Цена империи. Фактор нестабильности (СИ) - Влад Тарханов Страница 42

под одной крышей с императрицей! Только спаслась и уехала в Париж. Так что ничего невероятного в этой встрече нет. Вот бы чуть-чуть чуда! Один танец! Всего один. И как жаль, что платья у всех воспитанниц одного фасона, чтобы не отличались друг от друга — специально так делают. Девочки, конечно, умудряются какую-то детальку вставить, но не так, чтобы очень заметно было. Иначе снимут. Так что фантазиям моим, скорее всего, не сбыться. Вот не заметит он меня, пройдет мимо… И что? Согласна я стать его любовницей? А почему бы и нет? Он еще не настолько старый, и совсем не противный, вполне себе приятный мужчина… Да и судьба моя и детей, что я бы ему подарила, была уж вполне себе решена. Так что, с какой стороны не посмотри — перспективное знакомство. Вы думаете, я про булочки кому-то рассказала? Я-то не дурочка, мне зависть не нужна, такие вещи надо в себе носить, тайком. Вот на балу будет видно… Только бы ОН меня заметил…

Ну вот и сбылось… ОН подал мне руку, пригласил на танец, срывающимся голосом представилась «Анна Дубельт». Как я танцевала? Порхала вокруг него, старалась, вот только не слишком ли жеманно получилось. Во время танца мы не говорили, а ОН пожирал меня глазами. Ой! Неужели мое падение не было напрасным? Я вся просто горела от волнения. А потом он проводил меня и поцеловал руку. Как говорит Софья Коровина, вот та некрасивая толстуха с острым языком, язва Смольного: теперь неделю руку мыть не буду! Вот.

Стою после танца, сердечко стучит, девчонки смотрят на меня с завистью — открыть бал, танцевать с самим императором! Ну и что, я разве не достойна? Тут ко мне подходит гардемарин, представляется: «Александр Романов». Приглашает на танец. Стоп, Нина, стоп! А ведь это, сынок императора, говорили же девочки, что на балу будут гардемарины, и один из них Сандро, Александр, сын Михаила Николаевича! Вот тебе номер! «Анна Дубельт». Отдаюсь танцу, он меня что-то спросил, даже не помню, какую-то безделицу, пошутил, во время танца мне было весело и хорошо. Правда, заметила, как МОЙ Михаил танцует с супругой. Очень они хорошо танцуют. Чувствуется, что понимают друг друга без слов. Он улыбается. Вот! Всё настроение мне испортил, противный…

В общем, весь бал я была в центре внимания. Михаил уехал после четвертого танца вместе с супругой. А бал продолжался, еще долго. И мне внимание оказывали, даже Александр пригласил еще один раз, в общем бал удался. А еще меня трижды приглашал очень интересный гардемарин, интересно, это они с Александром сговорились, или нет? Я-то видела, что они вместе стояли и о чем-то разговаривали, не о корабликах же?

А на следующий день поутру я столкнулась с тем… господином, что сопровождал царя. Я знала, что это был адъютант государя, Алексей Толстой. Он вежливо поклонился, поинтересовался, скорее для проформы, наверняка меня узнал: «Анна Дубельт»? Я согласно кивнула головой.

— Михаил Николаевич весьма признателен вам за танец. Он узнал о вашем положении и сердце государя растаяло. Он просил меня передать вам, что выделил вам приданное, достойное вашей красоты. Надеюсь, вы выберите себе достойного спутника жизни! И еще, он просил, не ищите его среди дипломатического ведомства, там с юных лет — сплошные пропойцы.

Пушкина читали? Так вот — корыто треснуло… Я осталась ни с чем… Хотя, когда я посмотрела на чек в императорском банке, что вложил мне в руки генерал Толстой, то поняла, что могу рассчитывать на весьма приличную партию… Как там этого гардемарина звали? Алеша Крылов? Нет, не надо принимать необдуманных решений. Конечно, быть фавориткой императора — это намного более интересно, но… так тоже хорошо получилось… Вот только что-то на душе кошки скребут. И реветь хочется. Интересно, почему?

ЕИВ Михаил Николаевич

Сижу у себя в кабинете поутру, трубочку раскурил, отходняк у меня после бурной ночи с супругой. На столике — кофейник, да бутылка коньяка… французского. Армяне пока еще не наладили производство своего роскошного бренди, так что давлюсь иностранщиной. Ну, как давлюсь… В чашечку кофе два булька коньяку. Аромат! Вот это единственный вариант, в каком я коньяк могу употреблять. А так предпочитаю водку или хорошее вино. Смакую напиток, когда к горчинке кофею (пью его без сахара) прибавился пикантная острота крепкого алкоголя, а какие симпатичные нотки вкуса появились! Вспоминаю подробности прошедшей ночи… Один мой старый знакомый — прожженный циник и отставной военный утверждал, что трахаться надо только с дамами за сорок, ибо они делают сие дело, как будто это их последний секс в жизни! Несколько грубовато и весьма цинично, но рациональное зерно в этом есть. Тут вваливается Сандро. Он тут тайные тропы знает, так что там ему открыто. Садится напротив и интересуется, этак с похабненькой довольно улыбочкой:

— Что, ученичок, обломался!

— Чего это? — совершенно спокойно спрашиваю его.

— Ха! Я же видел, ты на эту Дубельтову запал, внучку Пушкина. А ей Алексея Крылова подставил. Он ее уже и на свидание пригласил!

— Ээээ! Не порть мне светило отечественного кораблестроения! То, что ты с ним сошелся, это замечательно, но вот портить жизнь человеку женитьбой на старте карьеры не позволю! А там девица серьезная. Охотница на мужа! Затрахает она нашему Алексею Николаевичу мозг, так что ему не до кораблестроения.

— Нетушки, «папочка», для Лексея главное — наука. Он серьезный, аж жуть! Знаете, когда я сдал экстерном после вступительных программу двух первых классов, на меня смотрели в третьем как на выскочку. Ну, царский сынок, потому сразу в третий. Алексей был единственный, который сказал после первых же уроков, что мне надо было сразу в практические классы. На этом и подружились. А с Анной, да Лешка и не рвется особо, у него от Нины голова кругом не идет, не то что у некоторых старых болванов.

— Замечу, что ты болван постарше меня будешь, а еще у тебя детство в очке играет! Тоже мне нашел причину волноваться. Ничего гениального. Обычная молоденькая дурочка. Неужто ты всерьез решил, что она как-то котируется противу Ольги? Академик, а баран!

— Ну нет, не баран я, а перестраховщик. Лучше перебдеть, чем недобдеть! Вот!

—