Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — король Страница 43

Дверь неслышно приотворилась, я успел сердито подумать, что охрана как-то странно понимает свои обязанности, но через порог переступила леди Сильвия, чистая, свеженькая и трепетная, как только что вылезшая из кокона бабочка.

Она присела в поклоне, опустив голову, я произнес туповато:

— Леди Сильвия?

Она прошептала, не поднимая головы:

— Ваше высочество...

— Леди, — проговорил я. — Мне весьма неловко...

Она подняла голову.

— Ваше высочество?

— Встаньте, — велел я. — Встаньте, леди Сильвия. Возможно, у вас есть просьбы и рабочие вопросы к моему высочеству... как принцу-регенту? И хотя я ничего не обещаю ввиду некоторых особенностей пребывания на королевском престоле... однако же как бы весьма и зело охотно и даже с ликованием пошел бы навстречу в силу ограничивающих меня возможностей.

Он встала, щеки начинают медленно алеть, потом стали пунцовыми.

— Ваше высочество, — пролепетала она почти жалобно, — уже ночь... какие просьбы и рабочие вопросы?

— Леди Сильвия, — ответил я учтиво, — но мы с вами как бы договорились уже и весьма. Потому я просто не понимаю...

Ее румянец стал пурпурным, затем багровым, опустился на шею, а вверху воспламенил кончики ушей, но когда посмотрела мне в глаза, ее взгляд был прям и не по-женски честен.

Я замер, чувствуя себя очень даже не в своей тарелке, а это непросто, я вообще-то достаточно нахальная и бесчувственная скотина.

— Ваше высочество, — ответила она, — я не жена чья-то, не возлюбленная и даже не обручена ни с кем.

— Это чуть-чуть смягчает, — признался я, — но не отменяет...

Она сказала, глядя мне в глаза:

— Я точно никого не обижу тем, что пришла к вам ночью. Вас ведь это волнует?

— А ваша, — спросил я, — репутация?

— Никто не узнает, — сказала она совсем тихо. — А если даже... то я пришла к вам, а не к конюху, как, говорят, позволяла себе королева Хиларисса, жена благородного Натаниэля Стокбриджа.

В ее голосе отчетливо прозвучала гордость, что она вот такая правильная, с кем попало не повяжется, это непристойно, а король — другое дело, король как бы в чем-то над законом, во всяком случае если не она, то кто-то обязательно заберется ко мне в постель.

Я подумал тускло, что, вполне возможно... да что там «возможно», наверняка среди фрейлин и придворных дам уже началась тайная борьба, кому забраться ко мне под одеяло.

— Действительно, — пробормотал я, — к конюху... гм...

Она добавила быстро:

— Правда, говорят, он был внебрачным сыном одного известного графа, но все же только графа, а не герцога или князя.

— Да, — согласился я, — верно... но все равно.

— Вот-вот, — сказала она, — а вы король!

— Принц, — поправил я.

— Принц-регент, — уточнила она с сияющей улыбкой на все еще красном, как кумач, лице с пылающими щеками.

Я промолчал, а она подошла к ложу, легла там на спину и, приподняв платье, раздвинула белые, как мясо осетра, ноги.

А что, сказал я себе, мое высочество здесь и сейчас, а со своим уставом в чужой монастырь не ходят. И вообще... Усложняться нужно в магии, алхимии, познании мира, но в постели места для маневра очень мало. Хотя да, есть, но зачем мне эти сложности и недостойные доминанта изыски?

Я приблизился к ложу, она вздохнула, плотно-плотно закрыла глаза и, кажется, даже задержала дыхание. Ну что ты, хотел я сказать с досадой, погоди, хотя бы лыжи сниму, а потом подумал: а зачем?

Глава 13

Бобик глухо зарычал. Я мгновенно очнулся от сна, рядом завозилась и распахнула детские припухлые ото сна глаза леди Сильвия.

— Ой, — прошептала она в страхе, как мне почудилось, притворном, — я что, заснула?

— Еще как, — заверил я, — еще и храпела.

Она шутливо ткнула меня кулачком в бок.

— Леди не храпят!

И не пукают, добавил я про себя. Как быстро женщины осознают свой новый статус и сразу же начинают им пользоваться. Можно не сомневаться, что и по коридору пройдет мимо стражей, надменно задрав милый носик с двумя розовыми дырочками. Не к конюху ходила, не к конюху!

Бобик поднял голову, посмотрел на дверь, потом перевел взгляд на меня. Мне почудилась в нем укоризна.

— Кто за дверью? — спросил я. — Секретарь Натаниэля... тьфу, мой секретарь?..

