Столичный доктор. Том II - Алексей Викторович Вязовский Страница 43

— О вашей дуэли судачит вся Москва. Вы, оказывается, бретер!

— Застрелю Отта на раз-два-три. Будет урок остальным.

Россолимо совсем побледнел.

— Может быть все-таки лучше суд?

«Доктор сказал в морг…». Нет, этот анекдот я профессору рассказывать не буду. Сейчас не поймет. А плагиатора я потом к стенке припру. Привилегия лежит у меня в сейфе, копия — у стряпчего. Не говоря уж о всех официальных местах, в которых она должна быть.

— Пойдемте, все-таки покажу вам свои владения. Поверьте, у меня есть чем вас удивить.

И ведь удивил! Во-первых, собственной электрической подстанцией. Динамо-машиной, щитками, лампочками в коридорах. Моя клиника была первая электрифицированная больница не просто в Москве — во всей стране. Во-вторых, операционные. Наклонный стол, штативы, лампы, автоклавы для стерилизации. Аптечная комната впечатлила профессора удобными ящиками с каталожными номерами — все классифицировано по фармгруппам, сотрудники работали в масках, халатах. Наконец, собственная лаборатория. Удобные столы, защитные стекла для работниц Антонова, пронумерованные стеллажи с чашками Петри.

— Просто поражен! — Россолимо ходил по клинике, открыв рот.

Вишенками на торте стали стационар и диспетчера. В отделениях завкафедрой поразился такой простой идее, как карман для медицинских карт в изголовьях кроватей больных и кнопки для вызова медсестер.

— Электричество — это не только свет, но и сигнализация, — пояснил я ошарашенному Россолимо, показывая, как работает электрический звонок

После чего повел в телефонную комнату, где сидели наши диспетчера. Лучше бы этого я не делал. Так как именно в тот момент, когда мы зашли к телефонисткам, поступил вызов, который пустил весь день кувырком.

Глава 16

В диспетчерской было людно. Утренняя смена сдавала дежурство вечерней, одна из девушек громко кричала в рожок:

— Говорите громче! Я ничего не слышу!

Телефонная связь в Москве оставляла желать лучшего, обрывы соединения, шумы на линии — все это было обычным делом.

— Что случилось? — я подошел к Вике, которая стояла над плечом разговаривающего диспетчера.

— Ничего не понятно. Позвонили из Кремля, но вдруг связь стала совсем плохой.

— Какой у вас тут цветник!

Россолимо удивленно покружил по комнате. Девушки из утренней смены передавали вечерним журналы учета, шла вялая перебранка на тему незаполненных граф.

— Из Кремля?

Для меня это было удивительно. В Кремле находился Окружной суд города. Плюс официальная резиденция губернатора, в которой его обычно не было — вся движуха на Тверской, да храмы со священнослужителями. Разумеется, я сходил в главную московскую достопримечательность, сразу, как только поправился после болезни. Царь-пушку не нашел на привычном месте, а вот знаменитый колокол никуда не пропал. Правда стоял не на постаменте. У Тайницкой башни пристроили отводную стрельницу с зубцами и платформой наверху. На ней были установлены пушки. В праздничные дни отсюда над Москвой-рекой гремели залпы салютов и рассыпались огни фейерверков. Это, да богослужения в церквях — все, чем мне запомнился Кремль. Ни тебе Дворца Съездов, ни власть предержащих в Сенате… Трава нескошенная, вдоль стен пасутся козы, коровки мычат. Не запустение, но до «яркого блеска рубиновых звезд» далековато.

— Как там маман? — Вика кивнула мне в сторону выхода, мы отошли.

Девушка хихикнула, поглядывая на то, как Россолимо пытается вникнуть в суть спора насчет журнала учета и выступить третейским судьей.

— Вроде успокоилась. Согласилась снять для тебя квартиру в правом крыле.

— Это же замечательно! — Талль молитвенно сложила руки на груди. — Чем я могу отблагодарить?

У меня было несколько неприличных идей, которые мигом пришли в голову при взгляде на пухлые губы девушки, но их я озвучивать не стал. Выбрал самую невинную тему:

— Расскажи, что за суаре такое? С чем его едят?

— Это званый вечер, — засмеялась девушка. — Его не едят. Из Франции к нам завезли недавно моду. Молодежь собирается вечером, музицирует, играет в карты, но без еды.

— Господин Баталов! — ко мне обернулась та самая бойкая румяная девица с конференции — Анастасия Злотникова. — Тут что-то срочное!

Я подошел, взял рожок в руки. Глухой мужской голос тараторил нескончаемое:

— Быстрее! Пожалуйста, Богом молю, скорее!

— Что случилось?

— Люди утопли!

— Какие люди? Сколько?

— А Бог весть какие? Плавали-с в Москва-реке по дурости… Школа плавания у них!

На той стороне «трубки» был явно кто-то немолодой. Говорил и говорил. Дескать, он ходил, предупреждал, но какой-то итальяшка не внял, а теперь…

— Говори толком, где случилось! — закричал я не выдержав.

— Так а я что? На Москва-речке, на набережной. Напротив Водовзводной башни Кремля.

Я передал рожок Анастасии, нажал кнопку звонка. Два раза. Для каждой бригады у нас было своя сигнализация. Два звонка — на выезд доктору Горбунову и фельдшеру Севостьянову.

— Господин Баталов! — Настя побледнела, переспросила: — Сколько⁈ Не может быть!

В комнате все замолчали, уставились на Злотникову.

Ты подняла на нас ошалевшие глаза: — Больше десяти тел выловили. Еще дюжину человек ищут.

Вошел Горбунов за квитком вызова. И тут я завел бюрократию. Под копирку записывали куда едет бригада, на что, время…

— Что случилось?

Доктор нас оглядел, тут я очнулся:

— Всех на вызов. Всех, кто есть!

На всякий случай нажал кнопку звонка, выдавая длинный сигнал общего сбора. Высунулся в окно, крикнул конюхам:

— Запрягайте всех!

Потом повернулся к девушкам-диспетчерам:

— Бегите по квартирам, будите Винокурова, Лебедева, Малышева. Всех ночных, кто отсыпается.

Как удобно иметь врачей под боком.

— Пятым пойду я, шестым, — повернулся к Россолимо. — Вы, Григорий Иванович. Сможете нам помочь?

— Я⁈ — опешил завкафедрой.

— Статью про реанимацию читали? — это я уже кричал на бегу, хватая за рукав Жигана. — Со мной в экипаж, санитаром. И ты, — мой палец уставился на Вику. — Халат срочно, врачебный чемоданчик!

Подстанция ожила, послышались новые трели звонка, ржание лошадей.

Выезжали один за другим.

— А фельдшер? — спросила Вика, и тут же предложила: — Разрешите, я?

— Хорошо, — согласился я. — Собирайтесь.

— Так я готова!

* * *

Вот не люблю массовые уличные вызовы. Во-первых, вокруг обычно куча зрителей и советчиков. И врач не становится особо собранным и сосредоточенным, когда несколько десятков человек одновременно кричат, и каждый — свое.

От зевак двадцать первого века нынешние отличаются только одним — у них нет телефонов. Так что не станем мы звездами ютуба, не судьба.

Во-вторых, общий