боевых действий на пересеченной местности.

Трехпалые металлические ноги шагающего шасси БШХ, здорово напоминающие задние лапы тираннозавров, поднимали на четырехметровую высоту яйцеобразную рубку, рассчитанную на экипаж из двух человек: водителя-механика, и стрелка- наводчика. Рубка БШХ могла свободно вращаться вокруг своей оси, обеспечивая возможность ведения огня на все 360 градусов. В режиме транспортировки БШХ “сидели” на платформах, сложив ноги в вывернутых назад “суставах”. При необходимости, машины могли соскочить с платформы, попросту оборвав фиксирующие транспортировочные ремни. Однако, в отсутствие непосредственно боевых действий, такие методы, мягко говоря, не приветствовались.

Еще два тягача в середине колонны везли блестящие серебристые прицепы без окон, и с наглухо задраенными дверями в задней части. “Подарки из космоса”, как их сразу окрестил кто-то из дивизионных острословов, были переброшены в расположение дивизии двумя огромными грузовыми дирижаблями, и сопровождались приказом доставить их к месту выполнения боевого задания, обеспечив полную сохранность. Ожидалось, что к моменту их прибытия, туда же доставят геликоптерами какой-то особый взвод биохимзащиты. Замкомдив Тульской Бронемашинной полковник Зальтон Иван Генрихович сидел на месте стрелка-наводчика в одном из двух командных шагоходов, внешне отличавшихся от обычного шоха лишь парой дополнительных антенн. Он держал постоянную радиосвязь с комдивом генерал-майором Ивановым, находившимся во втором командном шохе на следующей платформе. В отличие от многих других родов войск армии РСФ, у бронемашинных в бой шли все – начиная от рядовых, и заканчивая старшим командным составом.

Конечно, боевое задание здорово отличалось от всего того, к чему готовился состав на частых учениях. К моменту получения приказа Зальтон уже был в курсе происходивших в Орле событий. Его старый друг, нынче руководящий Орловским областным штабом ГО, отзвонился по секретной линии, рассказал то немногое, что знал об эпидемии, и многое о начавшемся бардаке, а в конце попросил помощи. Естественно, Зальтон не стал отказывать, организовал разрешение на бессрочное размещение приятеля в одной из свободных квартир офицерских домов рядом с расположением дивизии. Потом проинструктировал адьютанта, чтобы тот встретил и разместил гостей. А сам рванул в штаб, чувствуя, что для них совсем скоро появится работа.

Предчувствия оказались верными. Приказ пришел почти сразу же, как Зальтон появился в штабе. В целях пресечения распространения эпидемии крайне опасного смертельного заболевания, личному составу дивизии предписывалось обеспечить соблюдение карантинной зоны вокруг города Орла.

Проще говоря, не выпускать никого из больных. Для выполнения приказа разрешалось использовать любые (подчеркнуто) методы. Количество возможных жертв среди гражданского населения не имело значения.

Поэтому шохи были набиты под завязку. Стандартное вооружение БШХ состояло из двух ТГ по обе стороны рубки и двух гранатометов. Каждый из шохов был обеспечен полными основным и дополнительным комплектами боеприпасов. При необходимости, дополнительные боеприпасы могли быть доставлены к месту выполнения боевого задания в течение двух часов.

Планировалось, что летуны из Липецкого полка сделают огненное кольцо вокруг города, оставив лишь выезд на север, по Е-95, который им и предстояло закупорить. В приказе не было ни слова о том, что больные разбегутся во все стороны через полтора суток, когда прогорит напалм, и остынет территория кольца. Зальтон даже думать не хотел, почему. Ответ и так был очевиден.

В шлемофоне щелкнуло.

– Иван Генрихович, проезжаем Мценск, готовность полчаса, – вышел на связь комдив Иванов.

– Принял.

Зальтон щелкнул рычажком, переключаясь на канал командиров батальонов.

Взвод ОМСН в размеренном темпе бежал вниз по Брестской. Вован заметил название улицы на одном из домов. Взвод соблюдал походный порядок: колонна по четверо. Лишь первая шеренга держала щиты перед собой. Лейтенант шел во второй шеренге, периодически подгоняя бойцов. Впрочем, парни в особых понуканиях не нуждались. Все были хорошо тренированы, и все хотели выбраться из той задницы, в которую их засунула дорогая партия, правительство, и толстожопые в генеральских погонах.

Встречая более-менее значительную группу зараженных, взвод выставлял вперед щиты и раскидывал их, как обычных митингующих в разные стороны. Даже быстрее, ведь не нужно было задумываться ни о задержаниях, ни об адекватности применения силы. Отбрасывай и бей, что может быть проще.

К сожалению, ничего похожего на автобусы они по дороге еще не встретили. Легковушки проносились по дороге им навстречу, а на одном из перекрестков догорали две столкнувшиеся машины. Ни пожарных, ни ГАИ, на месте аварии не было.

Лейтенант дал очередную команду, взвод повернул налево и выскочил на, очевидно, центральную площадь города. По крайней мере, высившийся метров на двадцать памятник Ленину, и внушительное здание позади него с характерной “министерской” архитектурой, наводили на мысль об органах власти.

В здании за Ильичом светилась часть окон, и, что больше всего обрадовало, с его тыльной стороны доносился звук мощного двигателя. Лейтенант махнул рукой, взвод взял левее. Обежав здание, они уперлись в черную кованую решетку ворот со звездами. Во внутреннем дворе, в свете из открытых дверей гаража, блестел лаком новехонький черный УАЗ. Около него суетились трое человек.

– Ну наконец-то! – заметив взвод, воскликнул один из них, взъерошенный молодой толстяк в помятом костюме, – Где вас носило? Там еще полный архив документов загружать! И где грузовик?

– А у вас разве нет? – громко спросил лейтенант.

– Нет!!! – заорал толстяк в ответ, чуть не срываясь в истерику, – Ваши же обещали прислать!

– Понятно, – убедившись, что ничего интересного, вроде транспорта, здесь нет, лейтенант повернулся к своим, – Взвод! За мной!

Держа строй, они побежали обратно на площадь.

Лейтенант занял свое место во второй шеренге. Позади стихал истеричный визг толстяка, угрожавший им всеми возможными карами. В строю кто-то гыгыкнул.

С площади лейтенант повел их по заметно спускающейся вниз мощеной булыжником улице. Старые здания по обеим сторонам улицы выглядели свежо, их первые этажи были переоборудованы под дорогущие магазины и рестораны, за один обед в которых Вован, наверняка, оставил бы своё месячное жалованье. Часть витрин была разбита, сквозь пустые проемы был виден оставшийся после грабежа разгром. На улице явно похозяйничали мародеры.

Зараженных на улице было немного. Взвод беспрепятственно пробежал по ней вниз до самого конца, до ярко освещенного моста. А за мостом стояла толпа. Большая площадь напомнила Вовану все те митинги, на которые он насмотрелся за последние три года. Этот был, к счастью немногочисленным, толпа была редкая, и без флагов, транспарантов, криков, и прочих митинговых атрибутов. Более того, толпа медленно двигалась к противоположному от моста краю площади, где из-под земли вырывался яркий свет, по всей видимости, въезда в тоннель, или в другое подземное сооружение.