Наследник фортуны 2 - Евгений Валерьевич Решетов Страница 42

Однако меня совсем не задело поведение парня. Он может сколько угодно сверкать глазами и выпячивать грудь, но я уже знаю, что в душе он тот ещё трус. Может, даже сидящий возле него Сутулый обладает более крепкими яйцами, нежели Морозов.

Кстати, помимо Аркадия рядом со Львом Андреевичем восседала ещё и Варвара, слепя окружающих своей широкой улыбкой и красотой. А вот это уже неожиданно. Да и то, как она демонстративно не смотрела в мою сторону, тоже вызвало моё удивление. Неужели Морозов настолько очаровал Варвару? Она же была явной сборщицей гарема, а тут выбрала одного. А говорят, чудес не бывает.

Более того внезапно случилось ещё одно чудо. Сидящая в одиночестве Ядвига вдруг весьма пристально посмотрела на меня и легонько кивнула на свободное место рядом с собой. Конечно, такой себе способ пригласить меня пообщаться, но даже он возбудил моё любопытство, хотя я примерно знал о чём, а точнее о ком она желает поговорить.

— Доброе утро, сударыня, — поздоровался я с ней, прижопившись рядом.

— Добржое? — изогнула она светлую бровь, украшающую мраморное личико. — Разве ваш друг не в темницже?

— Вы уже слышали? — проронил я, положив на парту писчие принадлежности и тетрадь.

— Все только об этом и говорятш. Да ещё о Леопольде Христофоровиче. Жнаете, кто это?

— Угу, доводилось с ним общаться. И что о нём говорят?

— Студенты шепчутся, что погиб он, но вот от жего именно — тут версий много, — тихонько проговорила полька, склонив головку к моему плечу. Блин, от неё чертовски вкусно пахнет. — Не то грабители его убили, не то он погиб под жавалами, когда в числе прочих энтушиастов исследовал подшемелья. А кто-то дабже говорит, что его растержал демон во время призыва. Но громше всего швучит версия о бомбистах. Мол, они его убили в числе прочих выдаюшихся людей столицы.

Чую, последнюю версию продвигают полицейские и прочие начальники, дабы скрыть настоящие подробности гибели Тихого и прочих сектантов. Хорошо что полиция по этому поводу не приходит ко мне. Возможно, служивые решили, что сектанты пытались принести в жертву единственного простолюдина, который был в подземелье, то бишь того извозчика? Может, и сработала моя уловка с кандалами, кои я надел на него.

— Кто-то дабже говорит, что это сударь Кондратьев убил его, — продолжила Ядвига Робертовна, а затем прямо взглянула мне в глаза и строго спросила: — Он правжа бомбист? И тот взрыв в ресторации «Де Бержерак» тобже на его совести?

— Угу, — мрачно кивнул я, заметив боль, промелькнувшую во взгляде быстро отвернувшейся польки.

— А так и не скажешь, что он был таков… — прошептала она, глядя в одну точку. — Што теперь с ним сделают?

— Расстреляют, — уверенно сообщил я и сменил тягостную для нас обоих тему: — А когда это сударыня Варвара Ульяновна так сильно сдружилась с Морозовым? И не из-за этого ли вы уже несколько дней садитесь порознь?

— Невешливо столь откровенно интересоваться чушими делами, — осуждающе проговорила девушка. — Вам ли этого не шнать, вы ведь, по слухам, сын графа Врангеля, а не какого-то простолюдина.

— Однако меня воспитывали весьма невежливые люди. Вы никогда не слышали о Маугли? Так вот он вырос среди волков, а я среди свиней.

— Но, надо пришнать, свином вы не стали. Наверное, граф Врангель может гордиться вами.

— Ого! Ядвига Робертовна, вы ли это? Неужели это была похвала? Я ожидал, что вы с радостью признаете меня ещё тем свином.

— Не паясничайте, сударь, — обожгла меня недовольным взором девушка.

— Не буду, не буду, — выставил я перед собой раскрытые ладони. — Однако позвольте мне ещё немного побыть невоспитанным человеком. Меня же буквально снедает любопытство. Ответьте хотя бы на один вопрос. Варвара Ульяновна съехала от вас или вы от неё?

Квятковская пару секунд размышляла, а затем нехотя сказала:

— Она перебралась в другую квартиру ещё третьего дня.

— А денег ей, видимо, дал Морозов? Нет, на этот вопрос можете не отвечать. Тут и так всё понятно. И ведь её совсем не смутило то, что Морозов тот ещё враль, да и трус к тому же.

— Ревнуете?

— Боже упаси! Просто пытаюсь понять логику этого поступка. Может, всё-таки любовь? Она ведь весьма коварна.

— Мошет и любовь, — опустила голову нахмурившаяся девушка. — Надеюсь, Варвара не пошалеет о своём поступке.

— Поживём — увидим, — философски пожал я плечами и глянул на часы, висящие над доской. Скоро уже должен был появиться лектор.

— Увидим… — вдруг протянула полька, неожиданно остро посмотрела на меня и пробурчала: — Вы так и не хотите поведать мне, што за магию применили в ресторации «Де Бержерак»?

— Ядвига Робертовна, вы опять за своё? Вам показалось.

— Нет не покашалось. И мы оба шнает это. Тогда хотя бы скашите мне, что ваша странная магия не будет слушить идеям бомбистов и прочих убийц.

— Сударыня, ежели вам будет легче, то я могу поклясться, что моя магия служит только моим идеям, а они далеки от кровопролития и свержения власти.

Глава 18

После университета я вернулся в доходный дом, застав Гришку за битвой с котом. Судя по количеству рыжих волосков на ковре, крепыш знатно натрепал Цербера, но тот заставил его заплатить кровью. На тыльной стороне ладони парня красовалась шикарная царапина.

— Ну и дикое создание, ваше благородие, — пожаловался Гришка, усевшись на софу. — Где вы его взяли?

— Раньше он сторожил врата Ада, — усмехнулся я, посмотрев на кота, который запрыгнул на стол и стал очень недобро поглядывать на парня. — Ты это… осторожнее с ним. Он вполне может ночью тебе глотку перегрызть.

— Вы ведь шутите? — не очень уверенно протянул крепыш, потёр шею и посмотрел на Цербера. А тот сощурил глаза и глухо заурчал.

— Сегодня ночью и узнаешь: шучу я или нет. А пока приводи себя в порядок. Поедем невесту твою выручать.

— Как выручать?! — вскочил он с софы. — Красть? Я согласен!

—