Он вздохнул и опустил морду на лапы. Вид оказался мне чуточку разочарованный, я не должен угадывать, нарушая его монополию на чуткий нюх.

— Пусть ждет, — решил я. — Я все выполнил... Разве что-то новое стряслось?..

Сильвия мило зевнула, широко распахнув нежнорозовый ротик и как бы невзначай продемонстрировав свои возможности. И хотя оказалась, как и принято, девственницей, но мамки и няньки старательно готовят взрослеющих девиц ко взрослой жизни, объясняя, что мужчинам от женщин надо и как их ублажать правильно.

— Я думала, — прощебетала она невинно, — принц-регент может валяться в постели столько, сколько пожелает!

— Я тоже так думал, — заверил я.

Она стыдливо отвернулась, когда поднялся, даже прикрыла голову одеялом и терпеливо попискивала там, пока я одевался. Наконец я подошел к ложу и стянул одеяло.

— Подъем!

Она в божественном испуге попыталась ухватиться обеими передними лапками за одеяло, но опоздала, одеяло упало на пол, а Бобик тут же перелег на мягкое, потому что все, упавшее на пол, попадает под его юрисдикцию.

Покраснев, как только-только раскрывшаяся роза, она вскрикнула в ужасе:

— Ваше высочество!.. Я же не одета!

— Оказывается, — ответил я оценивающе, — у тебя неплохая фигура. Кто бы подумал, глядя на тот ворох платьев...

Она торопливо соскочила с кровати и, прикрываясь крохотными ладошками, пробежала мелко-мелко к своей сорочке, торопливо закуталась чуть ли не с головой, Бобик наблюдал за нею с интересом.

Наконец она сгребла свои платья и сунула под сорочку, из-за чего на месте живота появилось такое характерное вздутие, словно после этой ночи прошло месяцев восемь-девять.

— Ваше высочество!

— Похоже, — сказал я, — так за дверью сопит мой секретарь. Вернее, как он определяет свою службу, государственный секретарь королевства Гиксия. Хочешь, чтобы он вошел при тебе?

Она гордо вскинула выше розовые дырочки в носу.

— Нет!

— Нам надо трудиться, — ответил я. — На благо Гиксии. Это такое королевство, если слыхала.

Она отошла к двери, встала слева и проговорила страшным шепотом:

— Теперь зовите.

Я крикнул:

— Сэр Гордон, это вы там топчете пол из красного дерева? Заходите, потопчите еще и здесь.

Дверь распахнулась, сэр Гордон вошел прямо и с устремленным на меня взглядом, сделал пару шагов и церемонно поклонился, а леди Сильвия торопливо выскользнула за его спиной в коридор.

Не думаю, что он не ощутил волну духов, окатившую с головы до ног, когда она едва не задела его подолом, но не повел и глазом, смотрит строго и целеустремленно.

— Сэр Гордон? — спросил я с интересом.

Он поклонился.

— Ваше высочество...

— Принесли на подпись? — поинтересовался я.

— Да, — ответил он. — Наши лорды, услышав, что вы решили выехать рано утром, явились чуть ли не с ночи, хотят проводить вас.

— Верноподданные, — одобрил я. — Хорошо, верно?

Он ответил бесстрастно:

— Особенно, если учитывать, что наследнику только-только пошел восьмой год.

— Да, — согласился я, — это способствует верноподданности. Но, дорогой сэр Гордон, необязательно думать о людях так уж... упрощенно. Могут быть и высокие мотивы.

— Верность, — спросил он скептически, — честь?

— Любопытство, — пояснил я. — Какая верность лорду, которого и не видели? А вот насчет любопытства... Или вы считаете, я совсем не интересен?

Он ответил почтительно:

— Вообще-то ваше высочество достаточно интересное, чтобы встать поутру. Когда еще в следующий раз увидят принца-регента?

— Думаю, — пробормотал я, — больше не увидят. Вообще.

Он приподнял брови.

— Ваше высочество?

— Это между нами, — ответил я. — А если вы в самом деле мудрый и проницательный деятель все-королевского масштаба регионального размаха, то со временем догадаетесь.

На прогреваемых солнцем холмах снег уже сошел, земля стремительно подсыхает, только внизу в долинах лежит снег, да в лесах будто и не собирается таять, пока вот так властно преграждает путь, потом осядет и спрячется под прошлогодние листья, где и продержится почти до середины лета.

Бобик уносился вперед и нетерпеливо оглядывался, но я придерживал арбогастра в его дикой скачке, здесь те места, где развернется основное сражение... и где водружу на свое ясное и светлое чело королевскую корону.

Или же милостиво изволю разрешить епископам Варт Генца водрузить... нет, нужно по одному епископу от Варт Генца и Скарляндии.